Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков

— И правильно, судите его. Только я подаю в суд встречный иск на возмещение убытков, которые нанес студии ваш сын. А это порядка ста тысяч рублей (по тем временам сумма немалая). И вам придется все это вернуть.

Истцы быстро забрали заявление. Так что я был спасен…»

Продолжаются съемки фильма «Место встречи изменить нельзя». В течение последних двух месяцев съемочная группа работала в Одессе, после чего в конце декабря вновь приехала в Москву, чтобы здесь снять один из кульминационных эпизодов картины — засаду на Фокса в ресторане. Местом съемок выбрали ресторан «Центральный», что на улице Горького, время съемок — две ночи с 25-го на 26-е и с 26-го на 27-е декабря. Поскольку бюджет фильма был строго лимитирован, а массовка требовалась большая, было решено привлечь к работе всех своих знакомых. Так, в кадре оказались: дочь Георгия Вайнера Наталья (в будущем Дарьялова), сын Вадима Туманова Владимир (оба они сидели за столиком с Жегловым), администратор Владимир Гольдман (подвыпивший посетитель ресторана), жена бизнесмена иранского происхождения Бабека Серуша Наталья Петрова (она играла официантку Марианну, которую Фокс выбрасывал в окно). В роли последней должна была сниматься профессиональная актриса, но она в самый последний момент заболела. Времени на поиски практически не было (съемки-то ночные), поэтому Высоцкий и вспомнил про жену своего приятеля Серуша, которая: а) была симпатична, б) имела актерские навыки (выпускница Института иностранных языков, она несколько лет назад снялась у самого Александра Птушко в фильме «Руслан и Людмила» в роли Людмилы). Позвонили ей домой на Речной вокзал, но та стала отказываться: дескать, это так неожиданно, да и поздно уже (на часах было около 12 ночи), а мне еще голову мыть, собираться. А кроме того — муж запретил ей сниматься. «А если мы мужа твоего уговорим, согласишься?» — спросил Высоцкий. «Ну, если уговорите…» — ответила Наталья.

Высоцкий немедленно позвонил Серушу и спросил: «Ты почему жене сниматься запрещаешь, деспот?» Серуш удивился: «Ничего я ей не запрещаю». Высоцкий сразу потеплел: «Ладно, ты где находишься? Я сейчас за тобой заеду, и мы вместе поедем за Натальей». Так и сделали. Но когда они были на месте, Наталья заявила: «Я буду сниматься только в том случае, если Бабек будет рядом». Что делать? Пришлось Серушу тоже ехать в «Центральный». По дороге Наталья спросила: «А что за сцена-то, где я буду сниматься?» «Да ерунда, а не сцена, — ответил Высоцкий. — Будешь играть официантку. Делов всего на пару минут». Что это была за «ерунда», мы теперь с вами знаем. Сцену эту снимали до шести утра.

26 декабря в «Комсомольской правде» была опубликована заметка С. Шачина под названием «Форвард за бортом». Речь в ней шла о судьбе талантливого хоккеиста ЦСКА и национальной сборной Бориса Александрова. Как мы помним, в начале этого года он в очередной раз нарушил спортивный режим, и тренер армейцев Виктор Тихонов сослал его в Липецк, в команду СКА МВО. Поскольку команда эта играла в первой лиге, имя Александрова выпало из поля зрения его поклонников. А их у него за эти годы появилось предостаточно: играл-то он в лучших командах, да и как играл — залюбуешься. Поэтому в центральные газеты хлынул поток писем с просьбами сообщить, куда пропал знаменитый форвард. Ответила на эти письма только «Комсомолка»: форвард, мол, за бортом, причем по собственной вине. В заметке рассказывалась вся подноготная конфликта Александрова с ЦСКА, которая до этого от большинства болельщиков была скрыта. Упоминались его грубость на льду, плохие отношения с товарищами по команде, сообщалось даже об уголовном деле, которое было заведено на Александрова по факту уличного хулиганства. Короче, читатель узнал шокирующие подробности из жизни своего кумира. Заканчивалась публикация следующими строчками: «Спортсмен оказался эгоистом. И эгоизм погубил в нем спортсмена». Это была последняя крупная статья про Бориса Александрова в советской прессе.

В тот же день в Театре на Таганке состоялся третий прогон спектакля «Преступление и наказание». На него специально пришел Иннокентий Смоктуновский, который играл роль Порфирия Петровича в одноименном фильме Льва Кулиджанова. Увидеть Смоктуновского на репетиции никто из таганковцев не ожидал. А он отсидел весь прогон и затем подошел к Валерию Золотухину. Последний затем записал в своем дневнике их диалог:

«— Здравствуйте, очень рад видеть вас (это — Смоктуновский. — Ф. Р.). Кажется, нам с вами предстоит работать вместе, сниматься (речь идет о фильме «Маленькие трагедии», где у Золотухина роль Моцарта, у Смоктуновского — Сальери. — Ф. Р.). Но, скажу вам откровенно, я вашу пробу страшно разругал. Угостите меня сигареткой. Нет у вас? Ну позвольте, я вашу несколько раз курну? Ну вот. Когда мне сказали о вас как о Моцарте, я очень обрадовался. Я вас люблю как артиста, индивидуальность, но то, что я увидел на экране, страшно разругал. Швейцеры — замечательные, милые люди, но… понимаете, ведь он — гений… Гений, понимаете? Как ты да я… немного помоложе. Вот, как хорошо вы на меня смотрите… А так что-то на вас нацепили, какие-то побрякушки… Разрешите, я еще курну?.. Я вас не обидел? Вы не сердитесь на меня?

