Порт-Артур — Токио - Александр Чернов

Если поляки и евреи до сих пор уезжали в основном по причине несогласия с национальной политикой, проводимой Россией, то остальным-то просто надо было кормить своих детей. Что на родине получалось, увы, не всегда…

По окончании беседы, продолжавшейся более трех с половиной часов под скрип перьев секретарей, записывавших каждое слово говоривших, Николай, неторопливо промокнув платочком усы, с улыбкой произнес:

— В завершении нашего столь сердечного разговора и чаепития, господа, хочу высказать уверенность в том, что армия наша покроет свои знамена славой не меньшей, чем наш доблестный, героический флот. Русские воины опять доказывают, что они лучшие в мире, наша военная техника, созданная вашим трудом и талантом, прекрасно показывает себя в боях, и скоро эта навязанная нам война должна завершиться. Враги получат по заслугам. И даст Бог, она стала последней не только во время моего царствования…

Услышав это оптимистичное заявление, Вадик про себя хмыкнул. Похоже, что в неизбежность грядущей Мировой Войны Николай еще до конца не верил. Конечно, англичане себя сами покажут, сомневаться не приходится, но… Как же уже остачертело убеждать, уговаривать, доказывать очевидное для себя, но столь неявное остальным! Надоело уже до чертиков! Плюс до кучи — все остальное «прогрессорство»… Как стахановец-многостаночник крутишься. Слава Богу, здоровье пока не подводит, и еще — рядом Оленька, счастье мое…

«Сопутствующий товар»: все эти льстивые, угодливые взгляды придворных в лицо и шипение в спину. Вдовствующей Императрице, конечно, давно уже донесли, что я не только танцую ее дочку, но и играю германскую карту, так что удивляться не стоит. Из Великих князей — «дядьев», меня никто не замечает. Демонстративно. Хотя так и к лучшему, пожалуй. Из ближнего круга Николая накоротке сошелся с графом Гейденом и Ниловым, хотя общение с последним иногда и заканчивается проблемами для печени. Для остальных — белая ворона…

Из кабинета министров нормальные отношения сложились только с Коковцевым, Плеве, Хилковым, Дубасовым, стариком Фридериксом и, слава Богу, со Столыпиным. Но и это уже не мало. С остальными — или никак, или на ножах. Еще бы, царский любимчик, всего-то флотский докторишка, позволяющий себе наглость им подсказывать, что и как надо делать… Распутина в конце концов за это и убили, не повторить бы его незавидной судьбы. И какие идиоты добровольно лезут во власть, если, конечно, не пытаются награбить побольше и побыстрее? Или фанатики типа Гитлера, или желающие любой ценой построить жизнь страны так, как им видится правильным, работяги бессребреники, типа Сталина…

Но, похоже, сегодняшнее событие поможет нам усилить свои позиции. На создание аналога ВЧК/НКВД/КГБ Государь Император теперь уж точно согласится. Не сглазить бы только, не дай Бог. Иначе Сергей Юльевич до меня однозначно доберется раньше, чем мы до него. Ладно, не будем пока о грустном. Хотя то, что эта хитрая лисица поняла, куда ветер дует, никакому сомнению уже не подлежит. Но при организации сегодняшней гапоновской провокации он прокололся, и притянуть его за покушение на цареубийство для серьезных профи вполне по силам. Главное не дать ему сыграть на опережение, спустив по моему следу травных псов господина Азефа. А также не прогадать с кандидатурой. Василий утверждает однозначно — тут нужен Зубатов. Ну, что ж, посмотрим, какой это Сухов… то есть Зубатов…

— Насчет детей, кстати, я вас понимаю прекрасно, — Вадика вернул в реальный мир голос Николая, который, кажется, подвел наконец встречу к запланированному финалу, — у меня самого наконец-то родился сын. И сейчас я бы хотел показать вам, господа депутаты, главную драгоценность моей семьи.

Из боковой двери показалась Императрица со спящим младенцем на руках. Ее сопровождал дюжий матрос, который был выбран на роль «дядьки» наследника. По рядам депутатов прошел легкий восхищенный шепоток. Дети вообще умилительны когда спят, а знать что ты ПЕРВЫЙ вне Зимнего дворца, кому показали наследника престола… Вся депутация в едином порыве рухнула на колени перед будущим повелителем России, уютно посапывающим на руках у матери.

— Перед вами мой сын, — полушепотом произнес Николай, несмотря на недовольный взгляд шикнувшей на него супруги, — Я уверен, что у большинства из вас дома тоже есть такие же малыши. И ради них мы должны при нашей жизни сделать Россию лучшей страной для жизни из всех, что только есть на Земле. А все, кто захочет нам в этом помешать, должны будут убраться с нашего пути. Или мы их просто сметем… А теперь, господа, вы расскажите русскому народу обо всем, что тут увидели и услышали. И да не оставит Господь благодатью своей Матушку Россию.

