Дом психопата - Роберт Блох

— И что было у тебя на уме?

— Убийство. — Дик Рено вновь помолчал, потом покачал головой. — Но это так и осталось всего лишь намерением. То, что мне хотелось сделать, и то, что я сделал, — две разные вещи. К тому времени, когда я прошлым вечером приехал сюда, я слегка поостыл — достаточно, чтобы поговорить с Сэнди без нервов.

— Во сколько ты приехал? — спросил Гиббз.

— Около десяти, может, чуть раньше. — Рено пожал плечами. — Мне, конечно, следовало бы известить о своей отлучке офис. Последний раз я звонил туда примерно без пятнадцати десять, непосредственно перед тем, как отправиться сюда.

— Ты не сказал, куда едешь?

— Я сказал Айрин, что проедусь еще разок, взгляну на пару водителей, припарковавших свои грузовики возле трактира «До отвала». Дескать, не хотелось бы, чтобы они там набрались и снова выехали на трассу.

Хэнк Гиббз кивнул.

— Стало быть, Айрин не зафиксировала, куда ты направился на самом деле?

Дик Рено вздохнул.

— Если бы она узнала, что я отлыниваю от службы, то сразу подняла бы шум. Да, я знаю, что сделал глупость, но в тот момент мне казалось, что это хорошая идея.

Хэнк Гиббз снова кивнул.

— Правильно.

— Нет, неправильно. — Рено перевел взгляд на Эми. — Слушайте, какой смысл рассказывать вам всю эту чушь?

— Мне это интересно, — сказала Эми. Потом быстро добавила: — Если хотите знать, я тоже не собираюсь использовать это в печати. — Она улыбнулась. — И шум поднимать не буду.

Хэнк Гиббз откашлялся, затем выжидающе посмотрел на Рено.

— И что было потом?

— Мы поговорили о Дэвиде. Во всяком случае, я пытался о нем говорить, но, едва я завел речь об опеке, она завела свою обычную песню: «забудь», «ни за что». Я ответил ей, что я, черт побери, не собираюсь этого забывать и смогу найти какой-то способ, даже если придется обратиться в суд и рассказать то, что мне известно о ней и Отто Ремсбахе.

Где-то во дворе неодобрительно закудахтали куры.

— Вы удивлены тем, что я знал об этом? — Его улыбка была горькой и мимолетной. — Она тоже удивилась. Я это чувствовал, хотя она и не подала виду, просто сказала, чтобы я убирался.

— И ты убрался? — спросил Гиббз.

— Пришлось, иначе я вышел бы из себя прямо там. Остывал все то время, пока добирался до окружной дороги, и только тогда вспомнил, что нужно наконец связаться с офисом. Но там уже было известно о том, что случилось в доме Ремсбаха, и, когда Айрин спросила меня, где я пропадал, я подумал, что лучше всего рассказать правду.

Эми посмотрела на него.

— И вам поверили?

— Где-то после полуночи Энгстром связался с Сэнди. Не знаю, успела ли она узнать от кого-то последние новости или нет, но подставила она меня крепко. Сказала, что вообще не видела меня в этот вечер и была одна все то время, когда, как предполагается, произошли эти убийства.

— Странно, что Энгстром не задержал тебя, — сказал Гиббз.

— Скорее всего, он так и сделал бы, если бы мог предъявить мне что-то конкретное. Но и без того он меня уволил.

— Из-за подозрения в убийстве?

Рено покачал головой.

— Два обвинения. Отсутствие на рабочем месте в служебное время и распространение секретной информации.

Эми нахмурилась.

— О чем это вы?

— О том, что я рассказал вам про восковую фигуру матери Нормана Бейтса, найденную в постели Отто Ремсбаха.

— Вот как? — Хэнк Гиббз удивленно вскинул брови и повернулся к Эми. — Вы мне об этом не сказали!

— Простите, но я обещала держать рот на замке.

— И от меня ты этого не слышал, — сказал Рено. — Не для печати, помнишь? — Он шумно выдохнул. — Энгстром был прав: мне бы следовало быть поумнее. Со всеми этими репортерами, нахлынувшими в город, одному богу известно, что может произойти, если это выплывет наружу.

— Выплывет, раньше или позже, — сказал Гиббз. — Ты знаешь это не хуже меня. Да и Энгстром, хвала его остроносым ботинкам, тоже это знает.

Дик Рено пожал плечами.

— Чему быть, того не миновать. Но не забывай о своем обещании.

— Верность присяге, да?

— Да черт с ней, с присягой! Я о городе думаю. Вчера вечером произошли скверные события, но если газетчики свяжут эти убийства с делом Бейтса…

Гиббз жестом прервал его.

— Можешь не продолжать. Поверь мне, я думаю о том же. Днем меня записывают для теленовостей, возможно, удастся свести все к паре эффектных фраз, но мне придется придумать, как уйти от некоторых неизбежных вопросов. Непременно всплывет Бейтс, возможно, Клейборн, и держу пари, какой-нибудь умник попытается притянуть сюда же смерть Терри Доусон.

