Бессонная война - Сэм Альфсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видимо, такова судьба любого сироты. Если Жамин хотя бы знал свою мать и у него был брат, то Нуска… Нуска был совершенно один в этой большой стране и на этом огромном континенте.
* * *
В последний раз воспользовавшись радушием торговцев, Нуска вымыл волосы колодезной водой во дворе и нанёс на них чёрную краску. Лекарь в точности следовал всем рекомендациям Гирру, но многие прядки всё равно отказывались менять цвет, продолжали отдавать серебром. А Нуска только хмурился и наносил краску снова и снова, пока каждый волос не стал иссиня-чёрным.
Собрав отросшие волосы в короткий хвост простой бечёвкой и приведя себя в порядок, Нуска бросил последний взгляд на небольшой глинобитный домик. Больше он сюда не вернётся. Возможно, никогда.
Не без сожаления лекарь затворил за собой покосившиеся ворота и побрёл в другую часть города. Там, по словам Гирру, записывали в новобранцы.
Нуске часто доводилось покидать города, особенно в последний год. И каждый раз он делал это с сожалением: проблемы, настигшие Арценту, не были решены, но Нуска понимал, что он не тот, кто должен этим заниматься. Возможно, он бы пожелал когда-нибудь вновь посетить лесные племена, Карбору, Рир, Арценту, чтобы узнать, что там… теперь всё хорошо? Что больше не приносят в жертву детей, что больше не строят славу на обмане, что больше не выживают кое-как и не притесняют слабых.
Прогуливаясь по пустынным жёлтым переулкам, Нуска вдруг подумал, что, наверное, это и есть его мечта. Он хотел, чтобы в Скидане слабые были равны сильным, безродные – аристократам, а женщины – мужчинам. Конечно, сравнивать их нельзя, но первые не должны страдать из-за вторых.
С ещё большей горечью Нуска осознал, что он действительно безродный и слабый. Будь он женщиной – был бы полной противоположностью эрда, который происходил из самой знатной семьи и был сильнее всех на континенте.
Лекарь вдруг застыл. На город опустился вечер, и в воздухе подрагивал лишь свет от зажжённых фонарей. Люди успели разбежаться по домам, где сейчас ужинали и укладывали детей спать. Нуска стоял и думал, разглядывая песок под ногами, что, возможно, он не заслуживает того, чтобы оставаться рядом с самим правителем. Не слишком ли велика пропасть между ними? Не слишком ли Нуска слабый, простой и безродный нищий, который привязался к знатному и сильному человеку?
Никогда ранее лекарю не приходила в голову эта мысль. Конечно, он иногда задумывался, почему ему оказывали особую милость, считал себя недостойным, но… А нужен ли он эрду?
– …а заслужил ли я его особое отношение? – проговорил Нуска вслух.
Вдруг мимо тенью проскочила собака. Нуска сначала не уделил ей особого внимания, занятый своими мыслями, но затем увидел тайком пробравшуюся следом вторую тень и нахмурился. Не хочет ли кто-то навредить бедному животному?
Нуска проследил. В узком переулке сидел мальчик, одетый в красные одежды, и кормил животное мясным пирожком. Лекарь сразу приметил, что ребёнок не из простых – яркие одежды и отросшие до плеч волосы выдавали высокий статус, как и пирожок с мясом, который он с такой лёгкостью отдал животному.
С ещё бо́льшим изумлением Нуска узнал в животном ту дворнягу, которой вылечил глаз. Кажется, сейчас она чувствовала себя на порядок лучше и с радостью ела с рук мальчишки. Нуска улыбнулся и уже хотел уходить, когда увидел, как ребёнок, чуть ли не плача от каких-то своих мыслей, бросился обнимать бродяжку, расчесывая её свалявшуюся шерсть.
Выглядело это так, будто они друзья. И будто бы не только мальчик помогал собаке, но и она ему.
Этот мир… слишком сложен. Нуска развернулся и медленно поплёлся прочь из тёмного переулка. Он не мог соотнести себя с собакой – всё-таки он человек. И эта собака всё равно не была подходящей компанией знатному мальчику, который никогда не смог бы забрать её домой.
Значит ли это, что привязанность, которую Нуска испытывает, не имеет смысла? Они так и останутся на уровне дворняги и аристократа, подкармливающего голодное животное с рук?
– Неважно, – вдруг решил Нуска. – Если будет необходимо, я стану кем-то значимым. Я добьюсь своего вне зависимости от того, что думают об этом Скидан и вся знать вместе взятая. Заслуживаю я или нет, получится у меня или нет. Знатным или бедным, аристократом или босым… Я добьюсь своего места не только под светом, но и по правую руку от Сина.
Так решил Нуска, уверенным шагом направляясь к видневшимся на краю города казармам. Скорее всего, сегодня дождаться распределения не удастся, но… Он может заночевать и на улице. Ведь он привык так спать, верно? Да и ночи в Арценте на редкость жаркие. Он не замёрзнет, не умрёт, не заболеет.
Встав у вручную возведённых из палок и камней ворот, Нуска с грустной улыбкой плюхнулся на задницу и расселся, вскинув голову к небу. Из-за огней звёзды были не такими яркими, как на открытой местности, но всё ещё читались на небосводе.
Миллионы ярких разноцветных точек разукрасили небо. Путь духов длинной белёсой полосой угадывался на бесконечном чёрном полотне: Нуска как-то в детстве слышал, что духи обитают именно там.
Кто такие духи? Великие души. Люди, которые были особенными настолько, что не смогли исчезнуть бесследно, – они поселились в рассказах людей и на небесах, оберегая своих преемников от ошибок. Так считали скиданцы.
«И я знаю, что многие пророчат Сину участь великого духа. Чтобы он, даже умерев, продолжал защищать Скидан от напастей. И разве это… правильно?»
Нуска вдруг с ужасом осознал, что оберегать Скидан не одну жизнь, а целую вечность – это не награда. Это тяжкая ноша длиною в миллион жизней.
Мог бы тогда и Нуска стать великим духом, чтобы сделать жизнь Сина чуть проще после смерти?
Это были мысли совсем уже уставшего, развалившегося на песке лекаря, который дремал, не обращая внимания ни на что вокруг. Стражники и капитаны уже спали – не к кому было проситься в армию и не с кем было говорить. Нужно дождаться рассвета, и тогда… И тогда Нуска станет на шаг ближе к своей цели.
Глава 61. Новый соратник
– Как тебя зовут, говоришь?
– А, ну… Нуска.
– Анунуска? Что за имя нелепое?
– Да просто…
– Бездна дери, неважно.
