Клятва рода - Степан Мазур

Глаза оторвались от дивного зрелища в поисках джинна, но того давно и след простыл.

— М-да, древнейшее бессмертное создание, силы немерено, но с разумом беда, — обронил Коляда сам себе.

— В семье не без уродов, — раздалось со стороны геенны.

Магма взорвалась совсем близко к берегу, капли раскаленного вещества едва не попали на ноги. Из чудовищного фонтана появилась пылающая голова с огнем вместо волос и парой угольков вместо глаз.

— Ах, Эфраим… Как дела в центре Земли?

— Греется старушка, тепла еще хватает. Уже, конечно, не то время, когда огнем было охвачено все вокруг, но пока еще есть где разгуляться. Живем.

— Рад за тебя. Скажи же мне, а не видал ли ты в геенне двух перводуш?

— Сам знаешь, растворяются они здесь быстро, не выдерживают.

— Первые души не так-то легко растворить.

— Нету здесь таких, — эфрит, совсем по-человечески печально вздохнул, — наверное, на другом берегу. Там же сидит и Она, ждет.

Коляда вскинул брови:

— Как? Разве Лилит до сих пор здесь? Она же…

Эфрит перебил:

— Да, здесь, здесь. Непонятно мне это человеческое: страдают, ждут, печалятся, грустят… Сидит уж которую тьму лет, иногда только Каин навестить приходит. Они оба отверженные, непонятые…

В горле встал ком, язык прилип к небу, Коляда просипел:

— Эфраим, молю тебя, перенеси меня к ней.

— Но…

— Никаких «но»… Она грустит из-за него… и не уйдет отсюда, пока они там. А ведь она живая, смерть обходит ее стороной. Живым надо быть наверху, но…

— Ты же сам сказал никаких «но»… Садись… Эх, люди… Как еще живете?

Скорпион.

Пытки памяти — 2.

Скорпион закричал:

— Довольно! Хватит! Не хочу видеть Лилит! Зачем мне ее память?

Фигура Меченого появилась, прервав видение:

— Не хочешь видеть мать, отец не является, брату не веришь. Может, на деда глянешь? Семья так просто не отстанет, поверь мне на слово.

— На деда?

Еще одним ударом пробрало все тело Скорпиона…

Новое видение захватило сознание…

Световит поставил ногу на валун. Взгляд устремился вдаль, благо с холма видно весь дивный сад, от самого начала у подножий одиноких гор до соседних скал, что лежат на самом закате. Сад словно находится в некоей резервации — сотворенная неведомыми богами ложбина посреди огромной пустыни. Оазис с густой растительностью и подземными ключами чистейшей воды посреди вечного зноя. Сборочный цех новых людей. Старые уже не устраивают.

Глаза зацепились за две фигуры, понуро идущие прочь из сада. Только что два человекоподобных существа выдворили их прочь и загородили вход обратно. В руках огромных созданий неведомое оружие — бронзовые мечи. Мечи блестят так, что, кажется, пылают огнем. Отражают свет тысяч бликов солнца.

«За что выгнали тех двоих? Заступники?»

Световит замер в ожидании. Все равно рано или поздно придут на эту возвышенность, так как из зеленой ложбины можно выбраться только здесь, другого пути нет. Еще дети — Родослав с Миромиром об этом говорили. Поскитались по миру, знают многие места… А идти навстречу, убивать бугаев и ломиться в сад силой смысла, да и причины, нет. Но за что же наказали тех людей? Бредут так понуро.

Время шло, а изгнанники не торопились покидать дивный оазис, сидели напротив единственного входа, словно чего-то ждали — милости или прощения. Но хозяин этого оазиса выходить не торопился.

«Велес ждал? Или просто горд? К чему ему этот цех? Почему ушел с цветущего севера на знойный юг?»

Световиту прискучило торчать на камне высеченной песками и ветрами каменной статуей. Поправив за спиной огромных размеров лук с полным тулом каленых стрел с белым оперением, уверенным шагом направился в ложбину.

Первым его заметил изгнанный мужчина, привстал и сделал пару шагов навстречу, всматриваясь в него так, словно увидел самое небывалое на свете чудо. Световит хоть и был богом, сыном самого Рода, но к чуду себя не причислял — нагляделся чудес уже под завязку. В мире творений его отца удивительного столько, что восхищаться он в первые же века разучился вовсе.

Световит замер в десяти шагах от мужчины, давая ему время, чтобы привык, успокоился. Угрозы от него никакой. То, что лук за спиной, их не смутит: такое оружие им еще не ведомо. Недавно изобрел. Вряд ли догадаются.

— Кто вы и за что вас выгнали? — первым подал голос бог.

— Я Адам, а это моя… Ева, — ответил с запинкой Адам, — мы… ммм… прозрели… вот и выгнали.

Световит широко зевнул, мигом потеряв интерес к изгнанникам и саду в целом. Теперь понятно: просто Велес еще один конструктор, который, стремясь превзойти Творца, слепил и не смог воспитать. Сколько таких он уже видел за свою бессмертную жизнь? И зачем отец позволяет такие эксперименты в своей вотчине? Отсеивает племя? Улучшает породу людей? А может, вовсе потерял ко всему интерес? Вот мелкие божки и пользуются его благосклонностью, ограждаясь в своих экспериментах от всего мира, объявляя себя избранными, единственными богами всего сущего, объявляя себя чуть ли не Творцами. Каковы демиурги…

Бог резко повернулся и зашагал прочь. Резкий окрик заставил остановиться:

— Погоди, в мире ведь есть еще люди? Змей был прав?

Световит хмыкнул. Образ змея несет людям прозрение. Хитрая и подлая тварь везде норовит залезть первой.

Сухо обронил:

— Ты даже не представляешь, сколько в мире вариантов людей. Одни приходят, другие уходят… А сколько еще будет… Одних задумок сотни тысяч: от идеи изготавливать людей из подручных материалов до идеи выращивать из разных зверей…

Световит остановился, оборвал себя на половине слова. И зачем об этот рассказал человеку? Все равно ведь в своей одномерности дальше глаз никогда не узрит. Может быть, и заслужил только такой резервации в саду, ничем не отличаясь от растений или животных… О неясный конгломерат возможностей, как понять тебя единственно верно?

— Ты бог? — донеслось от мужика.

Световит резко развернулся:

— У тебя остался всего лишь один вопрос, и ты меня больше не увидишь. Ни ты, ни твоя… Ева. Да, я бог, сын Рода.

Адам погрузился в раздумья. Это новое ощущение, которое он обрел едва ли пару часов назад. До этого словно и не жил вовсе. Так, существовал. Сегодняшний день принес столько сюрпризов, сколько не давала вся жизнь в целом, с момента сотворения. А из чего, кстати, творили? Но заинтересовался другим:

— Прошу тебя, скажи мне, что у тебя за плечами?

На лице светлого бога заиграла понимающая усмешка:

— Ты вроде бы и не вопрос задал, а нашел способ выжить в час голода, в самый трудный час, когда начнешь постигать реальный мир, начнешь трудиться и работать.