Алекс, или Девушки любят негодяев - Марина Крамер

В ее голосе Джеф услышал такую тоску, что невольно удивился — почему такая привлекательная, совсем еще молодая женщина грустит? И что значит — «вряд ли по своей инициативе»? Можно подумать, если бы он шел мимо и увидел, что на нее напали, так прошел бы дальше.

— Марго, зачем вы так?

— Я не хотела вас обидеть… Просто так случилось, что в моей жизни не было ни одного настоящего мужчины, кроме Алекса. Но и его теперь нет… — Она вдруг расплакалась, снова начисто угробив весь макияж.

Джеф стянул ее с табурета, как безвольную куклу, и легко подхватил на руки. При высоком росте и крупной комплекции она весила не настолько много, чтобы физически сильный, накачанный мужчина не смог сделать этого с легкостью.

— Вам тяжело… — прошептала Марго, слизывая слезы с губ.

— Нет… — вдруг севшим от волнения голосом проговорил он. — Не тяжело… никогда не будет тяжело, потому что ты моя…

У Марго закружилась голова, сладко заныло внутри, и сердце заколотилось в каком-то совершенно нереальном ритме. Как давно она не слышала этого от мужчины… От любого другого мужчины — кроме того, что обычно говорил ей эту фразу.

Случившееся между ними позже удивило и обрадовало обоих. Марго словно очнулась от затянувшегося сна, в котором не было места мужчинам. Джеф же, ослепленный вспыхнувшим чувством, совершенно потерял голову и осторожность, забыл все, что знал об Алексе. Он просто хотел кусок своего счастья, своего личного, в обличии вот этой яркой Марго. Лежа в постели, он обнимал ее, задремавшую от усталости, и счастливо улыбался. Марго оказалась именно такой, как он и представлял — покорной, тонко чувствующей и очень нежной. Мечта, а не женщина…

Внезапно она села на кровати и в испуге уставилась на него:

— Господи, что мы наделали?! Я опоздала на работу, а это штраф долларов пятьдесят!

Джеф беззаботно рассмеялся:

— Если проблема только в этом, то считай, что ее уже нет. Пятьдесят долларов не деньги…

— Ты не понимаешь — я только устроилась, с таким трудом нашла эту работу… — Она высвободилась из его рук и побежала в коридор, вернувшись с сумкой, в которой и принялась лихорадочно рыться в поисках телефона.

— Попроси выходной, придумай что-то, — взмолился Джеф. — Я не могу выпустить тебя сейчас — понимаешь, просто не могу!

Марго приостановилась в своих метаниях и внимательно посмотрела ему в глаза:

— Ты о чем?

— Я о тебе. Ты… нравишься мне, Марго. Нет, не так… — он провел рукой по голове, словно стряхивая что-то. — Ты прости, я совсем говорить не умею, ты, наверное, привыкла к другому обращению… Но поверь — никто не сможет уберечь тебя от любой неприятности так, как я. Умру — но с тобой ничего не случится.

— Не надо, — серьезно попросила Марго, набирая номер начальницы. — Не умирай. Я не хочу потерять тебя. — И вдруг вспомнила не к месту: — Алекс будет вне себя… ему никогда не нравились мои мужчины.

— А мы должны спросить у него благословения? — прищурился Джеф, который и сам в этот момент подумал об Алексе.

Марго не ответила — она уже говорила по телефону, прося разрешить ей сегодня не выйти по семейным обстоятельствам. Собеседница, разумеется, довольна не была, но разрешила, предупредив, что штрафа никто не отменял. Марго согласилась, небрежно сунула телефон под подушку и легла сама, прижалась к огромному телу Джефа, забросив ногу на его бедро:

— Меня радует только одно — Алексу сейчас не до меня. И не до того, с кем я сплю. Он целиком погружен в собственные сбывшиеся мечты, и я надеюсь, Мэри не дает ему скучать и отвлекаться.

— Мэри? — переспросил Джеф, поглаживая обнаженное плечо Марго горячей ладонью. — Это та рыжая девушка, что жила у тебя?

— Ну да. Они ведь поженились — ты не знал?

— Я не знал, что Алекс некрофил — ко всем его прочим заслугам.

Марго отстранилась от него и села:

— Прошу тебя — не говори таких вещей. Каков бы он ни был — я всегда буду ему благодарна за все.

— Да и на здоровье. Но ты объясни мне — как он мог жениться на мертвой девушке, а?

— На мертвой? — тупо повторила Марго, совершенно не понимая, к чему Джеф так бездарно шутит.

— Марго, хватит. Ты ведь прекрасно знаешь, что этот Костя застрелил Мэри практически на наших глазах, — тихо проговорил Джеф, не понимая, зачем она ломает эту комедию и сочиняет какие-то глупости о женитьбе Алекса.

— То есть?

