История Ольги (СИ) - Федченко Варвара

— А побыстрее никак нельзя?

— Единственный вариант, если его мать в нотариальной конторе подпишет специальный документ — ее согласие на усыновление. Тогда и родительских прав можно не лишать. Но это вам лучше с юристом обсудить. Не торопитесь вы, обдумайте все.

Я вылетела из кабинета, добежала до комнаты Саши, и порывисто прижала ребенка к груди.

— Не передумал как-нибудь приехать ко мне в гости?

Мальчик со смущенной улыбкой покачал головой.

Александр Г ерманович поехал со мной. Я пригласила его на чай.

Мужчина, конечно же, разгадал мое стремление разузнать, о чем они так долго разговаривали с Сашей.

— Оля, я вам сразу скажу: я категорически «за». Вы — смелый, ответственный, сильный человек. Но вам не справится без мужчины. Это я говорю лично про вас! Есть и такие женщины, которые и без мужской помощи смогут, но вам… Вам нужен Артем.

— Я знаю. Я поговорю с ним.

— Поговорите. У него в центре есть толковый юрист. Он поможет вам разобраться с правовыми вопросами оформления. Помимо этого, не смотря на то, что я вчера сказал о «широком профиле» своих сыновей, они высококлассные специалисты. И Артем очень хорошо знает детскую психологию. Он мог быть вам помочь с адаптацией ребенка в новых условиях, — мужчина на минуту замолчал, отпивая горячий чай. — Я применил несколько методик. Что я могу сказать…

Отмечу важные моменты: он не привязан к матери. Его воспитала бабушка, именно ее он воспринимал, как мать. И именно по ней он очень сильно тоскует. А родную маму он больше видит, как старшую сестру. Она очень рано его родила, получается, что в 15 лет. Она и сама не мыслит себя матерью. Второй важный момент: мальчик очень привязан к вам. Любые ассоциативные ряды с материнской заботой вяжутся у него сначала с бабушкой, потом с вами. Он видит вас любящей, женственной, ласковой. То есть именно те качества, которые соответствуют матери. Другой вопрос, готовы ли вы? Вы — юная девушка, своих детей у вас нет. Вы всего на год старше его родной матери.

— Я готова! — горячо ответила я.

— Другого ответа я и не ожидал, — с улыбкой ответил Лариновский.

Речь мужчины прервал звук открывающейся двери. Артем вернулся домой. Я с нежностью посмотрела на мужчину — на любимого, родного человека.

С которым предстоял трудный разговор.

Глава 25

Отец Артема уехал в гостиницу: завтра они с тетей Аллой улетали домой, в Санкт-Петербург. Александр Германович нежно попрощался со мной, шепнув на ухо рекомендацию: не задерживать разговор об усыновлении.

— Тема, — я не знала, как будет тактичнее начать. — Я хочу…

— Усыновить мальчика, — закончил за меня мужчина.

— Это так очевидно?

— Для меня да. Я хочу, чтобы очень серьезно обдумала это решение. Оля, — Артем сжал мое плечо. — Оленька моя, общаться с чужими детьми на работе по паре часов в день, и постоянно находиться рядом с чужим ребенком дома — разные вещи.

— Я понимаю. Я же не ребенок.

— Неребенок, — ласково передразнил Артем. — Ты читала правила усыновления?

— Нет пока, — честно призналась я.

— Во-первых, с 10-летнего возраста ребенок имеет право согласиться на усыновление или отказаться. Ты уверена, что Саша хочет с тобой жить? Во-вторых, предпочтение отдаются семейным парам, то есть официально зарегистрированным.

Я заулыбалась.

— Нет, Оля, это не предложение. Давай посерьезнее. Я хочу, чтобы ты понимала: это навсегда.

— Я все понимаю.

Мы около часа обсуждали все моменты, связанные с усыновлением. Было приятно слышать от любимого мужчины, что он готов разделить со мной всё, в том числе это решение и эту ответственность. Именно «разделить», а не «поддержать» меня.

Ночью я проснулась от четкого осознания: хочу закрепить результат, который мы достигали в этой комнате практически месяц.

Я вышла из спальни, Артем под светом напольной лампы разбирал какие-то документы. Я искренне поражалась работоспособности этого человека, любовно рассматривая сосредоточенное лицо: Артем на секунду нахмурился, перевернул страницу и еще раз перечитал. Потом поднял на меня взгляд, и тут же опустил его на наручные часы.