Глава 6

«Дер таг…»

Порт-Артур, Йокосука, Желтое море у мыса Шантунг. 27-е — 28-е декабря 1904-го года

Первым в море ушел отряд Григоровича с тремя «соколами». Его броненосцы с утра пораньше вышли спокойно и не торопливо, по-будничному проплелись за тралящим караваном, всем своим видом демонстрируя, что идут на очередное отрядное маневрирование, из которого возвращаться придется практически в темноте. Однако к ночи они не вернулись…

В 10:30 вечера из своих коробов, не открывая освещения, начали выходить корабли Руднева и Небогатова в сопровождении семи эсминцев постройки Невского завода. Не вернулись на свои бочки и дежурные «Три Святителя» с «Мономахом». Той же ночью опустел рейд Дальнего: закончив продолжавшуюся двое суток погрузку, 6 вспомогательных крейсеров и 5 транспортов с войсками и снаряжением под командованием Великого князя Александра Михайловича, державшего флаг на крейсере 2-го ранга «Штандарт», вышли в море держа курс к побережью Кореи. Замыкал колонну крейсер-аэростатоносец «Русь»…

Об отсутствии в базе броненосцев Григоровича и всей второй линейной эскадры стало известно на флагмане Соединенного флота только через десять часов, на три часа позже информации о выходе гвардейцев. За это время русские отряды успели соединиться, миновать в визуальной видимости мыс Шантунг, и двинуться строго на зюйд. Тем временем недалеко от Шанхая, но уже вне территориальных вод, заканчивали последние приготовления к выходу в Артур груженые «под завязку» пароходы и три вспомогательных крейсера Засухина. Сопровождавшие их крейсера Грамматчикова куда то «отлучились»…

Однако такое запаздывание информации абсолютно не смутило штаб уже вышедшего в море японского флота. Адмирал Того был неплохо информирован о русских планах захвата Пусана. Замысел его контр-игры предусматривал в основе своей быстрый, кинжальный удар по русским транспортам и столь же быстрый отход милях в 100-а — 150-и южнее широты Циндао. В случае выхода с конвоем всего флота Макарова бой должен был начаться на полсуток позже с атак двух флотитий истребителей и одной — миноносцев.

Вскрытый разведкой выход с конвоем лишь эскадры Руднева и 4-х старых броненосцев, неожиданно порадовал. Вновь появился шанс разбить русских по частям, на что в штабе Соединенного флота уже почти и не надеялись. С учетом того, что новые броненосцы русских пока находятся в Артуре, и, судя по всему, к выходу не готовятся, можно было попытаться решить обе задачи: «отгрызть» изрядный кусок русского линейного флота и перетопить царские гвардейские полки, столь насолившие на перешейке армейцам…

Против ожидания Руднева, на протяжении первых ста миль пути их почти никто не встретил. Ну, не считать же за комитет по встрече японский вспомогательный крейсер, который успел спрятаться в Циндао, откуда уже в вечерних сумерках он отправил телеграмму Того о проходе русской эскадры на юг, подтвердив ее состав. Но еще до того как телеграмма японского разведчика кружным путем через Шанхай и Нагасаки дошла по кабелю до своего адресата, информацию об этом контакте получил и адмирал Макаров. Ее отстучал в эфир телеграфист «Громобоя», а ретранслятором выступила мощная телеграфная станция флагмана немецкой азиатской эскадры, броненосного крейсера «Фюрст Бисмарк», что было сделано в рамках определенных тайных договоренностей на высшем государственном уровне.

На следующее утро рейды Артура были пусты. Макаров и Рейценштейн так же вышли в море, прихватив с собой «Буракова» и шесть больших мореходных эсминцев. Но вот об этом японская разведка смогла доложить по инстанции только через двое суток. Такой сбой в ее работе был вызван полной недоступностью телеграфа, «глушением» любой исходящей «морзянки» искрой «Амура», арестами нескольких разведчиков, произведенными русской полицией, и задержанием дежурными канонерками семи вышедших в море рыбацких джонок.

Между тем Чухнин продолжал движение на юг. Строго по плану, что положительно характеризовало как профессионализм разрабатывавших его офицеров, так и общий уровень подготовки флота, около 19:00 к конвою присоединились пришедшие от Шанхая крейсера Грамматчикова. Первая половина ночи прошла спокойно, и лишь около 03:30 на «Новик» вылетели неизвестные миноносцы. Потом «Очаков», преследуя неизвестный пароход по курсу конвоя, ранним утром обнаружил на восточном горизонте пару силуэтов чужих военных кораблей и вернулся. Японцы были неподалеку и постоянно переговаривались по телеграфу. Становилось ясно, что бой неизбежен.