Антропологические традиции - Марк Абелес

История нидерландской физической антропологии отчетливо уходит корнями в XVIII в. Описание «иных» рас и различий между человеком и приматами публиковалось такими нидерландскими врачами, как Бонтиус (Bontius), Восмаер (Vosmaer) и Кампер (Camper). Нидерландские ученые прославились тем, что представили анатомические описания приматов по описаниям Бюффона (Dougherty 1995, 1996). Работа Петруса Кампера о «лицевом угле» у человека и орангутанга получила международное признание (Meijer 1999, 2004). Нидерландский священник-протестант Мартине (Martinet) провел исследование в собственной стране (измеряя рост мальчиков в Амстердаме в течение нескольких лет в период с 1770 по 1776 г.), результаты которого он изложил в своем труде «Катехизис природы» («Catechism of Nature»), вышедшем в 1777–1779 гг. (см.: Roede 2002).

С 1780-х годов такие историки, как Энгельберте (Engelberts) и Мартинус Стюарт (Martinus Stuart), также стали обращать внимание на этнографические детали. В 9-томной истории мира Мартине сделал попытку примирить данные о разнообразии наций, обычаев и манер с библейской хронологией (Ensel 1994, 2002). В критической манере, противопоставляя свою позицию подходу ОИК, писали свои труды Титзинг (Titsingh) — о Японии, Стедман (Stedman) — о Суринаме и Хаафнер (Haafner) — о Южной Индии и Цейлоне.

Упразднение ОИК в 1798 г. стало началом нового периода, когда вопросы торговли уступили место проблемам образования государств (Ellen 1976; Hüsken et al. 1984). После создания в 1813 г. Нидерландского королевства нидерландские колонии восстановили свою значимость. В 1830 г. Р. ван де Кастеле (van de Kasteele), директор Королевского кабинета древностей в Гааге, выступил с идеей учреждения общей этнологии (volkenkunde), которую он противопоставлял региональной этнографии. Этнография вышла на первый план в контексте нового интереса к колониям в 1830-х годах. Когда в 1836 г. была создана первая кафедра для подготовки колониальной администрации при Королевской военной академии (КМА) в Бреде, это была кафедра по географии и этнографии Малайского архипелага. Однако строгая цензура периода 1830–1870-годов, замедлила развитие этнографии в Ост-Индии.

В Лейдене в 1837 г. был основан этнографический музей — Японский музей. Его основателем стал фон Зибольд (Siebold), немецкий врач, работавший на нидерландской службе в Дешиме (Япония). Это стало началом Национального музея этнологии (RMV), одного из старейших этнологических музеев мира (Van Wengen 2002).

С 1843 г. курсы подготовки колониальных чиновников по индологии (Indologie) стали включать этнографию как самостоятельный предмет. Эти курсы сначала вводились на уровне среднего специального образования в административных школах Суракарты на Центральной Яве (1832–1843 гг.), Дельфта (1843–1900 гг.) и Лейдена (1864–1891 гг.). Позднее их стали включать в программы в Лейденском (1902–1956 гг.) и Утрехтском (1925–1955 гг.) университетах. В Батавии (сейчас Джакарта) существовали курсы по индонезийским языкам, истории, географии, исламу, колониальному и обычному праву, а также по этнографии (volkenkunde). Как правило, однако, подготовка колониальных чиновников осуществлялась не в колониях, а в Нидерландах. Аттестационные программы для юристов по ост-индскому праву («Indisch recht», или «East Indies Law») действовали как в Нидерландах, так и в нидерландских Ост- и Вест-Индии[44].

Из-за того, что этнография уже на раннем этапе стала частью программ подготовки колониальной администрации, общая этнология столкнулась с трудностями институционализации как независимой дисциплины. Первая университетская кафедра этнологии была основана в Лейденском университете в 1877 г. и считается одной из старейших кафедр, посвященных предмету социально-культурной антропологии, в мире[45]. Однако кафедра в Лейдене была основана как кафедра региональной этнологии и носила название «География и этнография нидерландской Ост-Индии» («Land- en Volkenkunde van Nederlandsch Oost-Indië»). Первым эту кафедру возглавил П. Вет (Veth); он руководил ею с 1877 по 1885 г.[46] Основание этой кафедры П. Ветом стало важным шагом, так как до того времени этнография была лишь частью программ подготовки колониальных чиновников и юристов. Г. Вилькен, преемник П. Вета, превратил этнологию в дисциплину, занятую сравнительными эволюционистскими исследованиями Индонезии, что позволило ей перейти к следующей фазе развития.

