Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Ты вообще понимаешь, как высоки ставки? — продолжал разоряться Хорус. — Тот пожар, который я зажег на Истваане, должен как можно скорее охватить всю Галактику, или Император успеет опомниться и обрушить на нас все верные ему силы!

Фулгрим ответил изящной и абсолютно безразличной улыбкой. Наслаждение от наконец-то закончившегося бесконечного перелета к Истваану и возбуждение при мысли о масштабах братоубийственной резни, бушующей у них под ногами, постоянно отвлекали его от болтовни брата. Право слово, Хорус ведет себя чересчур грубо, а ведь он так старался, чтобы предстать перед Воителем в должном великолепии. Слуги, рабы и сервиторы трудились не покладая рук, и всего за несколько часов нанесли на чудесные доспехи Феникса новые слои пурпура и позолоты, изукрасили превосходными резными узорами и обвесили серебряными нитями с вплетенными драгоценными камнями. Длинные белые волосы Фулгрима собрали на затылке в изящный хвост, а на его бледных щеках Серена д’Ангелус вывела множество удивительных татуировок.

— Послушай, Манус просто оказался туп как пробка и не желал прислушиваться к разумным доводам, — Фулгрим наконец потрудился ответить. — Даже когда я сказал ему, что к нам присоединились Механикумы…

— Отлично! — Хорус треснул кулаком в стену. — Теперь он и об этом знает! Ты же клялся мне, что без труда перетянешь Ферруса на нашу сторону, Железные Руки играли особую роль в первоначальном замысле! И что вместо этого? Новый враг, прекрасно извещенный о моих планах? Ох, Фулгрим, как много Астартес погибнет по твоей вине!

— Ну что ж я мог поделать, дорогой мой Воитель? — кокетливо потупился Фулгрим. — Его упрямство оказалось куда сильнее, чем я мог предвидеть.

— А может, ты просто себя переоценил? — нехорошо оскалился Хорус.

— Ты, надеюсь, не станешь говорить, что я должен был убить своего брата, а, Воитель? Хотя, конечно, если бы ты отдал прямой приказ… — Фулгрим втайне надеялся, что Хорус отвергнет столь жуткое предположение, но ошибся.

— Может, мне и стоило так поступить, — нехотя пробурчал Воитель. — Всяко лучше, чем дать Манусу шанс нарушить наши замыслы. Кто знает, может, он уже сейчас говорит с Императором или одним из других примархов, собирая силы для удара по нам.

— Что ж, если тебе больше нечего сказать, то я, пожалуй, вернусь к своему Легиону, — сказв это, Фулшрим резко отвернулся, явно провоцируя Хоруса на новую вспышку гнева. И тот не разочаровал его.

— Нет, братец. Уж извини, но у меня есть для тебя новое поручение. Ты отправляешься на Истваан V. После всего, что произошло у Каллинида, верные Императору силы прибудут куда раньше, чем мы рассчитывали, и нужно встретить их во всеоружии. Поэтому, если тебя не затруднит, возьми своих воинов, займи древние ксено-крепости на поверхности планеты и подготовь их к финальной фазе операции в этой системе.

Опешив, Фулгрим повернулся к брату, испытывая дикое отвращение к услышанному. Ему предлагают заняться столь грязной работой? Наслаждение тонкими издевками над Воителем вмиг испарилось, оставив внутри неприятную пустоту.

— Ты что, предлагаешь мне заделаться землекопом? Стать подсобным чернорабочим?! Или, может, ты видишь во мне своего домоправителя, который должен подготовить жилье к приезду хозяина? Почему ты не отдашь такой приказ Пертурабо? Крепости — это ведь его обязанность!

— У Пертурабо сейчас хватает забот, — спокойно ответил Хорус. — Прямо сейчас он готовится опустошить родной мир по моему приказу, так что не волнуйся, скоро мы услышим о нашем вечно недовольном брате.

— А Мортарион?! — продолжал бесноваться Фулгрим. — Его вонючая Гвардия с радостью послужит тебе своими грязными руками, привычными к бесконечному рытью траншей. Мой Легион был избран Императором в те годы, когда он ещё заслуживал нашей верности. Я — славнейший из героев Империума, я — твоя правая рука в Новом Великом Походе! Ты… ты такими приказами предаешь все, ради чего я последовал за тобой!

— Предаю? — голос Хоруса угрожающе понизился. — Громко сказано, брат. Предательством было то, что совершил Император, отдав Великий Поход в руки гражданских бюрократов и наплевав на осовобождение Галактики ради обретения божественной славы. И ты прямо обвиняешь меня в чем-то подобном? Здесь, стоя на мостике моего корабля, в окружении моих воинов?

Фулгрим отступил на шаг, и его собственный гнев мгновенно угас. Теперь он наслаждался волнами ярости, исходящими от Воителя, и превосходным ощущением противоборства с одним из самых могущественных созданий в Галактике.

— А почему бы и нет, брат мой? Возможно, кому-нибудь и впрямь стоит говорить с тобой открыто и прямо, ведь твой драгоценный Морниваль более не существует.

— Вот меч, — произнес Хорус, указывая на ядовито поблескивающий анафем у пояса Фулгрима, — который я передал тебе как символ доверия. Лишь мы двое знаем о его истинной силе, брат мой. Подумай — это оружие страшно ранило меня, и тем не менее я спокойно отдал его в чужие руки. Как ты думаешь, о чем это говорит?

— Да. И вот ещё что: Истваан V — важнейшее звено в моих планах, — речь Хоруса успокоилась, и Феникс понял, что его брат подавил свой гнев и решил убедить его с помощью своих знаменитых дипломатических навыков.

— Даже сейчас, после того, что произошло между нами на этом мостике, я не могу возложить такую ответственность ни на кого, кроме тебя, Фулгрим. Ты должен отправиться на Истваан V, брат. От того, сумеешь ли ты подготовить его крепости к отражению атаки преданных Императору сил, зависит всё.

Феникс выдержал долгую, тяжелую и страшную паузу, наслаждаясь опасностью момента… и неожиданно расхохотался.

— Ну вот, теперь ты просто льстишь мне, разве нет? Надеешься, что я размякну от твоих сладких речей, верно?

— И ты размяк, да? — спросил Хорус.

— Да, — кивнул Фулгрим. — Твои приказы будут исполнены, Воитель. Я отправляюсь на Истваан V немедленно!

— Эйдолон продолжит комендовать остальными Детьми Императора, пока мы не перебазируемся в подготовленные тобой укрепления, — полуутвердительно сказал Воитель, и Фулгрим вновь согласно кивнул.

— Да, он будет счастлив проявить себя и доказать свое «превосходство» над всеми.

— Ну а теперь оставь меня, Фулгрим. Тебе есть, чем занять себя и своих Астартес.

Изящно развернувшись, Феникс быстрым шагом направился к переборке, ведущей на палубу «Духа Мщения». Он задыхался от наслаждения, вновь и вновь прокручивая в памяти моменты его противостояния с братом и восхищаясь яркостью и чистотой его гнева.

Фулгрим почти бежал, стремясь поскорее оказаться на Истваане V и начать подготовку к последней фазе плана Хоруса. Он чувствовал, что будущее сулит ему множество новых ощущений, ещё более ужасных, смертносных и прекрасных.

СОЛОМОН ВОНЗИЛ завывающий меч в грудь очередного врага, с неописуемой злостью и напором разрезая слои керамита, плоть и кости. Кровь алым фонтаном хлынула из страшной раны, и предатель рухнул на мозаичный пол, а Деметер резко обернулся в поисках нового противника. Однако же, единственным, кого он увидел стоящим на ногах, оказался Люций, тяжело дышащий, с раскрасневшимся от напряжения лицом, на котором багровели длинные шрамы. Ещё несколько раз повернувшись на месте, Соломон окончательно убедился в победе и, наконец, позволил себе простонать сквозь зубы от боли в местах растревоженных ожогов и только что полученных ран.

Кровь стекала с зубьев медленно утихающего лезвия его меча, и Деметер тяжело дышал, лишь сейчас осознавая, насколько близко они были от поражения и гибели. Лишь невероятное мастерство, с которым Люций поражал врагов, спасло обоих Десантников, и Соломон признал про себя, что репутация мечника как смертоноснейшего воина во всем Легионе вполне заслуженна.

— И всё-таки мы удержали их, — выдохнул Деметер, поняв, сколь дорогой ценой досталась им эта победа. Все Астартес, бывшие под командованием Люция, погибли, и Соломон с болью в душе оглядывал заваленный телами зал, понимая, что никто не сможет на первый взгляд отличить предателя от лоялиста.

Мог ли он сам, по какой-нибудь злой шутке судьбы, оказаться на той стороне баррикад?

— Мы справились, Капитан Деметер, — усмехнулся Люций. — Исключительно благодаря вам, не так ли?

Соломон хотел было оскорбиться высокомерным тоном мечника, но понял, что слишком устал для этого. Лишь покачав головой в ответ на неблагодарность Люция, он устало кивнул.

— Странно, что эти Десантники заявились сюда столь малым числом, — задумчиво произнес Соломон, приседая на одно колено возле тела последнего из сраженных им предателей. — На что они вообще могли рассчитывать?

— Ни на что, разумеется, — отозвался Люций, вытирающий обрывком ткани лезвие меча. — Но это пока.