Приди в зеленый дол - Роберт Уоррен

Она замолчала.

— А потом?.. — мягко спросил Джек Фархилл.

Она глядела на него, как будто видела впервые.

— Потом, — подсказал он, — вы направились к мужу через кладовую.

— Через кладовую, — как эхо повторила она. — Я пошла через кладовую.

Она опять замолчала.

— Да, миссис Спотвуд.

— Я пошла через кладовую, — прошептала она ещё тише, чем прежде. И замолчала. Попыталась что-то произнести. Наконец ей удалось едва слышно проговорить: — Я толкнула дверь. — И дальше губы её шевелились уже беззвучно.

Фархилл подошёл к ней.

— Вы прошли через кладовую в комнату? — спросил он почти шёпотом.

Кивнув, она произнесла какой-то звук, вероятно, обозначавший «да».

— Вы подошли к кровати, миссис Спотвуд? Помедлив, она кивнула.

— И что вы увидели, миссис Спотвуд?

Кэсси глядела на него с мольбой в широко раскрытых глазах.

Фархилл приблизился к ней вплотную, сочувственно улыбнулся и шёпотом спросил:

— Что же вы увидели, миссис Спотвуд?

Глаза её стали ещё шире. Губы продолжали беззвучно шевелиться.

Фархилл терпеливо ждал, все с той же сочувственной улыбкой, не сводя глаз с её лица. Потом, словно решившись, повернулся к Лерою Ланкастеру.

— Свидетельница в вашем распоряжении, сэр, — произнёс он едва слышным голосом, каким говорят у постели больного. Он поклонился миссис Спотвуд и отошёл в сторону.

Защита от перекрёстного допроса отказалась.

Маррей заранее знал, что Лерой откажется от допроса. Лерой был бы круглым идиотом, если бы начал давить на страдающую женщину, да ещё и вдову. Пойти на это при создавшихся обстоятельствах было бы равносильно самоубийству.

Впрочем, всё равно исход дела предрешён, и Лерою остаётся только разыгрывать представление, чтобы сохранить видимость защиты. Он взглянул на Лероя, сидевшего возле итальянца. На даго была белая рубашка без галстука с застёгнутым воротничком.

Тут до него дошло, что заседание на сегодня закончилось.

Дома у мисс Эдвины, сидя с доктором Лайтфутом и наслаждаясь превосходным кофе, Маррей сказал:

— Ну что же, Кэсси, ты была умницей. Как заверил меня Лерой Ланкастер, завтра тебя вызывать не будут. Я лично думаю, что тебя больше вообще не будут вызывать. Так что завтра вы с мисс Эдвиной можете сходить в кино. Развеяться немного.

По лицу мисс Эдвины скользнула тень.

— Нет, — сказала Кэсси.

— Но… — начал было Маррей. — Нет. Я пойду в суд.

— Но…

— Я должна пойти, — произнесла она спокойно и категорически, словно вопрос этот был давным-давно решён.

— Конечно, — радостно вмешалась мисс Эдвина, — конечно же мы пойдём. — И, повернувшись к Кэсси, добавила: — Если только вы, моя милочка, действительно считаете, что должны быть там.

Картина продолжала проясняться.

Нож опознал мистер Спэнн. Вторично вызванный давать показания, он припомнил, что продал его «этой девчонке, Шарлей или как там её». Он продал нож 9 апреля, в среду, в этом он не сомневается. Мистер Спэнн вообще старался отвечать точно и произвести хорошее впечатление. «Ничего удивительного, — подумал Маррей. — Джек Фархилл прямо сказал ему, что продажа такого оружия противозаконна. Но сегодня можно будет этот вопрос не заострять».

При перекрёстном допросе Лерой задал лишь один вопрос:

— Знал ли мистер Спэнн отца Шарлин?

Мистер Спэнн не знал. У него не было времени выяснять родственные связи черномазых.

Его реплика вызвала одобрительную реакцию зала, несмотря на стук судейского молотка.

Какого черта, спросил себя Маррей, Джек не возразил против такого вопроса?

Впрочем, какая разница? Шарлин признала, что купила нож. Анджело сам просил её об этом. Его побили в Паркертоне. Да, когда он хотел войти с ней в кинотеатр «Лирик» через дверь для цветных. Он сказал, что он цветной, ну, его и побили, потому что все знали, что это неправда и просто он, белый, хочет открыто пройти с чёрной. Его били, а он даже не защищался, а потом он ей сказал, что она, наверное, думает, что он трус, а она сказала нет, она на него так смотрит, потому что ей очень его жаль: он такой весь избитый, ну а он ей ответил, что больше никому себя не позволит тронуть, даже ради того, чтобы у неё не было неприятностей, и пусть она купит ему нож, он видел один такой в Корнерсе, и дал ей денег, вот она и сделала, как он велел. Он был сильно избит и сам никак не мог.