— Марго… — терпеливо, как ребенку, объяснял Джеф, держа руку девушки в своей. — Мы были в Бильбао — я и Алекс, наблюдали за домом несколько дней, и однажды утром увидели нечто вроде показательной казни. Костя достал пистолет и собственноручно застрелил Мэри. Марго!!! Что с тобой?! — закричал он, поняв, что она уже не слушает его, обвиснув без сознания на его плече.

«…в Бильбао… несколько дней… вынул пистолет… застрелил Мэри… застрелил Мэри… Мэри… Мэри…»

В голове путались обрывки фраз, и вот эта последняя, что повторялась рефреном, сводила с ума. Марго никак не хотела приходить в себя, хотя крепкий запах нашатыря настойчиво щекотал ей ноздри и призывал открыть глаза и чихнуть. «Мэри… Моя Мэри, моя девочка, за что?! Господи-и-и, за что тебя?! И как мог Алекс..? Жестокая сволочь, бессердечная тварь — как он посмел?!»

Теперь она поняла, почему за все время ни разу не услышала голоса Мэри. Ее просто больше нет. А Алекс зачем-то продолжает ломать комедию и делать вид, что все прекрасно. Самое ужасное, что он соврал ей. Соврал!

Марго с трудом разлепила тяжелые веки и увидела прямо над собой озабоченное лицо Джефа.

— Тебе лучше? Ты испугала меня… Что случилось?

— Я не знала, Джеф, — просто ответила Марго, пытаясь сесть. — Я не знала, что Мэри мертва. Алекс сказал мне, что они поженились и уехали в Цюрих.

Джеф почувствовал, как по спине бегут мурашки. Вот так да… Он и не предполагал, что Алекс скроет от Марго факт гибели ее подруги, да еще сделает это таким извращенным способом. «Он на самом деле чудовище. Киборг без души. Настоящий Франкенштейн — хоть внешне и не скажешь. Что мне делать? Узнает — не пощадит. Да и за связь с Марго тоже вряд ли похвалит. Хотя — я ему разве что-то должен? — вдруг разозлился на себя Джеф. — Нет! И Марго — моя женщина. Пусть только попробует!»

Джеф разозлился настолько, что на пару секунд забыл, кто такой Алекс и на что он способен, если его разозлить, но в этот момент ему действительно было плевать. Ради Марго он готов был на что угодно.

После звонка Марго Алекс так и не смог уснуть. Его вдруг охватило нехорошее предчувствие. Он не мог объяснить себе, что именно его так напрягло, но противное ощущение холода под ложечкой не оставляло. С чего вдруг Джеф раскрылся перед Марго? Зачем пришел к ней? Странно…

Легкие шаги на лестнице заставили его отвлечься немного. Как же он забыл — Мэри…

— Зайди ко мне на минутку, пожалуйста, я уже не сплю, — громко сказал он, уверенный, что Мэри услышит.

И она пришла. Без косметики ей было едва ли больше двадцати пяти, разве что глаза выдавали опыт, приобретенный с годами. Жемчужно-серый шелковый халатик едва прикрывал длинные ноги, и Алекс, мельком скользнув по ним взглядом, заметил чулки. Мэри опередила вопрос:

— Я теперь всегда хожу либо в брюках, либо в чулках. Шрамы.

Да, шрамы после многочисленных операций, как он мог забыть. Оказывается, даже у таких женщин, как Мэри, бывают комплексы…

— Как ты спала?

— Плохо. Очень болит голова, — пожаловалась она, присаживаясь на край кровати.

— Ты просто перенервничала вчера. Пройдет.

— Да, пройдет, — эхом откликнулась Мэри, думая о чем-то совершенно другом.

Алекс наблюдал за тем, как меняется ее лицо — непроизвольно, под влиянием мыслей, что приходят в голову. Это неподвластно контролю, эмоции отражаются сами по себе, и именно это делает лицо живым и настоящим, срывает с него все маски, которые человек обычно приклеивает с утра.

— О чем ты думаешь? — не выдержал он, и Мэри недоуменно уставилась на него:

— В смысле?

Вот! Опять эта раздражающая его манера отвечать вопросом на вопрос!

— Мэри, — попросил Алекс, всем видом демонстрируя дружелюбие и просто христианское долготерпение. — Я не мог бы попросить тебя хотя бы иногда контролировать свой словесный поток?

— То есть?

— Постарайся немного следить за тем, как ты отвечаешь.

— А как?

— О, черт!!! — взревел Алекс, доведенный до бешенства ее упрямством — он прекрасно видел, что Мэри поняла, о чем речь, и теперь специально добивается от него именно такой реакции, какую он и выдал.

Она рассмеялась и примирительно попросила:

— Извини, я не нарочно. Действительно, поганая привычка, сама иной раз сильно раздражаюсь.

Алекс тяжело дышал, стараясь восстановить сердцебиение и прекратить нервничать. Удивительно, как эта девица умеет всего двумя фразами вывести его из себя. Порой он ловил себя на том, что может не удержаться и убить ее ненароком, если она не прекратит свои фокусы.