Обольщение в красном - Мэдлин Хантер

Наконец, когда Себастьян уже собрался уходить, маркиза заявила, что позаботится о приготовлениях к свадьбе и о торжественном завтраке, чтобы семью не унизили окончательно. Поскольку Себастьян ждал долгой и нудной перебранки, он тут же благодарно расцеловал мать и поспешил избавиться от ее ледяного присутствия.

Объявление о помолвке вызвало новый всплеск сплетен, но ветер быстро унес его на парусах скандала. Еще много лет будет дуть легкий скандальный ветерок — это несомненно. Но уже через неделю после заключения сделки от Каслфорда пришло письмо, в котором он выражал согласие подписать взаимовыгодный договор, от чего уклонялся ранее. Это послужило сигналом о восстановлении нормального политического влияния лорда Себастьяна.

Один из коллег по палате общин, Натан Проктор, попытался улучшить ситуацию после нескольких весьма грубых высказываний в отношении Себастьяна. Он первым подошел к лорду, когда они оба выходили из «Брукса».

— Тот паренек из моего графства наконец-то возвращается домой, — заметил он, проходя мимо.

Голова Себастьяна была занята другими проблемами, поэтому он лишь рассеянно улыбнулся в ответ.

— Я имею в виду паренька из третьего полка, о котором рассказывал вам в прошлом году, — пояснил Проктор. — Он, конечно, был в ужасном состоянии. Находился, по сути, на пороге смерти, но до прошлой осени о нем неплохо заботились в монастыре. Так что теперь он в состоянии отправиться в путешествие, и он может вернуться домой, к семье. Но некоторое время он побудет здесь, в Лондоне, у своей сестры.

Третий полк остался беззащитным из-за плохого пороха. Себастьян почти два года искал тех нескольких солдат, которые сумели выжить, чтобы они помогли ему пролить свет на это дело. Однако он слышал лишь истории о смерти и беспомощности, о пушках, которые не стреляли, и о мушкетах, от которых не было никакого проку.

Себастьян постепенно вспоминал все, что ему удалось выяснить.

— Кажется, он был канониром? — спросил он у Проктора.

— Именно так, — кивнул тот.

— Когда он приедет в Англию?

— Мне сказали, что примерно через две недели. Семья наконец разыскала средства, чтобы отправить за ним людей. Само собой, в одиночку ему до дома не добраться.

Поблагодарив Проктора, Себастьян попросил сообщить ему, когда солдат окажется дома. Потом он продолжил свой путь. Как же капризна фортуна! Дает ему возможность сделать очередной прорыв в истории Келмслея сразу после того, как он обручился с дочерью покойного.

К сожалению, он не узнал ничего такого, что помогло бы оправдать отца Одрианны. Скорее наоборот.

— Кажется, мы переусердствовали, — сказала Одрианна.

— Переусердствовали? Да нет. — Мягкое и бледное лицо матери в обрамлении кружев нового чепца смотрело на нее поверх нового платья огненного цвета, которое она прижимала к груди. Как и остальные новые туалеты, оно провисит в шкафу до апреля, когда истечет время траура, но уже сейчас ее глаза были полны нетерпеливого ожидания. — А почему бы нам и не переусердствовать? Даже если бы и так, хотя это не так? Понадобится больше одного нового гардероба, чтобы заплатить нам за то, что произошло.

— Гораздо больше, — добавила Сара. И, засмеявшись, она добавила: — Думаю, два или даже три гардероба.

Мать Одрианны сдержала усмешку. Положив платье, она взяла другое, для обедов, из красно-коричневого шелка.

— А что скажешь об этом, Дафна? Я столько спорила из-за отделки подола. Как тебе кажется, я правильно поступила?

Дафна стала хвалить платье. Она наблюдала за происходящим, сидя на стуле. Мать Одрианны специально пригласила ее, чтобы похвалиться перед ней добычей.

Размер этой добычи поразил Одрианну, хоть она и помогала делать покупки. Шляпки и чепцы, шали и ридикюли свешивались со спинок стульев и лежали на столе. Часть платьев развернули и кучей разложили на диване, однако большая их часть все еще оставалась в муслиновых чехлах, дожидаясь своей очереди.

— Жаль, что Лиззи не пришла с вами, — промолвила Сара, надевая вечернюю шляпку, украшенную страусиными перьями. — У нее замечательный вкус, и она так мне нравится.

— У нее опять возобновились головные боли — так всегда бывает, когда день начинает удлиняться, — объяснила Дафна. — Доктор говорит, что ей просто надо потерпеть и побольше отдыхать, если только она не хочет привыкнуть к опию. Но не сомневайтесь: я подробнейшим образом опишу ей каждую шляпку, платье и сумочку.

— Покажи Дафне розовый шелк, Одрианна, — попросила мать. — Думаю, мы можем отпустить лорду Себастьяну часть грехов.

Одрианна подняла платье из розового шелка, чтобы показать его кузине.

— Знаешь, мама, мне кажется, что вообще-то я — единственная, кто может отпускать грехи, получив всю эту роскошь, — сказала она.

Лицо матери скрылось за маской нежности. Подойдя к дочери, она обняла и поцеловала ее.

— Это действительно так, моя дорогая. Ты такая храбрая. Хотя я считаю, что ты всегда была самой сильной из нас, — вымолвила она. — Если бы не его высокий пост, я бы никогда не допустила этого брака, даже после того, как он непростительным образом воспользовался тобой. Но он все же происходит из хорошей семьи, и твое будущее с таким мужем становится куда более обещающим.

Эта маленькая речь заставила Одрианну залиться краской, но вовсе не из-за того, о чем могла подумать мисс Келмслей.

— Я хотела сказать, что отпущу ему грехи, потому что счета за все это придут уже после того, как мы поженимся, — сказала она.

— Я бы не стала беспокоиться из-за этого, — заметила Дафна. — Не думаю, что лорд Себастьян будет удивлен или сочтет сумму такой же высокой, какой она кажется нам.

— Ну вот, видишь, Дафна тоже считает, что вовсе мы не переусердствовали, — промолвила мать, хотя Дафна ничего такого в виду не имела. — Кстати, я говорила вам? Я получила письмо от брата. Руперт очень рад новости о помолвке и приедет в город, чтобы побывать на свадьбе. Похоже, Одрианна, тебе удалось растопить наше отчуждение — точно так же, как ты сумела своей жертвой принести в наш дом удачу.

Выражение лица Дафны ничуть не изменилось. Однако Одрианна сразу почувствовала холодок, едва мать упомянула дядю Руперта. Увидеть его на свадьбе Дафна явно не мечтает. В конце концов, дядя Руперт оставил ее на произвол судьбы, когда их общий с мамой брат, отец Дафны, скончался.

Одрианна отложила розовое шелковое платье.

— Ты достаточно увидела? — спросила она. — Если да, то мама с Сарой продолжат играть в эту игру вдвоем. А мы можем прогуляться, если хочешь.

Дафне это предложение понравилось. Оставив шляпки и нижние юбки, они поспешили уйти.