— Что вы. Я вас люблю и когда хорошо, и когда плохо.

— Да, вы знаете, меня стоит, право, и когда удачи, и неудачи… я… в общем, хороший… и добрый, так что вы не сердитесь.

Подошел Высоцкий:

— Иннокентий Михайлович, я испугался, увидев вас в зале. Ведь это всего лишь третья репетиция у меня… Как вы замечательно выглядите. Подтянутый, в такой спортивной форме…»

Сразу после репетиции Высоцкий отправился в ресторан «Центральный», но не насыщения ради, а по служебной необходимости: там продолжились ночные съемки фильма «Место встречи изменить нельзя».

Продолжаются съемки «Осеннего марафона». После небольшой паузы, возникшей 25–27 декабря из-за болезни одной из главных героинь — Марины Нееловой, которая играла любовницу Бузыкина Аллу, — съемки благополучно продолжились. 28 декабря, в 3-м павильоне «Мосфильма», снимали сцены в декорации «квартира Аллы» с участием Нееловой и Олега Басилашвили.

В тот же день в Москве скончалась киноактриса Вера Алтайская. Она пришла в кино в конце 30-х годов, окончив актерскую школу «Мосфильма». Играла преимущественно комедийные роли, причем почти сплошь отрицательные. Уверен, что большинству читателей это имя ничего не говорит, однако стоит мне назвать несколько ролей, сыгранных этой актрисой, как у вас тут же всплывет в памяти ее лицо. Она сыграла главную злодейку со смешной фамилией Шкапидар в фильме «Евдокия» (1961), злобную мамашу дебильной Марфушки в сказке «Морозко» (1965). Вообще в последние годы Алтайская снималась исключительно в сказках, переиграв в них всех возможных злодеек: «Марья-искусница», «Снежная сказка», «Королевство кривых зеркал». Умерла актриса сравнительно молодой: она не дожила пяти месяцев до своего 59-летия.

Еще более молодым ушел из жизни в тот же день украинский писатель и кинорежиссер Гелий Снегирев — ему было чуть больше сорока. Снегирев был известным правозащитником и некоторое время назад был обвинен в антисоветской пропаганде и отправлен в колонию. Там его и настигла смерть. По свидетельству очевидцев, умер известный диссидент не своей смертью, а был умерщвлен. То ли уголовниками, то ли сотрудниками КГБ.

29 декабря Высоцкий отыграл Хлопушу в спектакле «Пугачев» и отправился на концерт в город Железнодорожный Московской области. Концерт проходил в тамошнем ДОХе № 6. Высоцкий спел 17 песен и ни разу не сбился. Только один раз его вывели из себя какие-то зрители, которые в момент исполнения им песни уходили куда-то из зала. Когда они вернулись обратно, Высоцкий выдал по их адресу следующую тираду:

«Вот мне любопытно: если бы вы достали билет на «Бони М», скажем, — они стоят рублей по сто, кажется, за билет, — интересно, кто-нибудь из тех, которые выходили и приходили, ушел бы хоть на минуту, нет? За свой рупь бы остался… Мне-то это не важно, — у меня все равно есть люди, для которых я работаю. И поначалу, когда я начал вести свою программу и просил оставить свет в зале, мне показалось, что все-таки у нас установится доверие, атмосфера. И с большей половиной так оно и случилось. Но я скажу товарищам, которые вставали посередине песни и уходили: мне очень вас жаль. Потому что через некоторое время — запоздало — вы очень захотите услышать то, что здесь было. А вы уже пропустили, больше никогда не услышите. Это жалко…»

Продолжаются съемки блокбастера «Москва слезам не верит». После того как в середине декабря был снят один из самых смелых (по меркам советского кино) эпизодов — соблазнение Рачковым Катерины, — группа в течение десяти дней работала в декорации «квартира профессора» (25-го там были отсняты последние эпизоды). Затем три дня в съемках был перерыв, после чего началась работа в другой декорации — «квартира Володи». Напомню, что Володей звали любовника Катерины (до Гоши), которого играл Олег Табаков. С его участием был снят еще один крамольный эпизод — любовная встреча Володи и Катерины. Эпизод снимали 29 декабря в 8-м павильоне поздно вечером, поскольку именно в это время все руководство студии благополучно отбывало по домам и можно было не бояться взбучки. И все равно эту сцену из фильма в последующем вырежут. Как вспоминает сам В. Меньшов: