Десять месяцев (не)любви (СИ) - Монакова Юлия

— Ах, какой нежный цветочек, — Симагина фыркнула. — Хочу вам напомнить, дорогуша, что у нас здесь всё-таки университет. Место, где студенты получают знания, а не ждут, что мы станем утирать им сопельки. Ну, а что касается любви… для неё есть совсем другие заведения. Вот пусть туда и обращается. Может, полегчает, — и она засмеялась собственной неуклюжей шутке.

— Это ведь всего лишь мелкая неприятность. Ну подумаешь, стекло разбилось, — предприняла Илона ещё одну жалкую попытку оправдать Кирилла. — Никто ведь не пострадал и не умер.

— А в следующий раз обязательно пострадает! — убеждённо произнесла заведующая. — Нет уж, вероятность повторения подобных поступков нужно пресекать на корню! К слову, и деканат, и сам ректор солидарны со мной в этом вопросе. Налицо факт дебоширства и нарушения внутреннего распорядка вуза. Подобное поведение напрямую угрожает безопасной учёбе других студентов.

— Но это же было не в университете, а в общежитии!

— Неважно. Правила поведения в вузах распространяются и на общежития тоже, — наставительно произнесла Симагина. — Был пьяным? Был. Пытался проникнуть в закрытое женское общежитие? Пытался. Разбил стёкла? Разбил. Ну и всё, говорить здесь больше не о чем.

Кафедру Илона покидала с тяжёлым сердцем. Тем временем началась первая пара, и она спохватилась, что её ждёт первый курс филологов. Нужно было торопиться в аудиторию…

Занятие прошло, как в тумане. Илона думала о своём и ждала окончания пары едва ли не больше, чем студенты. Голова готова была лопнуть от напряжения, но самое-то ужасное — она абсолютно не знала, что ей дальше делать, к кому обращаться за помощью.

Отпустив первокурсников и повинуясь интуитивному порыву, Илона сбежала вниз по лестнице и направилась к расписанию. Моментально нашла, в какой аудитории сейчас должен заниматься второй курс журналистов, и так же — почти бегом — бросилась туда.

Кирилла Рыбалко в аудитории предсказуемо не оказалось, но все его однокурсники возбуждённо шумели, тоже обсуждая ночное происшествие. Илона взглядом сразу же выцепила из гомонящей толпы Катю Таряник. Лицо у девушки было потерянное и несчастное. Илона двинулась к ней, не обращая ни на кого внимания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Катя, что с Кириллом? — выпалила она вместо приветствия. — Почему и как это произошло?

— Да оставьте вы меня все в покое, — Катя почти плакала, даже не пытаясь быть вежливой. — Я сама узнала час назад. Меня вчера ночью вообще не было в общежитии, я у однокурсницы ночевала… — она, казалось, даже не удивилась тому, что судьбой Кирилла преподавательница интересуется именно у неё.

— А вы ему звонили?

— Ну конечно, звонила. Я же не дура. Он телефон отключил… И дома его тоже нет, мы уже бегали к нему с Олей Земляникиной…

Илона стиснула зубы и, зажмурившись, некоторое время просто молча стояла рядом, пытаясь справиться с охватившим её отчаянием.

— Ладно, Катя. Если вдруг что-то узнаете — пожалуйста, сразу же сообщите мне, хорошо?

— Ладно, — девушка подавленно кивнула и только потом, наконец, додумалась спросить:

— А вам-то это зачем, Илона Эдуардовна?

— Хотите — верьте, хотите — нет, но дальнейшая судьба Кирилла мне не безразлична, — невесело усмехнулась Илона. Катя недоверчиво взглянула на неё, памятуя о “прекрасных” отношениях преподавательницы и студента, но промолчала.

Обратно на кафедру Илона возвращалась медленно-медленно, еле переставляя ноги. Внезапно кто-то мягко прихватил её за локоть из-за спины.

— Илона Эдуардовна, подождите…

Она резко обернулась и увидела Сергея Петренко, однокурсника Кати и Кирилла. Они, вроде бы, были дружны с Рыбалко, смутно припомнила Илона.

— Да, господин Петренко, что вы хотели?

Студент заговорщически подмигивал ей, ничуть не смущаясь разницы в возрасте, точно Илона была его закадычной подружкой.

— Мы можем поговорить где-нибудь… без свидетелей? — негромко спросил он. — Это касается Кира. Ну, то есть, Кирилла, — поправился парень.

