Уйти, не оставив следов - Марина Серова

– Главное, чтобы Генри с перепугу ничего жуткого про меня не сочинил. Слушай, Женя, может, мы зря к нему обратились?

– Опять ты об этом! Надо узнать, что с тобой происходит! Так нельзя, Оля. И потом, чего такого страшного он может обнаружить? Ты же должна понимать, что все это тестирование, подсчеты баллов – вещь относительная. Результаты могут колебаться как в ту, так и в другую сторону. Допустимые погрешности огромны.

– Хочешь сказать, что не веришь в подобное обследование?

– Ну, так это почти то же самое, что гадать на кофейной гуще или верить гороскопам. Я их никогда не читаю.

– А я всегда, – смутилась подружка.

– Тогда скажи, если прочтешь нечто типа: «На этой неделе звезды сулят вам новое знакомство и неземную страсть». А ты тем временем давно живешь в счастливом браке. Что делать будешь?

– Не знаю, – смущенно опустила глаза подружка, – наверное, постараюсь не выходить из дома.

– Прекрасно, – рассмеялась я. – Чтобы случайно не завести неожиданных знакомств?

– Да ну тебя! Все равно астрологические прогнозы иногда сбываются.

– Чушь это, совпадение. При составлении гороскопов специально используются общие формулировки, которые подойдут примерно семидесяти процентам читателей. А дальше просто: подсознательно ты запоминаешь предсказание, которое сбылось, и забываешь то, что не оправдало ожиданий…

Внезапно я прервала свою болтовню, обратив внимание на состояние подруги. Оля замерла в кресле с неестественно выпрямленной спиной, ее руки были опущены на колени. Лицо застыло, как восковая маска, невидящие глаза, как стеклянные, смотрели в пустоту.

– Оля! – позвала я. – Оля, отзовись! Да что с тобой?! – стала я тормошить подругу. Но она не отвечала и, казалось, впала в какой-то непонятный транс.

На несколько мгновений я растерялась. Что делать? Можно, конечно, подождать, проследить, что будет дальше. Но мы находимся в общественном месте, за столиком в многолюдном кафе. Вдруг в подобном состоянии Оля способна навредить окружающим или себе? Поэтому я, мысленно прося прощения, нырнула под стол и сильно сжала кисть подруги болевым приемом, который обычно применяется для захвата.

– Больно, пусти! Женя, что ты делаешь?!

– А ты?! – Я вылезла из-под стола, отпуская Олину руку. – Пришла в себя?

– Я что, отключилась? Надолго?

– Насколько могу судить, всего минут на десять, – дернула я бровью. – Что последнее помнишь?

– Мы разговаривали. Ты шутила про гороскопы. Больше ничего. Потом провал! Господи, Женька, это опять случилось!

– А ты еще обследоваться не хотела! – резонно заметила я.

Пока Оля несколько минут молча занималась самобичеванием, я призадумалась.

– Похоже, логическая система мистера Смита не работает: ты не боялась, не злилась, ведь так? Ни с кем не ссорилась, значит, выброс адреналина не может провоцировать приступ.

– Что же тогда? – всхлипнула подруга.

– Шут его знает. Но мы обязательно во всем разберемся.

– Женя, мне расхотелось сидеть в кафе. Поехали домой.

– Есть другое предложение. Давай сегодня останемся в Лондоне.

– Ладно, если честно, я очень устала и хочу лечь в постель поскорее. Пойдем в гостиницу?

– Помнится, у Мари была квартира в городе. Если для тебя это не будет слишком тяжело, давай остановимся на ночь там. Ты отдохнешь, а я тем временем осмотрюсь немного.

– Свекровь не владела недвижимостью, просто арендовала небольшую квартирку на Кенсингтон Хай-стрит. Это тихий безопасный район, рядом парк. Майк постоянно шутил, что в ее возрасте несолидно снимать жилье. А Мари ворчала в ответ, что любимый район заполонили иностранцы. Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на богатого араба, россиянина или поляка. И как только ей станет невмоготу, придется искать другую квартиру, вот тогда можно будет приобрести жилье, – грустно усмехнулась Оля. – У меня есть ключи. Если желаешь, можем поехать. Правда, я не совсем понимаю, что ты хочешь там найти.

– Пока не знаю, – пожала я плечами в ответ.

Если честно, я сама до конца не осознавала, что именно собираюсь искать в квартире Мари. Но понимала – в свой предыдущий приезд, обеспокоенная судьбой подруги, я все силы бросила на то, чтобы вытащить ее из тюрьмы. По сути, у полицейских не было веских доказательств Олиной вины. Поэтому мне удалось довольно быстро добиться ее освобождения. И я, удовлетворенная результатом, успокоилась и оставила личность Мари без внимания. Потом, после неожиданных откровений подруги о давней семейной тайне, совсем забыла о матери Майка.

