Охота на смотрящего - Евгений Сухов

Ну да ладно, главное, что дошел.

Сколько же времени прошло? Дней пять – не меньше. А должен был управиться за три. Опять припомнились слова Муллы:

– Под скалой, на самой стрелке, где сливаются две реки, стоит охотничий домик, а рядом с ним – сохранилась старая ель. Там найдешь в дупле гостинец – мешок с едой, одежду, оружие.

Варяг вдруг вспомнил про добытый автомат Калашникова, который он протащил через все болота и леса. Он осмотрелся вокруг. Автомат лежал в двух метрах от него. Варяг подтянулся на руках. Преодолевая боль, дополз до автомата и с удовольствием ощутил в руках холодную сталь:

– Здесь, родимый.

Теперь лишь бы хватило силенок подняться на ноги да пройти до заветной ели. Есть хотелось нестерпимо. Сколько он уже не ел? Еще в первый вечер после выхода из «метро» он съел сухой паек, взятый из барака, – четвертинку черного хлеба да шматок сала. И вот уже третьи сутки во рту у него ничего не было, кроме пресных ягод да корешков.

Варяг еще немного полежал без движения, собираясь с силами для последнего марш-броска. Ему вспомнилось вдруг то, что неотступно преследовало его долгие мучительные месяцы пребывания на зоне: Светлана и сын Олежка. Где-то они сейчас? Ему стало страшно оттого, что он может не успеть их спасти. Такая сволочь, как Шрам, способна на все!

Думать обо всем этом сейчас было невыносимо: действительно, чем он мог помочь своей семье, находясь здесь, в глухой тайге, за тысячи километров от «Большой земли»? Еще не факт, что обессиленный, голодный, с глубокими рваными ранами на теле, он сумеет выбраться из этой глуши живым.

Потребовалось невероятное усилие, чтобы подняться.

Сначала Варяг медленно встал на одно колено, потом оперся руками о землю и осторожно поднялся на четвереньки. Постоял так в раскоряку минуту-другую и, крепко стиснув зубы, опираясь на автомат, выпрямился в полный рост. Голова закружилась, в глазах потемнело, и он едва не потерял сознание, но, ухватившись за ветку куста, удержался и медленно, придерживая дрожащими руками оружие, неверным шагом двинулся к одинокой скале – своему единственному ориентиру. Теперь надо только добраться до нее и найти старую ель.

Первая сотня шагов далась Варягу с превеликим трудом. Но потом он немного расходился и прошагал до скалы довольно уверенно, не опасаясь потерять сознание. Рваная рана болезненно ныла – но, похоже, резкая боль понемногу утихла – и не кровоточила.

Через полтора часа он вышел из леса к скале. Скала, словно огромный космический корабль, нависала над рекой. Было ощущение, будто бы чья-то могучая рука специально поставила исполинское сооружение в этом потрясающем по красоте северном пейзаже. За скалой темнел поросший лесом холм. Где-то там должен прятаться охотничий домик. Варяг стал огибать скалу слева и скоро увидел редкий ольшаник, утопающий в свежей июньской зелени.

Старую ель с кривым толстым стволом, единственную в округе, он приметил сразу же. Сердце гулко забилось, душа повеселела. Ну, кажется, и второй этап близок к успешному завершению. Забросив автомат за спину, Варяг быстрее зашагал к старой ели. Он обошел ее вокруг, внимательно скользя взглядом по стволу. Вот и дупло – невысоко, всего-то на уровне глаз. Он запустил руку в прохладный черный зев дупла. Пальцы повисли в воздухе. Варяг пошарил – ничего. Странно. Неужели не вышло у Муллы? Вряд ли. Старик уж коли за что брался, так доводил начатое до конца.

Варяг привстал на цыпочки и запустил руку поглубже, но пальцы тут же ткнулись в дно дупла. Он провел пальцами вверх по влажным мшистым стенкам, добрался до самого верха. Ничего.

Дупло было пустым.

Глава 19

Неожиданный трофей

Коля Кустов, мужик лет сорока, высокий и тощий, сидел у костра и с глуповатой ухмылкой вертел в руках черный блестящий пистолет. Колян обожал «железки» – ножи, заточки, обрезки труб, велосипедные цепи – словом, все то, что в его сильных жилистых руках могло превратиться в грозное оружие устрашения, а если надо, то и нападения.

В тринадцать лет Колю, неисправимого второгодника и хулигана, исключили из воронежской школы и решением Облоно направили в колонию для несовершеннолетних. Постарался директор школы Владимир Сергеевич Токарев, сука! Когда за Колей прямо в школу приехал милицейский «уазик», трудный подросток бухнулся директору в ноги, голося на всю школу, умолял помиловать. Директор оставался непреклонен, и Колю увезли. Три года пребывания в колонии для малолетних преступников в солнечной Украине, в небольшом районном городе Прилуки, Коле на пользу не пошли. Он вышел из колонии с профессией токаря и ожесточившейся душой. Если в школе его любимым занятием было битье лампочек из рогатки, то теперь он обожал изготавливать колюще-режущие предметы. И делал это виртуозно.