— Я почти закончил… — мужчина собрал документы в папку. — Иди сюда.

Я села на колени к мужчине, притянув его голову к своей груди. Он рисовал какие-то узоры на моем бедре, но со временем прикосновения стали все более и более откровенными. Рука подняла край ночной рубашки, и сжала бедро. В ответ я начала целовать теплые, мужские губы, ощущая, как пальцы Артема спускают лямку с моего плеча. Оголившаяся грудь сразу же покрылась мурашками: и от мужского взгляда, который до сих пор немного смущал, и от прохладного воздуха. Ее тут же накрыла ладонь Артема, согревая. Поцелуи становились все более страстными, и у меня начала приятно кружиться голова. Каждое прикосновение Артема к ставшей очень чувствительной коже отдавалось судорогой внизу живота. Голубая ночная рубашка полетела куда-то за диван. Я нетерпеливо потянула вверх ткань футболки, и Артем, на секунду оторвавшись от моих губ, снял ее. Я с наслаждением провела ладошками по мужской груди и прессу. Мне нравилось осознавать, что это под этим спокойствием прячется сила, которую мой мужчина использует только в случае острой необходимости. Как вчера с Сергеем. Я посмотрела на перемотанную правую руку, но Артем поднял мой подбородок, отвлекая от этих мыслей, и начал нежно целовать шею. Перешел к ключицам, и, наконец, губы коснулись сосков. Я ждала этого волнующего момента: мне всегда было приятно думать о том, что женская грудь вызывает столько эмоций у мужчины. Артем глухо застонал, втягивая в рот напряженный сосок. Я мягко потерлась пахом о его бедра, ощущая через тонкую ткань эрегированный член. Мне нравилось об этом думать: я вызываю такую реакцию. Я еще ничего не сделала, а мужчина уже хотел меня. Артем поднял меня на ноги, спуская по бедрам кружевную ткань трусиков, и прочертил губами след от ребер до лобка. Я непроизвольно подалась бедрами к мужчине, ловя каждую его ласку. Он мягко отодвинул меня, и, встав, приподнял меня, принуждая обхватить его талию ногами. Сделал пару шагов, но как будто бы передумал идти дальше — вжал меня в стену. Я сразу же вспомнила, как такое уже было: в нашу первую ночь, когда я испугалась. Мужчина так же прижал меня, но из-за паники я тогда не смогла ощутить то, что ощущала сейчас: его силу (он держал меня так, будто я вешу вдвое меньше своего настоящего веса), настойчивость рук (плотно прижимавших меня к мужскому телу), его эрекцию (я чувствовала ее даже сквозь ткань брюк), мужское предвкушение (тяжелое дыхание, перемежающееся с глухими стонами), и, главное, свое желание. Желание, которое пульсировало внизу живота, заставляло болезненно сжиматься внутренние мышцы, учащало сердцебиение, призывало плотнее обхватывать мужчину ногами.

Артем сильнее вжался в мои раздвинутые ноги, и нетерпеливо сделал пару движений вперед, имитирую половой акт. Я простонала что-то невнятное ему в рот, и он даже лучше меня самой понял, что пора переходить к следующему этапу. Мужчина занес меня в спальню, аккуратно положив на прохладную простынь. Контраст горячего мужского тела и холодной ткани заставил меня порывисто прижаться к Артему. Он аккуратно освободился от моих объятий лишь для того, чтобы быстро стянуть брюки, которые стали совершенно лишними.

Я закрыла глаза, на секунду сосредоточилась на своих мыслях, и поняла, что хочу кое-что попробовать. Было немного страшно, но даже тот факт, что я об этом задумалась, говорил о многом. Пока Артем опускал линию поцелуев от груди до лобка, я еще раздумывала, но как только его язык коснулся клитора, я четко поняла: я хочу именно так.

— Артем, — хриплым голосом начала я. — Я хочу в другой позе.

Мужчина ласково провел губами по внутренней стороне бедра, и не

отрываясь от меня, спросил, в какой позе. Я на секунду замялась, но потом подумала, что от этого человека мне уже совершенно нечего скрывать. Пусть он знает все мои желания.