— Кто знает, — сказал Рено, — может, между всем этим и есть какая-то связь. — Он посмотрел на револьвер, который держал в своей правой руке. — Я, пожалуй, вернусь и еще раз поговорю с Сэнди.

— По-твоему, это она сделала?

— Пойду спрошу у нее.

Когда Дик Рено отошел, Гиббз открыл для Эми дверцу машины.

— Хорошо, что этот револьвер не заряжен, — пробормотал он.

Эми ничего не ответила. Заговорили они только тогда, когда снова оказались на проселочной дороге. С правой стороны мелькали деревья, и лицо Гиббза то освещалось солнечными лучами, то снова оказывалось в тени, но выражение его оставалось неизменным.

— Что вас беспокоит? — спросила Эми. — Интервью?

Гиббз покачал головой.

— Интервью меня не волнуют. Просто все, что сказал Дик Рено, — правда. Салем прославился охотой на ведьм, Лондон терроризировал Джек Потрошитель, а Фейрвейл всегда будет расплачиваться за грехи Нормана Бейтса. — Он мрачно усмехнулся. — Странно, правда? Все свое время и силы Отто Ремсбах потратил на то, чтобы разрекламировать этот чертов мотель. Но он и представить себе не мог, что лучшей рекламой ему станет его собственная смерть.

Эми нахмурилась.

— Возможно, его партнер так думал.

— Возможно. — Гиббз свернул на окружную дорогу. — Но мы оба знаем, что у его партнера тоже есть алиби.

— У всех есть алиби, — сказала Эми. — Включая вас и меня.

Гиббз снова усмехнулся.

— А вы по-прежнему утверждаете, что не делали этого?

Эми кивнула, но его замечание ей не понравилось.

— Перестаньте дурачиться. Если мы исключим Дика Рено и Сэнди, кто остается?

— Да почти любой в этом городе, — ответил Гиббз. — Всем ненавистно то, что здесь происходит, и у меня довольно стойкое ощущение, что, если бы Ремсбах был жив и продолжил осуществлять свои планы, он натолкнулся бы на организованное сопротивление. Разумеется, сейчас это уже не поможет. После вчерашних событий нет смысла делать вид, будто ничего не случилось. Самое умное, что можно сделать сейчас, в преддверии наплыва туристов, — это открыть дюжину новых гостиниц и ресторанов.

— Вы только что сказали о возможности организованного сопротивления.

— Я также сказал, что эта возможность осталась в прошлом.

— Вы уходите от ответа. Может, назовете какие-то конкретные имена?

— А вы настойчивы. Что ж, давайте начнем с тех, кого вы знаете. Айрин Гровсмит, преподобный Арчер, Боб Питерсон, доктор Роусон. И думаю, можно включить в этот список и шерифа Энгстрома, просто для полноты картины. Если вдуматься, то пока что единственный человек в этой компании, в алиби которого мы можем быть абсолютно уверены, это Гровсмит. Так что, если хотите, можете вычеркнуть Айрин. Хотя лично я не прикасался бы к ней даже авторучкой.

— Будьте серьезны.

— А я серьезен. Очень серьезен. — Гиббз глубоко вздохнул. — Прошлого не изменить, и мы не знаем, что ждет нас в будущем. Так зачем тратить настоящее на то, чтобы беспокоиться о ком-то из них?

— Гедонист.

— Прагматик. — Гиббз усмехнулся. — И в связи с этим вопрос: каковы наши планы в настоящем?

Эми взглянула на часы.

— Сейчас час дня. Как быстро я смогу добраться от гостиницы до больницы штата?

— За двадцать пять минут. Самое большее — за полчаса. Во сколько вы встречаетесь со Стейнером?

— В половине четвертого.

Эми обратила внимание на то, что они возвращаются той же дорогой, которой уезжали, и наверняка не без причины: если он высадит ее у служебного входа гостиницы, то она сможет незамеченной вернуться в номер на служебном лифте. У прагматизма, несомненно, были свои преимущества.

И у нее было добрых два часа свободного времени. Ей пришла в голову мысль, которую она тут же озвучила:

— Интересно, они заперли снова дом и мотель Бейтса?

— Об этом надо спросить у Питкина. После гибели Ремсбаха ключи, наверное, есть только у него.

— А как же люди, которые там работали? Разве те девочки не стащили чей-то дубликат?

— После того как убили Терри Доусон, Энгстром проверил алиби всех рабочих и членов их семей. А в процессе проверки забрал все запасные ключи. Насколько я знаю, они хранятся где-то в офисе шерифа, может быть, под пачкой одноразовых салфеток в правом ящике стола Айрин. — Он перешел на серьезный тон. — А почему вы спросили? Надеюсь, вы не собираетесь отправиться туда?