Фракиец Поступь Титанов - Кутрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уймись! — в безжизненном голосе Коменданта явственно зазвенела сталь. — Мой навык лишь подталкивает людей говорить то, что они и так готовы рассказать.
Чувство правды молчало, но для себя я пришел к выводу, что если разговор обнаружит неприятные подробности нашей миссии, то, возможно, придется перебить тут немало народа или, скорее всего, сбежать на родную Гею.
— Блядство! — прошипел Марк Туллий, встряхнув головой. — Мне, так же как и моему спутнику, не нравится такая волшба.
Комендант со вздохом прикрыл глаза, поднялся из-за стола и уверенно произнес:
— Я Комендант форта Край клана Трохик. Приношу свои извинения. И клянусь именем Матери-свет, что применил свой навык лишь по давней привычке и не имел дурных мыслей на ваш счет.
Легат хмыкнул и тоже встал.
— Я Марк Туллий Краст, легат седьмого объединённого легиона. Принимаю твои извинения.
Комендант щёлкнул чем-то на столе и, немного нагнувшись, произнес в какое-то устройство на столе:
— Немедленно найдите Лаксиэль.
После того как мы с легатом вновь уселись, я снова подал голос, — Ты произнес Лаксиэль. Я так понимаю, что это имя нашей союзницы по миссии. И, судя по всему, она тебе знакома?
Комендант чуть дёрнул губой, как будто хотел скривить рот, но сдержался. И вновь усевшись за столом, проронил:
— Да. Она в некотором роде моя подчиненная. И то, что альвийка не доложила о своем призыве на миссию по защите, является серьёзным проступком.
Вполне возможно, если легату немного повезет, то он снова сможет встретиться с темнокожей девушкой. Видел я, что она запала ему в душу. Будет неплохо, если удастся сманить ее к нам. Ведь после наказания она явно будет обижена на Коменданта. Но, пожалуй, стоит прояснить, что там с моими трофеями, которые остались после поединка.
И, словно прочитав мои мысли, Комендант продолжил:
— Вернемся теперь к происшествию в харчевне.
— Что за чушь нес Зеран по поводу того, что судьбу моих трофеев будешь решать ты? — я постарался вложить в свой вопрос всю желчь и сарказм, на которые был способен.
— Потери Лоотууна тоже следует компенсировать. А самоход этих разбойников сможет возместить лишь малую часть его ущерба, — Марк Тулий также решил внести свою лепту.
Комендант хмуро взглянул на лейтенанта и принялся перечислять, загибая пальцы:
— То, что эти двое имеют отношение к нападению на караван Воителя Лоотууна, вне всяких сомнений. Иначе смысла у них не было устраивать перестрелку. Это первое.
— Согласно уставу нашего клана, преступник отвечает всем своим имуществом перед потерпевшими в пределах трехкратной стоимости награбленного. Это второе. — И уже обращаясь к лейтенанту, спросил:
— Выяснили, кто это был?
Зеран вскочил с кресла и зачастил:
— Кочевники откуда-то с севера. Возможно получиться выяснить больше, если удастся добыть информацию с их коммов, — на миг запнувшись, он продолжил:
— Также не исключено, что некромант сможет что-нибудь узнать призвав их души или подняв из них разумную нежить.
Комендант о чем-то подумал с минуту. И, вперив в Воителя Лоотууна свой взор, спросил:
— Какова была сумма потерь от нападения на твой караван?
Лоотун уже успел в кресле заснуть, и за него ответил Зеран, покопавшись в своих записях, — При первом опросе три дня назад была озвучена цифра, что не менее семисот тысяч кредов.
Я присвистнул, прикинув, что сумма почти в тысячу раз больше, чем я заработал за два посещения лагеря. Заодно попытался прикинуть, сколько винтовок можно было бы купить, но быстро сбился со счета.
— Так вот, — Комендант загнул третий палец. — Самоход со всем содержимым полностью принадлежит Лоотууну. Фламмиферу достанется все, что он снимет с тела поверженного противника, как и сам труп впрочем. Тело же второго разбойника со всем имуществом переходит в собственность клана Трохик.
Я расплылся в улыбке, предвкушая владение почти непробиваемым доспехом. Стоит только дополнительно усилить защиту шеи, — уже мрачно подумал я, вспомнив повреждения в том месте.
Марк Туллий скривил лицо почти так же, как недавно Комендант, но лишь кивнул, соглашаясь с решением. Похоже, оно его не совсем устроило, но возрождать легат не стал.
Лоотуун отозвался руладой храпа, а я, вспомнив о разговоре с оружейником, вновь обратился к Коменданту:
— Также мы бы хотели получить разрешение на покупку автоматических винтовок у кланового оружейника.
Комендант кивнул и на небольшом пергаментном листке вывел несколько фраз, припечатав снизу массивной печатью. Он пододвинул этот листок к краю стола. Попрощался с нами и вновь включил терминал.
Взяв в руку пергамент, я прочел надпись на системном: «Продай Фламмиферу все, что он запросит». Ниже была строчка непонятных символов и круглая красная печать с вязью линий различной толщины, сплетающихся вместе.
Зеран с некоторым трудом растолкал уже совсем крепко заснувшего Воителя, и мы с Марком Туллием почти на руках вынесли Лоотууна наружу.
Когда вышли из шатра, то тут же столкнулись с Лаксиэль, которая с хмурым видом шла нам на встречу.
Марк Туллий неуловимым жестом взвалил пьяное тело мне на плечо и, приветливо улыбнувшись, обратился к Темной Альвийке:
— И снова здравствуйте. Я приглашаю вас отпраздновать замечательную победу. Приходите в местную харчевню сегодня вечером.
Похоже, изначально девушка хотела ответить что-то резкое, но в последний момент склонила в легком поклоне голову и с мягкой улыбкой произнесла:
— Я постараюсь.
Марк Туллий с мечтательной улыбкой проводил взглядом точеную фигурку, пока та не скрылась в шатре.
— Кхм, — Зеран кашлянул, привлекая внимание. — Если вы закончили, то нам пора ехать.
Легат залез внутрь кузова, откуда принял от меня тяжёлое тело. Уложил на пол и сразу повернул на бок.
— Будет блевать, не захлебнется.
— А продолжит так пить, то точно сдохнет, — хохотнул я. — И год свой не отработает.
— У меня забухать хер у него выйдет, — ответил Марк Туллий, сидя на скамье, одной ногой уперев в неподвижное тело.
Я разместился напротив, и, наблюдая, как лейтенант запирает кузов, невинно поинтересовался:
— Решил завести вторую жену?
Легат возразил в ответ:
— Это только у варваров принято иметь несколько жён или мужей. Моя милая Лукреция погибла родами чуть более года назад, — словно тень накрыла лицо Марка Туллия, но он встряхнулся, отгоняя наваждение, и с нежностью в голосе продолжил:
— Не мыслил я, что на старости лет душа вновь будет трепетать, как у
