Источник - Александр Беловец

меч вперёд и набалдашник рукояти больно врезался Колину в живот, выбив весь воздух из лёгких.

— Та мутра ве нуко, кутс'о твус! (Возьми меч, трусливый человечек!) — рявкнул Гелимрах зло глядя на пленника пытающегося восстановить дыхание.

Колин разогнулся и нехотя взял меч, отметив краем глаза, что вокруг начали собираться остальные жители деревни.

«Решили развлечься? — подумал сержант. — Ну да, когда ещё доведётся увидеть избиение человека. Но я вам не мальчик для битья. Сейчас покажу этому коротышке, что легионеры тоже не пальцем деланные. Нужно только представить, что это не меч, а просто длинный нож. А с ножом-то я обращаться умею».

Он встал в стойку, как ему показалось подходящую для фехтования и Гелимрах, криво ухмыльнувшись, ринулся в атаку. Колин попытался парировать, но тут же заработал длинный порез на руке и выронил меч.

— Та мутра ве нуко. Хулла! (Возьми меч. Продолжим!)

Морщась от боли, сержант наклонился за оружием и снова встал в позицию. И опять меч оказался на земле, а Колин заработал новый порез, на этот раз на ноге.

«Он же так меня зарежет! — вдруг проскочила паническая мысль».

Колин затравленно огляделся, ища путь для отступления и с ужасом понял, что сбежать не удастся. Судя по всему, посмотреть на его избиение собралась вся деревня. Глядя на жалкие потуги пленника аборигены ухмылялись, улюлюкали и криками подбадривали своего генерала.

«Чёрт с вами, смейтесь! — зло подумал сержант, поднимая меч с земли. — Но я так просто не сдамся! Да, этот коротышка быстр, очень быстр, но и у меня есть реакция. Нужно всего лишь следить за его руками».

Он встал в стойку и поманил противника пальцем. Гелимрах выплюнул короткую фразу, после которой все засмеялись и вновь атаковал. От первого удара Колин просто уклонился, от второго тоже. Третий успел принять на выставленный поперёк меч и, когда лицо аборигена оказалось рядом, от всей души залепил кулаком в челюсть. Гелимрах взвыл и, схватившись свободной рукой за подбородок, отскочил на пару шагов. В толпе кто-то засмеялся, но хватило одного его быстрого взгляда, чтобы смех тут же оборвался. Глядя на Колина исподлобья, воин сплюнул кровью и зло произнёс:

— Кутс'о твус. Траку са вик тус та раку. (Трусливый человек. Больше не буду с тобой играть.)

И схватив меч двумя руками, воин обрушил на пленника целый град ударов. Тот едва успевал блокировать, но абориген не унимался, продолжая поднимать и опускать своё оружие. Для своего роста Гелимрах оказался очень силён. Неудивительно, что его выбрали генералом. Колин потихоньку стал отступать. Видя, что противник сдаёт позиции коротышка усилил натиск. Клинок сержанта жалобно звякнул и переломился посередине, а он сам, баюкая онемевшую руку, упал на землю.

— Са му кута ви, кутс'о! (Молись своим богам, человек!) — крикнул Гелимрах, занеся над сержантом меч.

— Ти'атху! (Остановитесь!) — раздался вдруг голос из-за спин зевак и коротышки расступились. К ним спешил шаман Грох. — Ти'атху, Гелимрах!

Воин нехотя опустил меч и с ненавистью посмотрел на приближающегося шамана.

— В чём дело, Грох? Что тебе здесь нужно? Почему я не могу развлечься?

— Развлечься?! — ноздри шамана раздулись от негодования. — Развлечься ты можешь, покрыв самку орагра, а моего пленника трогать не смей!

— С каких это пор пленник, схваченный моими воинами, стал твоим? — Гелимрах зло сплюнул шаману под ноги.

— Ты забываешься, воин!!! — прошипел шаман, медленно потянув из-за пояса резной жезл. — Немедленно извинись, иначе разозлюсь.

Гелимрах скрипнул зубами, но понимая, что ссориться с шаманом себе дороже всё же произнёс:

— Прошу простить мою несдержанность, господин Грох'тр'авеж.

— Вот так-то будет лучше. А теперь объясни, почему ты решил, что имеешь право убить пленника?

— Я немного увлёкся, господин Грох, — Гелимрах виновато склонил голову.

— Впредь постарайся не увлекаться… А насчёт пленника уясни — когда я с ним закончу, он будет продан пиратам.

— Я всё понял, господин, — генерал вложил меч в ножны.

Из всей этой словесной перепалки Колин уяснил лишь одно — шаман только что спас его шкуру от знакомства с мечом этого ненормального в кожаных штанах…

* * *

Проснувшись, Колин стал ожидать того, кто за ним придёт. Если Нурх, значит пойдут изучать язык, а если воины, тогда его отведут в шатёр к шаману.

«Грох наверно придумал что-то новенькое, — отстраненно подумал сержант, пялясь в темноту. — До чего же надоел со своими экспериментами. Что он пытается во мне обнаружить?»

Колин перевернулся на бок, и в который раз вернулся к размышлениям о шраме.

«Что же это такое? Вальдрес, помнится, говорил о каком-то камне, что впечатался мне в грудь, но я, как назло, ничего не запомнил. Эх, встретиться бы с ним ещё раз да хорошенько расспросить».

За размышлениями он не сразу заметил, как откинулся полог и в землянку вошли двое менк'оа. Они бесцеремонно подхватили пленника под руки и поставили на ноги.

— Эй, что такое?! — возмутился сержант. — Я мог бы и сам подняться.

Но на его реплику никто не обратил внимания. Один из коротышек подтолкнул человека в сторону выхода и Колин, щурясь от солнечного света, выбрался из землянки. Его опять привели в тот же самый шатёр и, усадив на пол, оставили наедине с Грохом.

— Лучше не дёргайся, человек, — произнёс шаман, тыкая в сторону пленника белым жезлом. — Не то сделаю очень больно.

Проведя среди коротышек почти месяц Колин так и не смог сносно общаться на их каркающем наречии. Поэтому сейчас он понял лишь слово «человек», что постоянно употребляли по отношению к нему, да и жезл в руках «балахона» был весьма убедителен. Испытывать на себе действие этого странного предмета больше не хотелось, и поэтому сержант решил не делать лишних движений.

Убедившись в том, что пленник слушается, Грох подошёл к одному из столиков и принялся что-то толочь в глиняной плошке. Потом пересыпал её содержимое в другую ёмкость, подлил воды и, помешивая, стал нашёптывать какие-то слова. Наконец он закончил и жестом приказал сержанту раздеться. Колин по привычке стянул только рубаху, но шаман указал и на остальную одежду. Пришлось раздеться догола. Шаман приказал лечь на спину