Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович Владимир Черный-Седой

– Никого из чужих нет, может, она укололась? – Он посмотрел на Фому. – Обо что-то.

Но вдруг из повозки раздался новый вопль ужаса, что пробрал обоих до мозга костей. Неожиданно к ним стал приходить страх, мужчины на несколько рисок впали в паралич, а потом орк, как более молодой и быстрый, рванулся к повозке, откинул полог и заглянул туда. Но что-либо разглядеть он не смог. Ему в лицо уперлось что-то мягкое, и он автоматически, движимый одними рефлексами, схватил это странное и мягкое. Но додумать, что это могло быть, орк не успел, ему прямо в лицо что-то прилетело, ударило, и он, ухнув, издав сдавленный крик, улетел в кусты. Подбежавший Гради-ил, как более опытный, не стал соваться в повозку. Кроме того, ему мешал безотчетный страх. Он помог подняться орку, по морде которого на всю левую сторону разливался огромный синяк.

– Что там? – спросил снежный эльфар, с тревогой поглядывая на крытую тентом и темнеющую в сумерках повозку человека.

– Не знаю, – смог вымолвить Фома, как только пришел в себя. – Что-то небольшое, размером с собаку, шустрое, мягкое и лягается.

– Может, шарныга забрался и напугал Гангу? – предположил эльфар, прислушиваясь к раздающемуся из повозки подвыванию какого-то хищника, пробирающему до дрожи.

– Нет, не шарныга. У шарныги копыт нет, – не согласился орк и ощупал опухшее лицо. – Левым глазом ничего не вижу, может, вытек?

В это время раздался новый крик, и разведчик, словно подхваченный порывом ветра, сорвавшись места, бросился к повозке. Он откинул в сторону тяжелое покрывало, занавешивающее вход, и увидел силуэт.

– Ты кто? – спросил незнакомец, и тотчас от него отделилась какая-то малоразличимая волна, она ударила по разведчику и унесла его за стоящего орка в те же помятые кусты, откуда он помогал выбраться Фоме.

Теперь уже орк помогал снежному эльфару. У того на бледном лице стал проявляться и наливаться синевой огромный синяк. Вся левая сторона опухала на глазах, Гради-ил пошарил языком во рту и выплюнул несколько зубов.

– Эту тварь надо убить, – проговорил разозленный разведчик.

– А как? Она атакует, – с сомнением ответил орк, он опасался подходить к повозке. Но, решив все-таки спасать соплеменницу, предложил: – Давай с двух сторон. – Потом с еще большим сомнением произнес: – Думаешь, получится?

Гради-ил, которому мешали говорить выбитые зубы и опухшая половина лица, с трудом ответил:

– Не жнаю. Но попробовать штоит.

Потом стали делить, кто пойдет с «центрального входа», по всему было видно, что это самое опасное направление атаки. Обоим не хотелось еще раз подставляться. В конце концов кинули на пальцах чет-нечет, и вход достался орку.

– Затихла, тварь, – еле слышно прошептал он, а Гради-ил с ужасом подумал, что они скажут про невесту человеку, когда он вернется? Эта тварь, скорее всего, ее убила и сейчас сидит и жрет. Он прислушался, но из повозки не доносилось ни звука.

Они разделились и одновременно подкрались к повозке с разных сторон. Первым улетел Фома и затих. Гради-ил, разрезав парусину, просунул голову и тут же получил сильнейший удар. Падая и теряя сознание, он с горечью подумал: не уберегли.

Я вернулся утром. Но лучше бы не возвращался. Мою повозку окружили ездовые орки, и ими командовал Фома. Все вокруг было выжжено, словно по степи прошелся залп «катюши». У ног Фомы лежал бесчувственный Гради-ил. Судя по его ауре, жить ему оставалось недолго.

Что лицо эльфара, лежащего безмятежно и сложившего руки на груди, как покойник, что морда орка с левой стороны были синие и опухшие. Моя повозка представляла собой решето.

– Фома, что здесь происходит? – спросил я, рассматривая его и весь отряд, залегший метрах в тридцати от повозки.

– Беда, учитель! – Фома чуть не плакал. – Не уберегли мы твою невесту.

Он упал на колени и подставил голову для казни.

Я потряс головой, пытаясь отключиться от нереальной картины.

– Вчера, когда я ушел, она была жива-здорова и еще лягалась. Что за ночь-то произошло? Рассказывай! – поднял я с колен орка. – Что произошло?

