Мистические истории. День Всех Душ - Уильям Фрайер Харви

что упорно сопротивлялся, и под конец, совершенно измотанный физически, в основном избавился от этого духовного инкуба[66].

Но впереди его ждала новая череда испытаний. Однажды поздним вечером, возвращаясь домой из клуба, Лоу почувствовал, что за ним кто-то идет. Обернувшись, он увидел только безлюдную улицу и полицейского на дальнем перекрестке. Он зашагал быстрее, но преследователь не отставал. Лоу знал, что тот ступает с ним в унисон, и, если получится остановиться на долю секунды раньше невидимки, можно будет услышать его шаги. Когда он прибежал домой и захлопнул за собой дверь квартиры, у него вырвался вздох облегчения – смешной и неуместный, как он подумал тогда, хотя был уже научен опытом. Едва скинув с себя пальто, мистер Лоу уселся за работу. О недавнем происшествии он предпочел не думать.

За занятиями, как помнится Лоу, он поймал себя на том, что рывком поворачивает голову в попытке разглядеть лицо, склонившееся над его плечом, но не успевает. Это повторялось несколько раз.

Скоро постоянное ощущение, что за ним следят, сделалось невыносимым. Ни днем ни ночью Лоу не удавалось побыть в одиночестве, избавиться от посторонней личности, угнетавшей его собственную. Постепенно она завладевала его сознанием, словно высасывая из мозга все независимые мысли, чтобы полностью подчинить его своим неведомым зловещим целям.

Лоу знает, что не оставлял слабых попыток воспротивиться тирании этих мыслей, которые принадлежали не ему, а его ненавистному преследователю. Ему постоянно казалось, что стоит хоть долей секунды раньше поднять взгляд, обернуться или остановиться – и он непременно увидит, услышит или почувствует того, кто за ним следит, но этой самой доли секунды ему каждый раз не хватало. Теперь, по прошествии времени, он признает, что неуловимый спутник то и дело заманивал его в смертельно опасные ловушки, откуда он едва спасался. Если читатель ненадолго представит себя на месте Флаксмана Лоу, во власти кого-то, кто задался целью сломить его тело и душу, то он поймет, как это страшно, когда даже в самых безобидных ситуациях тебе угрожает опасность.

Долгими февральскими ночами Лоу боролся и ждал, намереваясь справиться с нападениями таинственного недруга одним лишь усилием воли.

В ту пору небо внезапно прояснилось, и мистеру Флаксману Лоу пришла идея на неделю отправиться в Париж, чтобы развеяться и переменить обстановку, так как при солнечной, бодрящей погоде он все еще склонялся к тому, что его неприятности вызваны физическим нездоровьем. В Париже он почувствовал себя лучше и даже часто забывал о своих недавних переживаниях. Он вел активную жизнь, встречался со многими приятелями, в том числе с месье Тьерри, и по возвращении в Лондон не сомневался, что способен противостать всем будущим напастям.

Посвежевший, радуясь приливу новых сил, Лоу тут же набросился на свои долго пролежавшие без движения исследования. Как-то вечером он привел в порядок книги и бумаги, а также, как обычно перед длительной и напряженной работой, проделал еще одну процедуру. Флаксман Лоу привык, чтобы на полке у него над головой лежал в готовности ряд набитых табаком трубок. Число трубок он соотносит с проделанной работой, и, пока разум занят историей Египта, пальцы откладывают в сторону трубку за трубкой, пока на подносе не накопится добрый десяток выкуренных. В тот раз он трудился и курил по заведенному порядку.

Давно пробило полночь, на пустых улицах царила тишина, лишь изредка нарушаемая каким-нибудь случайным хэнсомом[67]. Внезапно Флаксман Лоу, стоя перед окном и оглядывая из-под отяжелевших век улицу, ощутил в этой тишине угрозу. Он не помнил, почему поднялся с кресла и как в точности протекли часы после прихода из клуба; понятно было только то, что он не работал, а о чем-то думал. И еще было понятно, что призрачный преследователь вернулся. Никогда прежде Лоу не ощущал так остро его близость и не испытывал от этого такого страха и отвращения; казалось, невидимого спутника можно потрогать. К тому же Лоу все больше угнетало чувство, будто кто-то вытесняет его личность, завладевает мозгом, чтобы размышлять о чем-то туманном, недобром и непонятном.

Лоу помнит, как выкинул вперед руки, словно расталкивая толпу, и поспешно вернулся за стол. В воздухе стоял тошнотворный запах, который Лоу ощутил не впервые, но не знал, чему приписать. Он раскурил новую трубку – шестую, как выяснилось впоследствии, – и сел за работу. Дальнейшее ему вспоминается отрывочно. Его рука тянулась к еще одной трубке; в голове теснились не поддающиеся описанию мысли и картины. Он боролся с дремотой, потом откинулся на спинку кресла; глаза глядели вниз, в его же собственные темные глаза, полные ненависти и отчаяния, в которых виделись и возрождались те самые, уже привычные, нескончаемые и смутно гнетущие мысли; потом перед ним оказался вдруг странный конусообразный колпак его призрачного спутника – вроде бы шерстяной, весь в коротких свисающих нитях, каждая из которых заканчивалась узлом; и дальше его снова приковал к себе властный, ненавидящий взгляд темных глаз…

Проснулся Лоу далеко за полдень и обнаружил, что глядит в потолок спальни, а тот словно бы то приближается, то отступает. Ощущая смертельную слабость, он лежал, пока часы не пробили пять. Память начала возвращаться, он понял, что проспал пятнадцать часов. Теперь ему явилось все: красивые злые глаза, тонкие смуглые пальцы, накрывшие его лоб, и мозг, соскальзывающий в сон.

Эти картины побудили Флаксмана Лоу опустить взгляд на собственную правую руку. На указательном пальце виднелось бурое пятно. Когда Лоу поднес его к лицу, чтобы изучить внимательней, в ноздри ему проник тот же тошнотворный запах, что и накануне вечером. Разум работал медленно, однако наконец нашел решение, и Лоу, пошатываясь, поднялся с постели.

Утвердившись в кресле, он стал осматривать коробку с лекарствами, которая стояла у двери. Там не хватало флакона с крепкой настойкой опиума. Лоу проковылял в соседнюю комнату, к столу, за которым обычно работал. Флакон стоял среди бумаг, открытый и полупустой.

В голове у него мелькнуло ужасное подозрение. Одна из трубок осталась нетронутой, от нее пахло опиумом. Еще две из лежавших на подносе, шестая и седьмая по счету, были заполнены пеплом, но над ними витал тот же говорящий запах. Мистер Лоу поднял флакон и застыл, поражаясь редкостной силе своей конституции; через такое испытание мало кто прошел бы живым. Выносливый от природы организм, воздержанная, подчиненная распорядку жизнь, здоровые привычки – вот что помогло ему уцелеть.

Распахнув во всю ширь окна, Лоу принялся мерить шагами комнату. Теперь он понял причину загадочных умственных провалов, которые случались с ним в последние недели. Временами им руководил