Серая Чума; Война колдунов. Вторжение; Война колдунов. Штурм цитадели - Александр Рудазов

Ванесса мрачно насупилась. Ей почему-то вспомнился школьный учитель химии, мистер Стронг. Вот уж был зануда, каких поискать…

— А если тебя очередью?! - повысила голос девушка, выпуская град пуль.

Мурок резко надавил клавишу синтезатора. Прямо из его рукавов выпорхнула настоящая туча… каких-то существ. Пара слюдянистых крылышек, изогнутое жало крючком и куча мелких когтей — больше ничего.

С душераздирающим писком они заметались перед хозяином, прикрывая его живым щитом. Крохотные твари разлетаются в клочья, падают десятками трупов, но продолжают бесстрашно ловить каждую пулю. И они даже не думают заканчиваться — повинуясь приказу, с потолка несутся целые легионы этих крылатых чудовищ!

Ванесса попятилась, не прекращая стрелять. Теперь уже не в Мурока — в его гомункулов. В ушах завяз этот тонкий писк, перед глазами все мельтешит…

— Мои милые детки очень проголодались, — мягко улыбнулся Мурок, легонько касаясь клавиш синтезатора. — Видишь, какие они милые? Глазок у них нет совсем — они ориентируются с помощью эхолокации. Слух — вот их основное чувство.

Ванесса споткнулась, едва удерживаясь от падения. Дыхание сбивается. Она не успевает отстреливаться от такой тьмы! Крохотные твари уже рвут когтями одежду, волосы, кожу… боль, острая боль вспыхивает по всему телу с неистовой частотой!

Резкая вспышка! Вон страшно закричала, роняя пистолет и повалилась на пол. По лицу течет кровь, голова пульсирует, колотясь об пол в невольной судороге.

Глаз! Всхлипывая от нестерпимой боли, Ванесса осознала, что ей только что выкололи правый глаз! Тело окатило холодной волной, в кожу словно бы вонзился миллион игл разом. Еще немного, и сознание просто померкнет.

Но тут летучие гомункулы вдруг отступили, повиснув в воздухе пищащим облаком. Омрачившегося рассудка Ванессы достигла новая мелодия. Мурок Вивисектор отозвал своих монстров.

— Боже, мне нужен врач!… - чуть слышно простонала девушка, зажимая изуродованную глазницу.

— А я как раз врач! — оживился Мурок. — Медбрат, доставьте мне пациента!

Послышалось невнятное гуркотание. Дэвкаци, которого Ванесса все это время принимала за чучело, шевельнулся и молча зашагал, протягивая длиннющие руки.

На сопротивление сил уже не осталось. Уродливый кадавр поднял девушку на руки — очень бережно, надо сказать! — и отнес к хозяину.

Тот задумчиво оттопырил нижнюю губу, глядя на трясущуюся всем телом Ванессу. Вздохнул и достал из кармана шприц с серебристой жидкостью.

— Терпение, деточка, — ласково улыбнулся колдун, вонзая иглу в плечо девушке. — Кровотечение сейчас остановится, а болезненные ощущения ослабнут. Чувствуешь?…

Ванесса затихла. Действительно, все тело словно погрузили в прохладную ванну — боль не то чтобы исчезла, но как бы отошла временно в сторону. В голове просветлело, конечности снова начали двигаться свободно.

— Ну вот, ну вот… — пропел Мурок, надевая на лицо хирургическую маску. — Уже почти не болит, правда ведь? Не волнуйся, больной уходит от меня либо здоровым, либо мертвым — иначе никак. Медбрат, закрепите пациента на столе и подготовьте анестезию!

На какой-то миг у Ванессы вспыхнула надежда, что этот колдун-хирург вознамерился исправить то, что сам же и натворил. Разумеется, такой медик с легкостью восстановит выколотый глаз…

— Приступаем к сеансу аутопсии! — провозгласил Мурок Вивисектор.

Надежда померкла.

Огромный кадавр равнодушно поволок Ванессу к операционному столу. Та кое-как утерла кровь с уцелевшего глаза и впервые взглянула в лицо гиганта более внимательно. Это дэвкаци, вне всяких сомнений… точнее, это когда-то был дэвкаци. Теперь же это кадавр — кадавр, при создании которого за основу был взят труп какого-то могучего молотобойца.

По-латыни «cadaver» как раз и означает «труп». Однако к нежити кадавры не принадлежат. У этого «медбрата» теплая кожа и отчетливо слышится дыхание. Трупообразна только внешность — все-таки на свет он появился усилиями не акушера, но хирурга…

Но поскольку это не нежить, он должен чувствовать боль. Возможно, слабее, чем человек… но все же должен.

Рука медленно поползла вниз. К ножнам, закрепленным на поясе. Кадавр поднес ее к столу… и в воздухе сверкнула блестящая сталь!

Вот когда Ванесса с благодарностью вспомнила старшего литейщика Огненной Горы. Кинжал, выкованный Юрраном Никелем, оказался воистину превосходен. Он с легкостью вошел в огрубелую кожу кадавра, пронзив предплечье насквозь.

— О-ор… — невнятно выдавил из себя монстр.

Этот звук явно был вызван неожиданностью, а не болью. Но хватка ослабла. С грацией ошпаренной кошки Ванесса вывернулась из гигантских ручищ и дико метнулась к пистолету.

— Деточка, но это же бесполезно… — поморщился Мурок, касаясь клавиши синтезатора.

В воздухе одновременно прозвучали мелодичный звук и грохот выстрела… а потом остался только звук. Но уже совсем не мелодичный.

Мурок Вивисектор оцепенело повернул голову. Его синтезатор, его дивный колдовской синтезатор для управления гомункулами… пробит пулей!!!

Ванесса спустила курок еще и еще раз. Целясь все туда же — в эту проклятую шарманку!

Четвертого выстрела она сделать уже не смогла. Пришедший в себя кадавр наступил девушке на руку, ногой отбрасывая пистолет подальше.

— Боже, что за какофония… — застонала Ванесса, зажимая уши.

Поврежденный синтезатор воет, как корабельная сирена. Мурок Вивисектор с побледневшим лицом дубасит по клавишам — все бесполезно. Колдовской агрегат безнадежно испорчен.

— Что ты наделала… — в ужасе прошептал Мурок, поднимая лицо кверху.

Как только зазвучал этот долгий протяжный звук, летучие гомункулы всполошились, принялись метаться. Писк все усиливается — вой сирены раздражает этих тварей, заставляет испытывать ужасный дискомфорт.

Мурок тихо завыл и принялся долбить синтезатор ножом. Увы, музыкальный аппарат оказался весьма прочным.

А крохотные мозги гомункулов уже пришли в полное расстройство. Так чувствовал бы себя человек, которого без перерыва колотят током. Не смертельными, но болезненными разрядами.

— Что ты наделала?! - заорал Мурок, в гневе поворачиваясь к Ванессе. — Что ты… а-а-а-а-а-а!!!

Колдуну в щеку вонзилось ядовитое жало. Обезумевшие гомункулы ринулись в атаку, нападая на первое, что подвернулось — собственного хозяина.

Конечно, яд Муроку не страшен… но к первому гомункулу тут же присоединился другой. Острые когти принялись рвать кожу.

— У-у-у-у-у!… - завыл кадавр, кидаясь на помощь.