Москва. Полная история города - Мария Баганова

сжигали. Большинство попавших в карантин умирало, и мортусов боялись не меньше, чем самой болезни, а потому часто скрывали заболевших и умерших. Трупы скапливались в домах и на улицах, где лежали по нескольку дней, распространяя заразу.

Генерал-губернатор и гражданский губернатор покинули город. Уехали и люди побогаче, все кто имел такую возможность. Город остался без управления. Крестьяне из окрестных сёл и купцы боялись везти в Москву продовольствие, и в городе начался голод. На улицах орудовали мародёры.

Люди были в панике. На Варварских воротах Китай-города находилась икона Боголюбской Божьей Матери, считавшаяся чудотворной. Обезумевшие от ужаса люди – больные и здоровые – целовали ее, надеясь получить исцеление от болезни или избежать заражения. Но никакого чуда не происходило, напротив, сама икона стала источником страшной заразы, поэтому архиепископ Амвросий, человек умный и образованный, приказал убрать ее, а целование икон вообще запретить. Психология черни в XVIII и XXI веках различалось мало: «власти скрывают», «власти нарочно травят народ» – и сейчас частенько можно услышать подобное. Вот и тогда «народ» решил, что власти нарочно устроили чуму и специально убрали иконы.

Избив охрану, бунтовщики забрались на Набатную башню, ту, что стоит на склоне кремлёвского холма напротив храма Василия Блаженного, и стали бить в колокол, чтобы поднять народ на бунт. Ворвавшись в Кремль, толпа разгромила Чудов монастырь в надежде отыскать в нём чудотворную икону и архиепископа Амвросия, но его там не оказалось: епископ уехал из Кремля и укрылся в Донском монастыре.

Чернь не успокоилась: на следующий день толпа взяла Донской монастырь приступом. Архиепископа схватили, выволокли на задний двор, где и убили с чудовищной жестокостью: его били кольями, ломая кости и уродуя лицо. Потом толпа принялась громить монастырь: люди рвали старинные книги, ломали мебель, били ни в чем не повинных монахов…

Разгромив монастыри, люди переключились на дома знати и богатых купцов, занимаясь уже откровенным грабежом. Грабили и винные склады. Опьяневшие и совершенно лишившиеся рассудка мятежники стали разорять также госпитали и карантины, избивая лекарей, которых обвинили в том, что они нарочно распространяют чуму.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Архиепископ Амвросий был непопулярен в народе еще и потому, что по его распоряжению был ликвидирован так называемый «поповский крестец», располагавшийся в промежутке между Спасской башней и Покровским собором. То была биржа свободных попов и дьяконов, нанимавшихся москвичами для отправления религиозных обрядов в домашних церквах и часовнях. Тут же стояла «тиунская изба», в которой патриаршие дьяки взимали пошлину с каждой отправляемой на дому требы.

Попы и наниматели энергично торговались. Поп, назначив крайнюю цену, подносил ко рту имевшийся на этот случай у него кусок хлеба и говорил нанимателю: «сейчас закушу». Нанимающий спешил согласиться, ибо священник, если он что-то поел, лишался права служить обедню.

Войск в городе было очень мало, и справиться с бунтовщиками они не могли. Генерал-поручик Пётр Дмитриевич Еропкин, возглавлявший Главную соляную контору, не покинул город. Он взял на себя командование, собрав отряды из солдат-добровольцев, и принялся наводить в городе порядок. Меры он применял жесткие: конница нещадно рубила пьяных мятежников, хозяйничавших в Кремле. Те засели в Чудовом монастыре, но солдаты были лучше вооружены, они прорвались в монастырь и добили бунтовщиков штыками.

Кремль удалось очистить. Но мятежники стали бить в набат во всех окрестных церквях, собрали народ и снова двинулись на Кремль. Для острастки по ним дали холостой залп из пушки. Это произвело обратный эффект: увидев, что никто не убит, бунтующие решили, что произошло чудо и ринулись на приступ. После этого стрелять по толпе стали уже по-настоящему, картечью. Люди разбежались, оставив убитых и раненых.

Но и это не успокоило толпу! На следующий день бунтовщики вновь подступили к Кремлю, и их снова разгонали силой. Всего было убито около сотни человек.

Еропкин, совершенно измученный произошедшим, отправил императрице Екатерине II донесение с полным докладом о событиях в Москве и просьбой уволить его с должности. Императрица наградила Еропкина за мужественные и грамотные действия при подавлении мятежа, прислала ему 20 тысяч рублей и приказ об увольнении с непроставленной датой, предоставив возможность распорядиться им самостоятельно. Также императрица даровала Еропкину 4 тысяч крестьян, но от них он отказался.

Из Петербурга в Москву приехал граф Григорий Григорьевич Орлов, наделённый чрезвычайными полномочиями. Высокого роста красавец, силач, он в те годы был фаворитом Екатерины Второй и участвовал в перевороте, который возвел ее на престол. Екатерина II щедро отблагодарила своего любимца, возведя его в чин генерал-адъютанта и главнокомандующего сухопутными силами. Но Орлов мечтал о большем: он желал брака с императрицей и жаждал подвига, который бы его прославил. Борьба с чумой давала ему возможность стать народным героем. Им действительно были приняты разумные меры для прекращения эпидемии: он приказал усилить карантины, создал изолированные инфекционные больницы и увеличил жалованье докторам, обещав выплату компенсации родственникам в случае смерти врача.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Одна из самых крупных чумных больниц располагалась на современной Трифоновской улице, там, где ныне стоит многопрофильный медицинский комплекс Моники. До эпидемии на том месте был морг для криминальных трупов, и Орлов на базе этого морга учредил карантин – противочумной и противооспенный. В 1776 году по указу Екатерины Второй чумные бараки были перестроены и превращены в больницу на 150 коек – Старо-Екатерининскую. Здесь не только лечили, но и готовили новых врачей, и постепенно по всей Москве стали открываться отделения, а потом новые больницы – Ново-Екатерининская, Басманная, Яузская, Преображенская…

Орлов сделал все, чтобы победить болезнь. Он сумел организовать население и преодолеть панические настроения. Началась дезинфекция жилищ и хозяйственные работы по очистке города от грязи и мусора. На улицах Москвы были уничтожены бродячие животные. На въезд и выезд из города наложили запрет, а мародёров и грабителей стали казнить на месте. Наконец, смолк беспрестанный колокольный звон в церквях – хотя многие верили, что он отпугивает болезнь, но на деле только самих москвичей пугал.

Благодаря Орлову в город возобновились поставки продовольствия и питьевой воды, а чтобы торговцы не боялись заразиться, были организованы специальные торговые ряды со рвом между продавцом и покупателем (деньги передавали в плошке с уксусом для дезинфекции). Городские службы вновь заработали, и город стал возвращаться к жизни.

Провел Орлов и тщательное следствие, выявляя зачинщиков бунта. Около трехсот человек были отданы под суд, 173 – биты кнутом и сосланы на каторгу, 4 человека казнены за убийство архиепископа Амвросия. Была «наказана» и Набатная башня Кремля: у колокола демонтировали язык.

Уже к ноябрю чума пошла