— Да, конечно, — она растерянно кивнула и осмотрелась по сторонам. Взгляд её остановился на небольшой комнатушке рядом с кафедрой. Раньше там проходили занятия по машинописи, но с тех пор, как печатные машинки постепенно канули в лету, неуютная тесная аудитория большей частью пустовала. В данный момент она тоже была пуста и, на счастье, не заперта.

— Пойдёмте, — Илона кивком указала направление. Петренко послушно двинулся за ней.

С Марком за весь этот нервный, суматошный день они в университете больше не увиделись, да она, честно говоря, и не вспоминала о нём — просто не до этого было. Однако, к удивлению Илоны, Громов дождался её после занятий и пошёл провожать до дома, чтобы выяснить подробности произошедшего.

— Ну что? — беря её под руку, спросил он с беспокойством, — узнала что-нибудь про того парня?

— Ты про Рыбалко? — уточнила она устало.

— Кажется, да. Я сам не был с ним знаком, но…

— Я сразу предположила, что там не так уж всё и просто, как это пытаются преподнести общественности, — Илона тяжело вздохнула. — Мне удалось поговорить с его друзьями. Кирилл не бил ни окон, ни дверей. На самом деле, он побил одного… не очень хорошего парня, которому отказала одна очень хорошая девушка, и тот принялся распускать о ней грязные слухи. Этого урода необходимо было побить! — горячо добавила она.

— Необходимо? — Марк невольно улыбнулся. В его голосе отчётливо были слышны нотки удивления и даже уважения. — Не знал, что ты такая кровожадная…

— Да, необходимо! Нужно было проучить подонка как следует. Ну, а во время драки он просто влетел головой в дверь… понимаешь? Не было никакого пьяного дебоша. Кирилл позаботился о репутации той девушки… девушка, к слову, до сих пор не в курсе, что произошло. Она не знает, что, если бы не вмешательство Кирилла, вскоре о ней судачил бы весь универ.

— Выходит, парень у нас — настоящий рыцарь? — протянул Громов задумчиво.

— Да, но вот только он сам никогда в этом не признается — ни в деканате, ни, тем более, в ректорате. Слишком уж деликатная тема… порочащая невинных людей. Кирилл не хочет, чтобы они даже начинали копать в этом направлении.

— Ничего не скажешь, благородно, — хмыкнул Марк. — Бедный пацан… Так отчисление — уже дело решённое?

— Скорее всего… господи, как же всё глупо. Глупо и бестолково…

— Где он сейчас? В полиции?

— Его ещё утром отпустили. Друзьям удалось договориться и с избитым парнем, и с комендантом общежития — тот, на самом деле, просто здорово перетрусил, когда эти двое разбили стекло в дверях посреди ночи… Не разобрался со страху, заистерил, свалил всю вину на Рыбалко… Но ущерб уже возместили, и заявление потерпевший писать не стал. Тут проблема в другом! — горячо воскликнула она. — Несмотря на то, что дело по-любому удастся замять, в универ информация просочиться-таки успела, и Кирилла теперь всё равно отчислят!

— Хочешь, вместе сходим к ректору? — подумав, предложил ей Марк. — Попробуем поговорить, как-то убедить…

— Ректор у нас принципиальный в этих вопросах, ещё советской закалки, — невесело улыбнулась Илона. — Он до сих пор мыслит комсомольскими лозунгами и имеет своё представление о том, каков должен быть моральный облик современного студента — бесплотным и безгрешным… На уступки он точно не пойдёт.

Она почувствовала, как глаза против воли начинают наполняться отчаянными слезами. Впрочем, несмотря на тяжесть ситуации, Илона была безумно благодарна Марку за этот искренний порыв помочь, за поддержку.

— Ну-ну, успокойся, — он приобнял её, погладил по спине, — я понимаю, что это очень грустно, но слезами ведь горю не поможешь.

— Тут, видимо, и правда ничего нельзя поделать, — выдохнула она несчастным тоном. — Если просто пойти в ректорат и рассказать там всю правду, на слово мне никто не поверит, а Рыбалко мои слова не подтвердит. Меньше всего на свете сейчас он хочет разборок, чтобы снова начали трясти этим грязным бельём… Кирилл… он очень оберегает ту девушку, Катю, понимаешь? Он не хочет, чтобы вся эта мерзость коснулась её хоть краешком…