Кафедры, посвященные предмету общей антропологии, стали возникать с начала XX в. В 1907 г. кафедра volkenkunde (этнологии) возникла в Университете Амстердама. Ее возглавил С. Штейнмец (Steinmetz), который получил подготовку в Лейдене. По контрасту с Лейденом и Утрехтом, поступавшие в университет в Амстердаме были в основном студентами-географами, и такая ситуация сохранялась вплоть до конца Второй мировой войны. Для таких студентов Штейнмец разработал особую область исследований, которую он назвал социографией (sociographie)[47]. Он также разрабатывал особый вид сравнительной этнологии, которая была по своей природе эволюционистской и социологической[48]. В 1913 г. в Утрехтском университете была образована кафедра общей антропологии, сочетавшая в действительности этнологию и физическую антропологию; ее возглавлял до 1935 г. Д. Кольбругге (Kohlbrugge). В 1917 г. в Амстердаме была открыта вторая, внештатная кафедра, которая поддерживалась Колониальным институтом; до 1935 г. ею руководил ван Эерде (van Eerde). В Лейдене вторая (тоже внештатная) кафедра общей антропологии была открыта в 1922 г. На должность ее заведующего был назначен Й. де Йосселин де Йонг (Josselin de Jong), который возглавлял эту кафедру до 1935 г., вплоть до его назначения на основную кафедру. В Утрехте Г. Фишер (Fischer) в 1936 г. был назначен внештатным профессором этнологии, а в 1945 г. — штатным профессором. Эту должность он занимал вплоть до ухода на пенсию в 1970 г.

Таким образом, в первой половине XX в. развивалось три центра, в которых можно было заниматься этнологическими исследованиями (в Лейдене и Утрехте ими могли заниматься изучавшие индологию и вест- и ост-индское право; в Амстердаме и Утрехте — изучавшие географию)[49]. Во всех трех центрах были учреждены дополнительные кафедры для стимулирования исследований в новых направлениях. В Амстердаме существовала кафедра «колониальной этнологии» (занимаемая Ван Эерде, а затем в 1936 г. Б. Шрике); в Лейдене — кафедра общей этнологии (algemeene volkenkunde) (Й. де Йосселин де Йонг), а в Утрехте — этнологии (volkenkunde) как таковой (Г. Фишер). Их создание обозначило вторую фазу в процессе высвобождения этнографии из узких рамок ее прежнего статуса как «одного из предметов» в цикле программ подготовки администрации колоний.

Важным, но часто не учитываемым центром был центр в Батавии, где еще в 1924 г. была открыта кафедра социологии и этнологии на факультете права. С 1924 по 1929 г. ее возглавлял Б. Шрике (Schrieke), которого сменили Ф. Холлеман (Holleman, 1929–1935 гг.) и Б. тер Хаар (ter Нааг, 1935–1938 гг.). Все трое преподавали этнологию и социологию в союзе с их основным предметом — адатным правом (adatrecht). Позднее эта кафедра (на этот раз — только этнологии) была переведена на вновь открытый в Батавии факультет искусств и возглавлена Д. Дювендаком (Duyvendak, 1938–1942 гг.), Г. Хельдом (Held, 1946–1955 гг.) и Э. Аллард (Allard, 1956–1958 гг.).

После получения независимости Индонезией в 1949 г. этнология была переименована в культурную антропологию (1953), а такие предметы, как «индология» и «вест- и ост-индское право», были здесь трансформированы в 1952 г. в «социологию незападных народов» («sociologie der niet-westerse volken» или «sociologia gentium non occidentalium»). Эта трансформация произошла в течение первых лет после деколонизации с целью исключения колониальных тем из преподаваемых курсов. Следствием этого также стало избрание термина «незападный» в качестве альтернативы для прежнего термина «востоковедение», исключавшего обе Америки, Африку и Океанию (Kloos 1988, 1989; Vermeulen et al. 2002: 111–112). С этого времени новая дисциплина, известная как прикладная антропология (Held 1953; Schoorl 1974; Jongmans 1976; De la Rive Boxetal. 1981; Kloos 1990–91), но называемая сегодня обычно «социологией развития», функционировала в тесной связи с культурной антропологией. Отделения, объединявшие оба предмета, стали открываться с середины 1950-х годов. Это знаменовало собой фундаментальные изменения: если прежде антропология была всего лишь одним из предметов при подготовке географов в программах по индологии и ост- и вест-индскому праву, то теперь она обрела тот же статус, что и социология незападных народов, — трансформированный вариант индологии и ост- и вест-индского права. Антропологией стали заниматься не только в университетах и школах подготовки колониальных служащих, но также (а до Второй мировой войны — главным образом) в этнографических музеях, ученых обществах и в специализированных исследовательских институтах.