Вихрь любви - Мейр Ансворт

— Мы считали, что вы уехали в Уэльс готовиться к экзаменам, — неуверенно начал он.

— Я действительно так и сделал, — ответил Джулиан.

— Но эта девушка… Что она там делала?

Лицо мистера Боумана залилось краской. Он считал, что эта тема не подлежит обсуждению при дамах, но жена, настояла на своем присутствии при щекотливом разговоре. Ах, как неловко получается! Мисс Талларн находилась в коттедже, потому что ей некуда было идти. Я просто приютил ее, как поступил бы с любым бездомным животным!

— Но как вы могли позволить юной леди жить одной у вас в доме? Вы же помолвлены с моей дочерью!

Мистер Боуман рассердился, и это помогло ему выражаться яснее. Миссис Боуман кивнула в знак согласия, а Кора кипела от негодования.

Джулиан спокойно оглядел всех и пожал плечами: Никакого тайного предварительного сговора между нами не было. Я уже сказал, что девушке некуда было идти. Наши отношения носили вполне невинный характер…

— А брать ее на ужин было так уж необходимо? Или вы хотели, чтобы все увидели вас вместе с ней?

— Тогда это показалось мне вполне естественным! Я даже не мог представить себе, что Кора может оскорбиться!

— Привести на ужин с невестой другую? И вам не могло прийти в голову, что это оскорбительно?

— Это был всего лишь скромный ужин! — раздраженно напомнил ему Джулиан и повернулся к Коре: — Прости, что расстроил тебя! Я не хотел этого делать!

Он с любопытством следил, как Кора вертит обручальное кольцо на пальце. Ему стало искренне жаль ее. Очень хотелось что-то сказать, не оставляя последнего слова за ее родителями. В крайнем смятении он поймал себя на желании увидеть, как Кора снимает кольцо, кладет его на ладонь и передает ему. Мысль об этом переполнила его радостным облегчением. Он увидел, как Кора медленно снимает кольцо, но тут миссис Боуман схватила дочь за руку.

— Не принимай, скоропалительных решений, дорогая! Не забывай, мистер Джулиан извинился!

Джулиан отвернулся к окну. Мистер Боуман, кашлянув, поправил пенсне.

— Просто мы не могли сидеть сложа руки, когда наша дочь…

— Я вас понимаю, — тихо произнес Джулиан.

Внезапно Кора повеселела.

— Джулиан, тогда ты пойдешь со мной на танцевальный вечер к миссис Темпл? У меня уже куплено красивое новое платье!

Джулиан подавил вздох. Все вернулось на круги своя! И вдруг он вспомнил, что в доме находится Нона. Боуманы, вероятно, не знают об этом, и хорошо, что они не встретились.

— О танцевальном вечере договоримся позже, — быстро ответил он, провожая гостей в холл.

Убедившись, что карета с Боуманами отъехала, он запер входную дверь, и тут же до него донеслось шуршание юбок. Повернувшись, Джулиан увидел спускающуюся по лестнице Нону. Он подошел к подножию лестницы и, положив руки на перила, уставился на нее. При солнечном свете, проникающем сквозь цветные стекла витражей на верхней площадке, ее гладкие волосы казались черными как смоль, а желтое платье — золотым.

Нона спустилась на нижнюю ступеньку, и их взгляды встретились.

— Нона!

— Джулиан!

Они стояли и долго смотрели друг на друга, вдруг она резко протянула руку и вручила ему письмо.

— Я сейчас же отправлю его! — воскликнул он.

Внезапно возле лестницы он заметил мимолетное движение и понял, что там стоит мать, скрытая тенью. Выйдя с письмом на улицу, Джулиан размышлял: как долго мать наблюдала за ними? Как оказалась она в том темном уголке? Спускалась в кухню или специально подглядывала за сыном?

Глава 9

Следующая неделя тянулась медленно. Письмо Ноны к отцу осталось без ответа. Она снова написала ему и Ханне.

Каждый день Нона навещала мать. Иногда миссис Талларн чувствовала себя лучше обычного. Тогда она рассказывала Ноне о начале своей замужней жизни и все время мучилась вопросом: что заставило ее пойти наперекор мужу?

— Когда ты была маленькой, кое-какие мои родственники навещали меня, — однажды сказала она Ноне. — Я была рада видеть их, принимала на кухне. В основном они рассаживались на полу, цыгане не привыкли к стульям и креслам, мы разговаривали, пели и даже танцевали на большом столе! И среди этого шума мы иной раз не замечали, как появлялся твой отец. Тогда все замолкали, а он начинал на всех кричать и обзывать обидными именами… мою родню! Моих братьев и сестер! Постепенно он отвадил их всех от нашего дома, и больше они никогда там не появлялись… — В голосе матери послышались страдальческие нотки.

В голове Ноны начали выстраиваться в одно целое разрозненные кусочки мозаики: темные, смуглые чужаки, их пляски и сердитый голос отца.

Она нежно погладила мать по руке.

— Лучше расскажи мне о счастливых временах! Ведь они же были!

— О да… долгие зимние вечера, когда я лежала на полу у камина… играя твоему отцу на кроте. Он любил слушать старинные валлийские песни, а вначале даже цыганские. Правда, позже он запретил мне петь их.

Когда мать заговорила о рождении Ноны, девушка поняла, какие запреты пришлось ей преодолеть.

— Я хотела родить тебя не в доме, а где-нибудь на сеновале или в коровнике…

— Не в доме? — удивилась Нона. — Почему?

— Мы, цыгане, никогда не рожаем детей в кибитках или шатрах. Или под кибитками, или в специальной шатре, который потом сжигают… Но когда я сказала об этом Ханне, та пришла в ужас. Она сказала, что хозяйка дома должна рожать дома, на семейной постели под балдахином, на которой родился твой отец. Мне пришлось подчиниться. — Мать неприязненно поджала губы. — Они держали тебя в кроватке, спеленатую, как кокон, да еще возле огня… летом! А ты должна была лежать на солнышке голенькой!

— Голенькой? Новорожденный младенец… Но ведь…

Миссис Талларн устало уронила голову на подушку.

— Моя Нона! Ты очень похожа на цыганку, но мысли и повадки у тебя… в основном такие, будто ты и не цыганка вовсе.

Нона покачала головой:

— О нет! Во мне больше цыганского, чем ты думаешь!

Ей хотелось рассказать матери о встрече с цыганами, но тогда ей пришлось бы объяснять, почему она сбежала из дому. А утомлять напрасно больную мать ей не хотелось. Обе молчали. Наконец, миссис Талларн коснулась руки дочери.

— Помнишь, Нона, как я кипятила листья ежевики, чтобы отваром промывать тебе глазки? Скажи, а ты кладешь в туфли пижму, чтобы отгонять злых духов, как я тебя учила?

Нона улыбнулась.

— Как я любила прогулки, — вздохнула миссис Талларн. — Уйти… из дома, увидеть над головой чистое небо, протянуть руки и не чувствовать стен…

Однако некоторых вопросов Нона боялась. Нарушая молчание, они срывались с губ матери и все касались воспоминаний об отце.