После колонии он уехал на Урал и поселился в Свердловске. Очень скоро изготовленные им финки с наборными рукоятками, миниатюрные ножички с острыми, как бритва, тонкими лезвиями, замысловатые отмычки стали пользоваться заслуженной славой у местных бандитов. Коля стал получать серьезные заказы. Жизнь пошла в гору.

Однако лафа продолжалась недолго. Кого-то из его клиентов замели, изъяли ножички да отмычки, и менты, после несложного расследования с применением мордобоя, вышли на Коляна. На этот раз его упекли по-серьезному – на пять лет. Отсидев от звонка до звонка, Колян дал себе зарок больше с бандитами не связываться и работал только по собственным нуждам. А нужды эти были весьма скромные – «перо»-невидимка, замаскированное под авторучку, набор отмычек, замаскированных под китайский набор мини-отверток.

Вооружившись этим нехитрым инструментом, Колян изредка, чтобы не засветиться, выходил на промысел: вскрывал квартиры граждан, укативших летом на юга, чистил бесхозные автомобили и кооперативные палатки да ломал по выходным хилые сейфы в небольших государственных учреждениях.

Летом Коля для отдохновения своей исстрадавшейся души обычно уходил в тайгу – бродяжить, бичевать, бомжатничать. Любил он так оттянуться, побездельничать, отвлечься от трудов неправедных и рискованных. За несколько лет у него уже сложилась своя проверенная компания из свердловских же бомжей – Сереги Бугрова по прозвищу Булька и Пашки Воробьева. Те были настоящие свердловские – по-нынешнему екатеринбургские – бомжи: нигде не работали, жили где придется и зарабатывали либо попрошайничеством, либо случайными приработками на городском вокзале. Летом он собирал их, вел в баню и там тщательно отмывал от многомесячной грязи и вони, и они втроем рвали когти куда-нибудь за Северный Урал.

В этом году им повезло. Они сошли с поезда на глухом полустанке Северопечерск, переночевали у платформы, а наутро на первом попавшемся грузовичке добрались сначала в какой-то рабочий поселок, а дальше двинулись в тайгу, куда глаза глядят. Местные пообещали им отличную рыбалку, ягодные и грибные места – надо было только подождать до июля – и тьму непуганой живности.

На второй день блуждания по лесам бродяги набрели на охотничий домик на берегу красивейшей речки под утесом. Здесь они и решили расположиться на летний сезон. И в первый же вечер нашли клад.

Коля вертел в руке черный промасленный пистолет и улыбался. Впервые в жизни он держал в руках такую игрушку. Ощущение было сильное! Пистолет нашел он в мешке, вместе с двумя буханками хлеба, оковалком ароматной дымной корейки, печеной картохой и бутылкой водяры. Все это сокровище аккуратно было завернуто в комплект добротной солдатской одежды и вместе с крепкими рабочими башмаками положено в полотняный мешок. Мешок лежал в дупле старой ели, ссутулившейся на пригорке недалеко от скалы, всего-то в сотне метров от охотничьего домика. Видно, кому-то этот клад предназначался, но, как говорится, что с возу упало, то пропало. Правда, ясно, что кто-то за этим кладом наверняка должен наведаться. Причем раз в мешке лежал аккуратно завернутый в промасленную ветошку пистолет, значит, гость ожидался серьезный. И небезопасный.

Что ж, подождем, поглядим…

Коля прихватил с собой пару заточек и литую свинцовую трубу с резиновыми ручками. Подумав, взял еще небольшую чугунную гирьку на цепке – что-то вроде кистеня. С таким арсеналом ему сам черт не страшен.

Колян прицелился из пистолета в стоящую метрах в десяти молодую березку. Эх, блин, вот сейчас бы пальнуть. Да только Коля немного робел, испытывая перед боевой игрушкой детский трепет. Он только теоретически представлял, как управляться с этой штукой. Надо, значит, снять с предохранителя. Фразу эту он много раз слыхал в кино, но сам ни разу этого не проделывал.

И где у него этот самый предохранитель?

Вот эта, наверно, рифленая пимпочка сбоку. Потом, кажется, надо оттянуть боек для первого выстрела. Или не боек? Как оно называется – хрен его знает! Может, курок?

Коля повел ствол правее и прицелился в березу потолще. На вороненый ствол упал солнечный луч и отразился от гладкой стали. Тьфу ты! Ба-бах! Прозвучал выстрел. От неожиданности Николай вздрогнул и довольно усмехнулся. Клево! Полезная находка. Он спрятал пистолет в карман штанов и поднялся. Пора раскочегаривать костерок и ставить воду для ушицы. Скоро вернутся мужики с уловом. Коля двинулся к домику взять котелок, тарелки и ложки.