Лучший колдун короля - Галина Мишарина

упражнениях я участвовать не сбиралась, ведь это повергло бы всех в шок. Но вот энергетический бой пропускать бы не стала, и Мортис это понимал. Когда пришли остальные, он сам встал со мной в пару, и, прежде чем мы начали, спросил серьёзно:

— Итак, что вы умеете, госпожа Мальдо?

— Всё то же, что мой брат, мастер.

Губы его дрогнули.

— Прошу вас это продемонстрировать.

Я показала, отметив, что река чувств из красной стала нежно-розовой, но Мортис ничего на это не сказал. Он обращался со мной намного мягче, чем с Доуром, и это немного раздражало. Хотя, чего ещё я могла ожидать? Было понятно, что тренировки в прежнем формате мне не светят.

Когда спустя несколько минут я встала против Нэйна, парень от волнения едва в магии не запутался. Он глупо улыбался, боясь куда больше испортить мне платье, чем получить подзатыльник от Мортиса, и пришлось самой направлять его в нужную сторону. Энергии наши дружили, что не осталось близнецами не замеченным.

— У вас с братом прочная связь, — сказал Алистер.

— Ну, так мы ведь двойняшки. И я, кстати, старшая.

Ори загляделся, как льётся с моих рук нежно-розова река, и прозевал энергетический удар от Мортиса.

— Так ты, дружок, без зубов останешься, — сказал мужчина, и добавил, бросив в мою сторону быстрый взгляд: — Перерыв пять минут.

Намёк был более чем ясен, и я, поблагодарив ребят и наставника, отошла в сторону. Хотелось сбежать куда подальше, однако, это выглядело бы смешно. На что я, спрашивается, обиделась? На то, что парней отвлекала моя женственность: шуршащее при каждом движении платье, развевающиеся волосы, а, возможно, и запах?.. теперь я не была одной из них, я стала сама по себе. И только больше уверилась в этом, когда, расстроенная, вернулась во дворец, и на своей шкуре ощутила всеобщее неодобрение. Ребята меня смущались, но я им хотя бы немного нравилась. Придворным дамам, видимо, хотелось меня прикончить. Как ещё можно было объяснить их холодные взгляды и резкое «здравствуйте, Ваше Высочество»?

Но я не боялась их. Если уж смогла справиться с перевоплощением в парня на долгие месяцы, то и с этим презрением справлюсь. Тем более что важные для меня люди были на моей стороне. Правда, втягивать в это правителя не хотелось, и тем более я не собиралась ему жаловаться. Подняла подбородок, заморозила на губах лёгкую улыбку, и пошла в библиотеку. До сих пор подруг не заводила — и сейчас не стану.

Хранитель библиотеки Эдарис встретил меня дружелюбно, и до обеда я просидела, обложившись свитками и книгами. Это было то, чем действительно можно было увлечься, и мне нравилась размеренная и спокойная атмосфера огромного чертога.

— А часто к вам дамы приходят? — не удержавшись, спросила я пожилого мужчину, который любовно протирал древние фолианты.

— Бывает изредка, — улыбнулся он. — Но многие Фахра боятся.

— Местный призрак? — подняла брови я, против воли обводя взглядом залу.

— Нет, это мой помощник. Хотите познакомиться, госпожа?

Я кивнула, и спустя пару минут хранитель вернулся, неся на руках здоровенного полосатого кота.

— Вот, дайте ему лакомство, и позвольте сидеть возле лампы.

— Ничего себе морда! — вырвалось у меня, и Эдарис хмыкнул.

Положил мне на ладонь кусочек курицы, отпустил кота, и я протянула зверю еду. Он взял её сдержанно, как будто сделал одолжение, и уселся так, чтобы не могла до него дотянуться, наблюдая за мной жёлтыми глазищами.

— Гладить, я так понимаю, не стоит.

— Да, он не любитель прикосновений, — кивнул мужчина. — Но ему нравится наблюдать. Многие дамы приходят сюда поболтать, а Фахр привык к тишине. Громкий смех и толпы ему не по нраву. Но, — и Эдарис улыбнулся, — вы ему приятны.

— Такая молчаливая дружба тоже хороша, — сказала я.

— Приносите ему любое мясо, и он будет провожать вас до двери, — сказал мужчина. — Вам дать ещё листов для записей?

— Да, прошу вас.

Свитки и книги из библиотеки мог уносить разве что король, но мне и так было удобно. Записывая важные тезисы, я лучше их запоминала. Кот мне нисколько не мешал, даже несмотря на его довольно сердитый взгляд. Я знала, что подобные крупные звери могут причинить человеку немалый вред, но страха не было. Тот большой пёс рядом с Кайроном пугал куда сильнее, но его, насколько мне было известно, на верхние этажи не пускали.

Наступило время обеда, и хранитель позвал меня в столовую.

— А можно я ещё минут десять посижу?

— Конечно, госпожа. Может, мне приказать принести ваш обед сюда?

Я не знала, как лучше поступить, и попросила минут через пятнадцать накрыть в нашей с Тэрраном гостиной.

— Я отдам приказ, — кивнул мужчина.

— Благодарю вас!

Он ушёл, и я продолжила чтение. Дома книг было мало, но тем больше мне нравилось сидеть здесь, где их насчитывалось много сотен. Я так увлеклась, что вздрогнула, когда сзади меня обхватили знакомые руки.

— Увлеклась?

— Привет, — отозвалась я, чувствуя теплоту его дыхания на шее. — Дорвалась. Здесь столько интересных рукописей!

Его губы коснулись моей шеи, и я длинно выдохнула. Кот, наблюдавший за нами, демонстративно повернулся задом.

— А, суровый Фахр! — усмехнулся Кайрн. — Он — единственный житель замка, не подчиняющийся моим приказам. Ты голодна, солнце?

Вот бы ещё раз почувствовать его прикосновение, от которого рождались внутри щекотки!

— Немного, хотя нисколько не устала. Я бы хотела, если это возможно, пообедать в наших покоях.

— Конечно. Идём сейчас?

Заставлять его ждать было невежливо, и я, аккуратно сложив рукописи, попрощалась с котом.

— В следующий раз принесу тебе большой кусок мяса.

Зверь на это заявление никак не отреагировал, и Кайрн широко улыбнулся. Мы покинули библиотеку, и мужчина взял меня за руку.

— Так странно, — сказала я. — В Прибрежном дворце подобное не позволительно.

— Да нет, бывает, — отозвался Кайрн. — Вспомнить хотя бы Макдэара и принцессу магии. Уж они-то своих чувств ни от кого не скрывали.

— Мне про них бабушка рассказывала. Сказала, что они «одолели» свою судьбу.

— А заодно спасли сотни людей прошлым летом, — отозвался он. — Что до прикосновений, я их никогда не запрещал, но важно знать меру. — Он погладил мои пальцы, и я улыбнулась, но смутилась, когда мужчина добавил: — Пусть страсть оживает, когда люди остаются наедине. Публичность любовь довольно жёстко испытывает на прочность.

Любовь, повторила я про себя. Неужели он мог испытывать ко мне что-то большее, чем просто интерес? А что чувствовала я сама? Мы не поднимали эту тему за обедом, зато Кайрн делился новостями, принесёнными магами из разных концов страны.

— Значит, орден Загов очухался, и они когда-нибудь