– В твою повозку вчера пробралась какая-то тварь. Мы не заметили ее, она, видно, колдовала, а Ганга решила переночевать в твоем фургоне. Там на нее тварь и напала. Шаманка кричала, мы поспешили ей на помощь, но помочь не смогли. Очень сильная тварь. По-видимому, она Гангу убила и сожрала. – Все это он говорил несвязно, глотая слова и чуть не плача. – Мы с ней всю ночь бились и не смогли одолеть. Теперь она превратилась в Гангу и страшно ругается. Обещает нас на костре сжечь. А Гради-ил уже отходит. – Фома посмотрел на эльфара, не выдержал и заплакал.

Мне оставалось только покачать головой. Я склонился над эльфаром и увидел, что в нем духи пожирают его жизнь.

– Лиан, забирай кибуцьеров, – сказал я, и духи мгновенно перешли в меня.

Гради-ил открыл глаза, непонимающе похлопал ими и шепеляво спросил:

– Я уже на небешах?

Не отвечая, я влил ему в рот эликсир, ополовиненный фиал протянул Фоме и направился к повозке.

Спасибо, что не стали меня останавливать, а то мое терпение могло закончиться.

Я подошел поближе и крикнул:

– Ганга, вылезай, война закончилась.

– А ты кто? – раздался из фургона осторожный голос.

Понимая, что сейчас шутить не время, просто сказал:

– Я Ирридар Тох Рангор.

– Врешь ты все! Сунься только, тварь, сюда, – послышалось из-под разорванной во многих местах парусины.

Я перешел в боевой режим и телепортом прыгнул к повозке.

Там, из глубины, нацепив на голову серебряную супницу из сервиза, как шлем, соорудив из сундуков и тюков себе баррикаду, выглядывала, держа оборону от Фомы, смеска-воительница. Приблизившись, я отобрал у нее все режущие и колющие предметы, поколебавшись, забрал и жезл. Потом вместе с ней перенесся к Фоме. Вышел из боевого режима и, не отпуская девушку, стал увещевать окружающих:

– Война закончилась. Всем нужно успокоиться.

Ганга немного подергалась. Но, осознав, что я это я, а рядом живой Фома и полуживой Гради-ил, перестала сопротивляться. Я снял супницу с ее головы и усадил девушку на траву. Посидев немного и придя в себя, орчанка дала волю своим чувствам. Она громко разревелась.

– Где ты ходишь? Тут та-а-кое творилось! Я думала, Фому и Гради-ила демоны убили-и. Они… они-и-и покушались на мою че-есть! Они-и хотели меня уби-и-ить. Всю но-очь напада-али-и… – рыдала она.

Я озадаченно посмотрел на Фому и эльфара. Те так же озадаченно смотрели на Гангу.

– Давай по порядку, что за демоны? – гладя ее волосы, успокаивая, и самым добрым голосом, каким только мог, попросил я.

Немного успокоившись и высморкавшись в платок, она стала говорить, и речь ее звучала уже более спокойно и связно.

– Я вечером залезла к тебе в фургон, думала, раз ты оттуда исчез, там я тебя и дождусь. Но там оказался кто-то чужой. Я поспешила на выход, но там оказались еще чужие. Меня схватили и попытались снять штаны. Я отбилась, ударив ногой.

При этих словах у Фомы открылся заплывший глаз.

– Я вижу! – радостно заорал он. И тут же возмущенно заявил: – Так это ты врезала мне ногой? – Потом, вспомнив, что его обвиняют в покушении на честь невесты учителя, с еще большим возмущением, почти крича, стал оправдываться: – Я не пытался снять с нее штаны, я спешил ей на помощь, а тут что-то ткнулось мне в лицо и ударило копытом. Откуда мне было знать, что это она в меня врезалась, темно было! Я только видел мелькнувший силуэт, как у собаки.

– Так это был ты? – удивленно спросила орчанка. – А хватал меня зачем? – Она грозно посмотрела на молодого орка.

– Я и говорю, в меня что-то врезалось мягкое, я и схватил это. Лягаться не надо было, сказала бы, что это ты, и все, – не сдавался Фома.

– Это он просто схватил! – продолжала возмущаться орчанка. Но в следующий момент она зажала рот ладошкой. – А кто в повозке был тогда? Их было двое. Я помню. Одного я тоже лягнула. А второй страшный такой, и у него змеи вместо глаз. До сих пор в себя прийти не могу. Как он страшно спросил: «Ты кто?» – басом изобразила командира моего спецназа Ганга. И как-то странно посмотрела на меня. – У тебя почему синяк на лице? – спросила девушка, рассматривая мое лицо более пристально, чем раньше, и в ее голосе послышались прокурорские нотки.