Она расплакалась.

— А когда ты передала нож Анджело Пассетто? — мягко спросил у неё Джек Фархилл.

Ответа не последовало, только всхлипывание.

— Когда? — с неожиданной резкостью спросил Джек Фархилл. Голос его разорвал тишину, точно вдруг выскочившее лезвие ножа.

Всхлипывания утихли. Она подняла глаза.

— В среду. В среду после обеда. Там, в старом коровнике.

— А Сандерленд Спотвуд, мистер Спотвуд, был убит, в пятницу утром, в пятницу 11 апреля, верно? — сказал Джек Фархилл снова мягким, ласковым тоном.

Девчонка наконец выдавила из себя «да».

При перекрёстном допросе был задан один вопрос?

— Когда вы родились, Шарлин?

— Возражаю, — отвёл вопрос Фархилл. «Проснулся наконец», — заметил про себя Маррей, Возражение было принято.

Дело становилось все яснее, и к концу третьего дня картина была полной. О драке возле кинотеатра «Лирик» показаний было более чем достаточно. Установили и маршрут их бегства в Кентукки, на север: машина останавливалась дважды — один раз они покупали бензин, другой раз продукты, как сообщили надёжные свидетели. Полицейский, который дежурил на мосту через Огайо в Эвансвилле, штат Индиана, описал арест. Арлита Бентон дала показания об исчезновении дочери.

Пока не настала очередь Арлиты, защита вела перекрёстный допрос довольно небрежно. Показания самой Арлиты были весьма просты. Когда Шарлин не вернулась с ручья, куда отправилась за водой, она пошла её искать. Она нашла ведра у старого коровника и решила, что этот «сицилий» завёл её в лес. Да, он давно гонялся за Шарлин, но она, Шарлин, до недавнего времени все откручивалась.

Весь лес излазила Арлита, пока не нашла свежий автомобильный след в траве. А потом отправилась к дому, что на дороге. Подошла к кухне, видит — дверь открыта, она постучалась, потом крикнула, думала, её услышат через дверь в кладовую, и вошла в кухню. Туда, где был Сандер, она не ходила. Она просит прощения, она хотела сказать мистер Спотвуд.

Только она заглянула в кладовую, как вдруг слышит голоса — шериф и все прочие. Она рассказала им, как охотилась за Шарлин и за этим «сицилием», а они говорят — отлично, мы тоже охотимся за ним. Они привезли её в город и задержали там. Они ей сказали, что она у них будет свидетельницей.

Да, она знала, который был час, когда Шарлин отправилась на ручей, — без двадцати девяти минут восемь. А до того ручья пять минут хода.

Маррей давно уже понял, что Арлита — единственное слабое место обвинения. Естественно, Лерой постарается это продемонстрировать, даже если по времени окажется, что Арлита не могла быть убийцей. Да, если возникнет хоть малейшее сомнение в виновности даго, оно будет связано с Арлитой.

Лерой, конечно, проволок свидетельницу через весь лес, где она охотилась в то утро за Анджело, спросил о каждой поляне, дереве, камне, листочке. Покончив с этим, он спросил:

— А ты уверена?

А когда она сказала «да, уверена», он заметил:

— У тебя завидная память, Арлита. А скажи-ка мне, с какой стороны от стола стоит кровать, на которой лежал мистер Спотвуд?

— Я… я, — начала Арлита. — Да не ходила я туда.

— Никогда, Арлита, никогда в жизни?

— Я говорю, что…

— Так когда же ты там была?

Лицо Арлиты покрылось пятнами, губы плотно сжались. Наконец она сказала:

— На той неделе — воскресенье было, — перед тем как его убили.

— Кого убили?

— Сандера, — начала Арлита и осеклась.

— Кого это ты имеешь в виду, Арлита?

— Мистера Спотвуда.

— А тебе что, привычней называть мистера Спотвуда Сандером, Арлита?

Обвинение возразило против этого вопроса, и возражение было принято.

— А с чего это ты, Арлита, сказала, что не входила в ту комнату?

— Я подумала, вы говорите про…

— Про утро убийства, да?

— Да, сэр.

— Ну так почему бы тебе не отвечать на вопросы прямо? Ведь ты знала про кровать. Гораздо проще отвечать правду, Арлита, разве нет?

Она поглядела на него с яростью, и лицо её опять пошло пятнами.

— Так вы же мне не дали, — нашлась она.

Потом Лерой Ланкастер заставил её снова рассказывать, как она ходила по лесу.

— Итак, — сказал он, — мы снова в комнате, Арлита.

— Но я вовсе там не была, и вам не суметь…

— Но ведь ты все же там была, Арлита. Ты сама об этом сказала. В воскресенье, до убийства, — Лерой весь собрался. — А зачем ты пошла туда? Кто там был? Что произошло? Что ты делала?

— Это не один вопрос, а сразу четыре, — возразил Фархилл.