Верховная Ведьма - Ольга Громыко

Я первой сообразила, что обратно нырять он не собирается.

— Велька, берегись!!!

Язык бесцветного трепещущего марева прошелся между нашими телами, едва успевшими раскатиться в разные стороны. Вода вскипела, все заволокло паром.

Дракон в последнюю секунду расправил крылья и на бреющем полете пронесся над холмом. Выплеснутая вода устремилась обратно в озеро, увлекая меня за собой. Я извернулась и попыталась уцепиться за редкие пучки травы, помогая себе коленями, но напор был слишком велик. Ледяная вода накрыла меня с головой и, на аршин вдавив в озеро, начала медленно выталкивать обратно.

Я разжала полные травы кулаки и, слаженно дрыгнув руками и ногами, рванулась к серебристому зеркалу поверхности. Надышаться и осмотреться помешал истошный Велькин вопль:

— Вольха, ныряй!!!

Я не оставила дружеский совет без внимания и уже сквозь воду увидела, как всплывшая трава вспыхнула, словно сухая. На спину будто плеснули кипятком, быстро погашенным родниковым холодом озера. Водичка стала куда приятнее, но затягивать омовение совершенно не хотелось. Во второй раз мне повезло больше: дракон попытался зайти на очередной вираж, но, не успев набрать высоту, по-птичьи заскакал на коротких кривых лапах, тормозя хлопающими крыльями. В несколько гребков достигнув берега, я уцепилась за протянутую Велькой ногу (руками травница намертво прилепилась к березке; разжать сведенные пальцы помог только вид разворачивающегося в нашу сторону дракона) и выкарабкалась на твердую почву.

Березовые ветви почернели и скукожились, дерево словно начало оплавляться, но в последний момент передумало и полыхнуло от корней до макушки. На поляне посветлело. Мы наконец сумели худо-бедно разглядеть атаковавшую нас тварь, и вот тут-то нам действительно стало худо. Дракон был крупнее нашего Рычарга раза в полтора (правда, тощий и долговязый, как помойный кот) и состоял отнюдь не из одних костей. На воздухе они перестали светиться, почти исчезнув за прозрачной, как горный хрусталь, плотью, отбрасывающей мутную тень.

Я попробовала применить заклятие ночного зрения — и выругалась. Дракон вообще исчез. Торопливая деактивация заклинания доставила еще меньше удовольствия, ибо гад не терял времени даром и уже радостно разевал пасть в какой-то сажени от меня, предлагая на выбор два ряда ценных ингредиентов. Не мудрствуя лукаво я выбросила вперед руку, вкладывая в удар чистую, не оформленную в заклятие силу. Зубастая морда дернулась, словно от пощечины. Тварь поперхнулась пламенем и раскашлялась клубами черного дыма. Я пригнулась и нырнула у нее между лап, проскочив под брюхом, и начала было карабкаться вверх по склону… как вдруг заметила Вельку, весьма успешно изображавшую статую из бледно-зеленого мрамора, вкопанную на берегу озера.

Отдышавшись, дракон гневно взревел и переключился на более сговорчивую добычу. Травница хладнокровно дождалась, пока он повернет к ней голову, и метко плеснула ему в глаз из какого-то флакона, после чего с чувством выполненного долга начала оседать в обморок. Успешному завершению этого процесса помешала я, за шиворот выдернув подругу из-под новой струи пламени — к счастью пущенной вслепую. Парочка пощечин живо помогла Вельке взбодриться и, не чуя под собой ног, рука об руку со мной помчаться к вершине холма. Вслед летел жуткий вой, хлопали крылья и стегал по земле хвост, заставляя оную ощутимо вздрагивать под нашими ногами; кажется, радикальные методы Велькиного целительства не привели дракона в восторг. Естественно, на гонорар ей рассчитывать тоже не стоило. Достигнув края скита, мы, не раздумывая, спрыгнули вниз. Я бросилась к своему мечу, опрометчиво воткнутому в землю возле скита, а Велька (видимо, по инерции) — к лежащему рядом лопуху. Впрочем, атаковать дракона с одноручным клинком отважился бы разве что начитавшийся сказок дурак, так что шансы усечь гада подручными средствами у нас с травницей были примерно равные.

Дракон проморгался скорее, чем мы надеялись. С ветерком пронесшись над нашими головами, он гулко хлопнулся на землю и, видя, что добыча вот-вот исчезнет в узкой норе скита, кинулся следом, от спешки проскальзывая лапами на месте.

У порога я притормозила, вырвала у Вельки целебный лопух, развернулась и охапкой бросила в раззявленную для очередного пламяизвержения пасть. Травница горестно охнула, дракон рефлекторно сомкнул челюсти и тут же начал отчаянно плеваться. Я толкнула остолбеневшую Вельку в спину, загоняя в лаз, и нырнула следом.

Только мы успели проскочить коридор и прислониться к стенам по обе стороны проема, как из него хлынуло трепещущее марево, дотягиваясь почти до середины пещерки. Бока обдало жаром, лежаки вспыхнули высоким трескучим пламенем, ярко осветив келью.

— Вовремя мы… — выдохнула Велька, по стеночке сползая на пол.

— Ага. Беру свои слова обратно, редкостная травка, и впрямь выше всяческих похвал!

Травница мрачно покосилась на меня, по промолчала. Снаружи яростно взревел дракон, тоже оскорбленный в лучших чувствах.

— Может, объяснишь мне, Магистр практической магии, что это за дрянь?

Я тоже села, обхватив руками колени:

— Судя по всему, кладбищенское гхырище на пару с загребущим умертвием.

— Что?

Немного отдышавшись, я привела мысли в порядок и попыталась объяснить более связно:

— По селу ходят слухи, что в округе неладно — бесследно пропадают люди, самовольно улетает домашний скот… и у меня есть такое нехорошее подозрение, что эти невинные шалости на совести вон той милой ящерки, резвящейся у скита. Днем она сидит в омуте, а по ночам приделывает крылья коровам, а то и незадачливым прохожим. Охотится вдалеке от своего логова, чтобы никто ничего не заподозрил, а заметить его в полете практически невозмож…

Я осеклась, давая высказаться третьему участнику «задушевной» беседы. По стенкам коридора заскребла когтистая лапа, затем послышалось отчетливое сопение, и над полом заклубилась потревоженная пыль. К великому огорчению дракона, этим его возможности и ограничились. Плеваться сгустками пламени, от столкновения с преградой расплескивающимися во все стороны, он, видимо, не умел, да и вообще особым умом не отличался — наш Рычарг не унизился бы до выколупывания людишек из сомнительных дыр и уж тем более не стал бы так откровенно беситься от злости. Дракон — существо хитрое, коварное и терпеливое, он изыщет тысячу иных способов испортить вам жизнь.

— Сюда бы этого старосту, — в сердцах бросила Велька. Травница не хуже меня знала, что драконы практически неуязвимы для заклинаний, а слоистую чешую пробивает только тяжелый двуручный меч или гарпун баллисты. У стрел и обычных клинков всего несколько шансов-целей — под нижней челюстью, в основании крыльев и лап, каковые дракон, естественно, предпочитает не демонстрировать агрессивно настроенным рыцарям и магам. — Пусть бы он этого гада «заодно» издохнуть агитировал… Слушай, а давай этой твари несварение с летальным исходом устроим? У меня в сумке несколько эликсиров завалялось, если смешать и парочкой заклятий усилить…