Новый закон существования (СИ) - Васильева Татьяна Геннадьевна

– Лиза? Что ты здесь делаешь? – В голосе Марка звучало удивление, быстро сменившееся озадаченностью. – Тебе нельзя здесь находиться. Тебя могут наказать за такое.

Марк стоял так близко, что Лиза смогла рассмотреть его лицо: волосы торчали в стороны, лоб исказила глубокая морщина, брови приподняты и сведены. Он стоял прямо, руки безвольно свисали вдоль тела. Глаза, покрытые пеленой, смотрели в аккурат на Лизу. Она попыталась его успокоить:

– Всё хорошо. Никто не узнает, что я здесь.

– Нет, – будто рубанув топором, ответил Марк. Вид у него был сердитый. Он поднял руки к груди и, словно толкая ладонями воздух, стал энергично водить ими вперед-назад. – Уходи.

Лиза просунула руки сквозь прутья и ловко прикрыла рот Марку ладонью. Другой рукой она обхватила его запястье. Марк замер.

– Никто не придёт, если ты не будешь так орать. Я уберу руку, а ты, пожалуйста, выслушай меня.

Марк кивнул, и Лиза нерешительно убрала ладонь от его лица. Вторую руку она оставила на запястье, улавливая пальцами неровную пульсацию вены. Дыхание Марка становилось тяжёлым и шумным, широкая грудь часто и высоко вздымалась. Лизе показалось, что он вот-вот взорвётся в приступе гнева. Она осторожно отпустила его руку, и по камере, как ей показалось, пронёсся вздох облегчения. Марк медленно попятился назад. Пытаясь ухватиться за возможность остановить его, Лиза отчаянно бросила:

– Я пришла сюда, чтобы предупредить тебя.

Она запнулась и замолчала. Марк замер:

– О чём же? – недовольно прорычал он, – об опасности? Серьёзно, Лиза? Меня ослепили и держат под землёй кучка женщин-феминисток. Что может быть хуже?

– Я слышала, что с тобой хотят сделать, – Лиза не смогла из себя выдавить нужное слово.

Марк засмеялся:

– Трахнуть, что ли? Правда? И ты думаешь, это впервые? Просто уйди. Мне не нужны ни твоя забота, ни защита.

Сказав это, Марк развернулся и скрылся в темноте. Лиза некоторое время ещё постояла, скребя ногтями по металлической решётке и призывая Марка вернуться. Но он не отзывался. Бросив отчаянное: «Ну и ладно», Лиза развернулась и зашагала выходу, ориентируясь на блёклый огонёк, освещающий кнопку вызова лифта. Бормоча себе под нос проклятья и ругая себя за безрассудство, она почти добралась до лифта, когда тяжёлая холодная рука схватила её за плечо и прижала к прутьям решётки.

– Попалась, птичка. – Омерзительный голос обитателя первой камеры прозвучал над Лизиным ухом. Его мохнатая рука обхватила её за пояс, сильно вдавливая в холодный металл. От мужчины воняло потом, пылью и кровью. – Ох, как ты вкусно пахнешь. Ты не азиатка случаем? Нет? Жаль. Хотел узнать: у вас щели такие же узкие, как глаза?

Обуреваемая гневом, Лиза врезалась зубами в грязную волосатую ладонь, пока во рту не появился металлический привкус крови. По коридору разнёсся дикий крик, хватка заключённого ослабла. Воспользовавшись моментом, Лиза рванула к противоположной стене, как спасательному кругу, и прижалась к ней грудью. Дыхание сбилось, по щекам текли слёзы.

– Сука! Ты мне руку прокусила! – вопил заключённый, прижимая окровавленную ладонь к груди.

Лиза сплюнула чужую кровь на землю и, пошатываясь, подошла к лифту. Как только она коснулась ключом светящегося облака на стене, металлические двери с грохотом распахнулись, снова ярко осветив коридор. Не оборачиваясь, Лиза зашла в кабину и нажала кнопку верхнего этажа. Двери захлопнулись. Кабина медленно поползла вверх, а Лиза опустилась на пол, едва сдерживая непрошенный поток слёз.

Боб ожидал возле лифта:

– Как всё прошло? – дежурно спросил он, пропуская Лизу на выход.

– Плохо, – вытирая слёзы длинным рукавом, ответила та.

– Насколько плохо по десятибалльной шкале?

– Минус десять, – буркнула Лиза, быстрым шагом пересекая кухню.

