Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё зависело от моего решения. Или я даю клятву верности и. о. начальника ЦОТ, вопрос с назначением которого на должность начальника уже А. Ю. Бельяниновым решен, или ухожу, как говориться, в народное хозяйство.
Жуков возможность произнести клятву мне предоставил. За три дня до этого он побеседовал со мной. Изложил свою позицию:
— Разговаривал я с Прусовым Сергеем Николаевичем, Петр Григорьевич, он отозвался о Вас с положительной стороны, согласовал продление контракта Вам. Так что, будем работать.
— Работать я готов, Сергей Владимирович.
— Моя позиция такая — мне не нужны интриги, мне нужна работа и результат. Конечно, в таможне будут кадровые изменения, придут сюда два моих друга, один на должность первого зама, второй заместителем. Людей этих я давно знаю, им верю. Оба профессионалы.
«Вот ты деятель! — я до сих пор не могу понять, как мне удалось сразу не засмеяться: Профессионалы. Как ты, что ли? Из ОМОНовцев — в начальники оперативной таможни! Агента живого видел хотя бы, профессионал? Такие же придут?»
— Обязанности между замами я перераспределю, — продолжал Жуков: Первому — организационные вопросы. Моему товарищу, который замом придёт — экономический блок — отдел по борьбе с экономическими правонарушениями. Вам, Петр Григорьевич, отдел по борьбе с особо опасными видами контрабанды, наркоманы, дознание и расследование.
— Сергей Владимирович, то, что Вы планируете — грубейшее нарушение Приказа об организации оперативно-розыскной деятельности, — я откинулся на спинку стула, улыбаясь откровенно издевательски: — Я здесь бился полгода за наведение порядка в этом вопросе, а Вы нарушения еще и усугубляете.
«Во черт ты хитро… (продолжение слова — непечатное)! На меня, значит, ты с друганами своими „профессиональными“ свалишь всю работу, фактически. А себе оставили поляну — ОБЭТП (отдел по борьбе с экономическими таможенными правонарушениями)! Даже не маскируешься, открытым текстом почти доводишь, что пришел сюда на лужайке капусту зеленую кушать».
— Ничего страшного, я согласую в ГУБК (Главное управление по борьбе с контрабандой) такое распределение. Я его вижу только в таком плане.
— Если согласуете, то вопросов нет, — ответил я.
«Придурок ты профессиональный. Сначала ведомственный нормативный акт, зарегистрированный в Минюсте, измени. И с прокурором согласуй, чтобы он тебя за нарушение Закона не грыз».
— Следующий вопрос, Петр Григорьевич: какие у Вас отношения с «кураторами», с ФСБ?
— Хорошие, рабочие отношения. Я всегда взаимодействие с ФСБ ставил в основу работы.
— Здесь, надо сказать, мы с Вами расходимся принципиально, — и. о. начальника передернуло.
«Так понятно — тебя сюда и привели, что бы расходиться принципиально в этом»…
17 июня 2002 года. ПОЕЗД В ОГНЕ.
Сижу в кабинете, регистрирую кучу оперских справок. Как идиот. Исполняю обязанности первого заместителя начальника Гродековской таможни по правоохранительной деятельности (первый заместитель — Серега Тюпин исполняет эти обязанности в Уссурийской таможне), заодно еще начальником оперативно-розыскного отдела являюсь и веду в отделе секретное делопроизводство. Идиот конкретный. Так пахать, как я, мог только идиот, как я сейчас понимаю. Но была такая идея: максимально разгрузить оперов от всякой отчетности и всякого делопроизводства, что бы они больше по полям бегали, набирались опыта и наращивали результат. Вообще-то идея была правильная, и результат нужный был получен. Правда, с женой едва не развелся из-за работы целых два раза.
Но это отступление. А в тот ясный летний день под ухом: Дзынь! Телефон!
— Бля! — это про себя, но вслух. Потому что секретное делопроизводство спешки и отвлекающих моментов не терпит, а я им как раз и занимался, когда справки регистрировал, отсюда — нервная реакция на телефонный звонок. Тем более, что на телефон начальника оперативно-розыскного отдела не поступают звонки от желающих сказать что-нибудь приятное. Одна задница: либо агент нетерпеливо ждет на встречу, либо в зоне ответственности таможни какое-нибудь западло произошло, или начальство сейчас через орган слуха тебя анально изнасилует…
— Петр Григорьевич? Добрый день! Это Винокуров Александр Алексеевич беспокоит. Не отвлекаю?
— Здравствуйте, Александр Алексеевич! Слушаю Вас.
Конечно, он меня отвлекал. Но Винокуров был начальником отдела УФСБ по Приморскому краю в Пограничном районе. Тем более, что и я, и мои опера знали, что его отдел нас активно разрабатывал с подачи службы собственной безопасности таможни, откровенно над этим прикалывались и, используя наши негласные оперативные возможности, сами набрасывали чекистам «компру» о самих себе. Они ловили брызги от этого дерьма, которое летело на их вентиляторную разработку и злились еще больше, работали еще активнее, а на вентилятор мы бросали все более вонючие штуки.
— Петр Григорьевич, у Вас не найдется сотрудника, который может досмотреть тепловоз?
Оба-на! Вот этого я ожидал давно. Деятели, вообразившие себя суперспециалистами в оперативной деятельности, рано или поздно должны были вляпаться в таможенную специфику по уши, при том еще — в не совсем приятно пахнущую субстанцию. На каждом совместном совещании, а потом и в коридорах, я им говорил и говорил (тем более, что и генерал Мурашко, начальник Дальневосточной оперативной таможни, мне это «ненавязчиво» советовал): ребята, давайте жить дружно! А то недалеко и до беды, границу охранять надо дружно!
— Конечно, найдётся, Александр Алексеевич, сейчас свяжусь с досмотровиками, узнаю, кто там на месте.
— Нет-нет, прошу Вас им не звонить, нужен оперативник с допуском.
Вот же деликатный! Знал же, что у меня опером пашет бывший контрразведчик Сергей Валерьевич Решетнев, железнодорожник по образованию, который локомотив может по винтику разобрать. Он, Винокуров, думал, что я его пошлю в задницу, скажу, что нет такого? Или просто из деликатности?
— Решетнев есть. На месте. Куда его отправить?
— А я машину сейчас пришлю. Минут через десять.
— Лады. Будем ждать.
— Валерьич! — это уже не в телефон. Это в гулкое пространство кабинета, в котором сидел за столом оперуполномоченный по особо важным делам Сергей Валерьевич Решетнев и кропал очередной документ о коварных контрабандистах.
— А! — абсолютно «по-военному» откликнулся бывший майор контрразведки Решетнев.
— Х… — на! Чекисты звонили, сейчас паровоз досматривать поедешь.
— А минет им не надо сделать?
— На твоё усмотрение. Только не проглатывай.
— Да по морде им концом! Что-то намутили, а теперь опять мы разгребать будем (здесь он прав, конечно, был)! Пусть берут свою любимую девочку Трубникова (начальник отдела собственной безопасности таможни) и смотрят хоть тепловоз, хоть китайцу в жопу.
Вообще-то Валерьевич был прав. Втемную, как досмотровика, использовать опера не вполне корректно. Это говнецом попахивало. Если эти черти из ФСБ проводили оперативное мероприятие в зоне