А ведь это в корне неверно. При расследовании скоропостижной смерти, будь то убийство или несчастный случай, нужно постараться узнать как можно больше о пострадавшем. С кем человек дружил, имелись ли враги или просто недоброжелатели? Что же я смогла узнать о Мари? Женщина любила модные журналы, курила тонкие сигары и нервничала перед смертью. А еще кто-то тщательно убрался в ее комнате. И это было не просто наведение порядка с целью соблюдения правил гигиены, когда смахивают пыль и протирают пол. Отсутствовал сотовый телефон Мари, блокнот или ежедневник. В комнате не было ни единого клочка бумаги: ни чеков, ни счетов, ни записок. На похоронах и поминках присутствовали только члены семьи Ландри и прислуга. Но ведь так не бывает, чтоб у женщины совершенно не водилось приятелей, подруг, просто хороших знакомых.

Все это вместе выглядело немного странно. Допустим, на похороны и поминки у англичан не принято приглашать «лишних» людей из соображений экономии. Допустим, телефон матери мог забрать Майк. Но что получится, если предположить: Мари – это жертва неизвестных охотников за брошкой? И убийство свекрови – жестокий способ оказать психологическое давление на Ольгу? Попытка дискредитировать, обвинив в преступлении? Напугать до полусмерти, заставить действовать и достать раритет из тайника? Тогда выходит, что гибель Мари – вовсе не несчастный случай. На женщин напали. Олю могли лишить сознания с помощью специального приема или инъекции медицинского препарата. Мари столкнули с лестницы, потом тщательно прибрались в ее комнате, уничтожая что? Быть может, следы борьбы? Или компрометирующие документы? Тогда, выходит, Мари могла быть знакома с убийцами? Или, по крайней мере, с одним из них? Возможно подобное развитие событий, или я позволила фантазии совсем разыграться? Пока не могу сказать точно. Но чтобы не тревожить расспросами подругу и пролить свет на эту историю, нужно осмотреть квартиру женщины.

До Кенсингтон Хай-стрит мы добрались довольно быстро, несмотря на пробки европейского мегаполиса.

Уставшая и расстроенная Оля хмуро поглядывала в окно такси и ворчала:

– Вот почему мы с Майком поселились в Саутгемптоне. От лондонских заторов и постоянного смога можно сойти с ума.

– Конечно, – миролюбиво заметила я, – растить детей лучше в маленьком тихом городке. А если он еще расположен вблизи столицы, делового и экономического центра страны – вариант просто идеальный.

– Знаешь, Женя, – горячо зашептала подруга, хватая меня за руку, – кажется, в моей жизни больше никогда не будет ничего идеального! Ни дома уютного, ни любящей семьи! Эта страшная история никогда не закончится, болезнь не отступит. И что остается? Скатываться в пропасть отчаяния и горя?!

– Оля, что ты такое говоришь?! У тебя уже есть уютный дом, чудесные детки, любящий муж!

– Нет, Женя, я не рискну к ним приблизиться! Моя болезнь прогрессирует! Я могу стать опасной для окружающих! И не спорь, не утешай меня! Становится только хуже, доктор вряд ли сможет помочь. И это тоже моя вина!

– Откуда вообще взялась подобная мысль в твоей голове?! – изумилась я.

– Ну как же! Сама подумай! Я с подросткового возраста жила в постоянном страхе. Пряталась, скрывалась, копила тайны от самых близких людей. Нет ничего удивительного, что психика не выдержала подобного напряжения. И вот вам результат! Теперь я просто схожу с ума! Но даже сейчас, когда обратилась за помощью, скрываю многое от своего врача. Как, скажи на милость, мистер Смит поставит правильный диагноз?!

– Оля, ты расстроена и поэтому воспринимаешь текущие события слишком остро. И потом, не забывай, что я рядом и слежу за всем вокруг, за постановкой диагноза в том числе. И если возникнет такая надобность, смогу, не вдаваясь в подробности вашей семейной тайны, дать Генри нужные пояснения.

– Правда?!

– Конечно, мы же с ним обсуждаем многое. И если он выскажет мнение, что причина твоего теперешнего состояния нервный срыв на фоне затяжного стресса, мы расскажем о его источнике. Не думаю, что мистер Смит станет задавать лишние вопросы, он тактичный человек.

За разговорами мы совсем не заметили, как преодолели оставшуюся часть пути. Такси остановилось перед подъездом многоэтажного дома. Мы вошли в фойе, украшенное зеркалами и цветами, освещенное вычурными настенными бра. Оля двинулась в сторону лифта.