Боб, еле успевавший за ней, присвистнул:

– Настолько? Девочка, что ты ему сказала?

– Сказала, что ему грозит опасность. И я пришла его предупредить.

Боб рассмеялся:

– Ты дурная?

Лиза остановилась и непонимающе выпучила на него глаза.

– Вы не видели друг друга почти год, и это всё, что ты можешь ему сказать? Что ему грозит опасность?

– А что я должна была сказать? Он же ненавидит меня!

– С чего вдруг? Он так сказал?

– Нет, но…

– Ты его ненавидишь?

– Нет, – громко возразила Лиза.

– Тогда почему думаешь, что он ненавидит?

– Из-за меня он ослеп.

– Ну ты тоже не на курорте, знаешь ли, побывала.

– Да, но… – Лиза набралась в рот воздуха, – он пострадал больше.

– Больше, меньше, – безразлично заметил Боб. – Вы оба побывали в аду: ты по уши, он… по глаза.

Боб искренне засмеялся своей же шутке, но Лиза удостоила его лишь презрительным взглядом.

– Ладно, шутка глупая, но суть-то ты уловила?

Лиза печально опустила голову:

– Боб, я не знаю, что делать.

– Ты поймёшь, когда придёт время. – В голосе Боба звучала интрига. Лиза подняла на него взгляд. Боб жадно впился в неё глазами, а затем заговорщически, но с нескрываемым удовольствием шепнул, – но если будет совсем туго, то могу предложить напиться.

Клятва

– Если мы пойдём позже, то вся миссия превратится в перемешивание грязи, – возмущалась Охотница, склонившись над столом с картой.

– Мы должны всё продумать и не бросаться в омут с головой. Второго шанса у нас не будет, – парировала ей Польза.

– Спешить действительно некуда. За прошедшие три недели, что мы следим за железной дорогой, поезд прибыл всего раз. И делать из этого выводы очень рано, – вставила Марго.

– Мы рискуем затянуть это дело, – воинственно ответила Охотница.

Долг энергично закивала головой:

– Или слить дело в трубу.

Все члены Совета разбились на два лагеря: те, кто спешил начать наступление как можно раньше, и те, кто придерживался изначальных сроков. Последние дни собрания проходили всё более напряжённо. Никто из присутствующих не мог усидеть на месте, кроме Зовущей. Она неизменно занимала место во главе стола и, скрестив руки на груди, слушала присутствующих. Лиза же всё собрание, как впрочем и предыдущее, стояла в стороне и молча следила за происходящим вокруг. В военном деле она не понимала ровным счётом ничего и честно себе в этом признавалась. Единственная светлая мысль, озарившая её в начале месяца, стала основой для всего плана сопротивления. Это тревожило и пугало Лизу. А запасного плана у них не было.

После долгих препирательств слово взяла Зовущая:

– Сёстры, действительно, тянуть с наступлением нельзя. Но, при всём моём желании, мы не можем бросаться в огонь без должной подготовки и не имея необходимого оружия, – она внимательно обвела взглядом участниц Совета. Многие из них кивали в знак согласия. – Мы назначим выход на середину марта. К этому времени у нас будет достаточно информации по движению на железной дороге, а погодные условия не создадут сильных проблем: по большей части в это время ещё царствует зима. – Взгляд Зовущей остановился на Охотнице, которая в благодарность за поддержку опустила голову. Затем лидер обратилась к инженерам, – Свет и Тьма, вы успеете подготовить все необходимые приспособления: для снятия наручников и вскрытия вагонов?

– Да, Сестра. Мы работаем над этим, – ответила Тьма.

– Волчица, готова ли у вас карта Ферра, которую я поручала отрисовать?

– Да, Сестра, мы закончили работу над ней, – отчиталась Марго.

– Отлично. Польза, нам потребуется больше оружия. Того, что есть сейчас, не хватит.

– Я подготовлю всё необходимое, Сестра.

Зовущая благосклонно кивнула:

– Что ж, решение принято. Всех благодарю за работу.

Лиза вместе с остальными членами Совета направилась к выходу, когда Зовущая снова обратилась к присутствующим:

– Мне бы хотелось обсудить ещё один вопрос. Месяц подходит к концу, вместе с ним и год. Как вы смотрите на то, чтобы устроить в Мёргиме праздник?

По кабинету пробежала волна восторженного шёпота. Свет, не скрывая удовольствия, захлопала в ладоши: