Алиовсат Гулиев - Он писал историю - Эльмира Ахундова

Раз уж речь зашла о гостеприимстве Алиовсата Гулиева, то хотелось бы привести еще несколько забавных эпизодов, характеризующих его отношение к гостю.

Алиовсат муаллим пить не любил. Максимум, что он мог себе позволить за вечер, - это рюмка коньяка. Но любил угощать и наблюдать за тем, как люди пьют.

По соседству с Гулиевыми жила семья Дикаревых. Их старший сын, Руслан, жил и работал в Сибири. В Баку он приезжал редко, в лучшем случае раз в два года. Это был высокий, метра под два ростом, здоровый парень.

Для Алиовсат муаллима его приезды становились праздниками. Он обязательно приглашал Руслана к себе. На столе появлялись самая лучшая по тем временам водка, уйма всяких закусок.

Руслан и Алиовсат муаллим садились друг против друга, и начинался разговор. Хозяин расспрашивал, как Руслану живется и работается в Сибири, задавал уйму всяких вопросов и, слушая рассказ Руслана, периодически приговаривал:

- Ты пей стаканами, как вы пьете там.

Дело было в том, что в первый такой прием перед Русланом поставили рюмку. Гость с сомнением повертел ее в своей громадной руке, в которой эта хрустальная рюмка казалась игрушкой из детского набора.

- Что-нибудь не так? - спросил Алиовсат муаллим, заметив это.

- Профессор, мы там рюмками не пьем, - с достоинством ответил Руслан.

- А из чего вы пьете? - поинтересовался хозяин.

- Из граненых стаканов,- был ответ

Тут возникли сложности. Алиовсат муаллим любил есть на белоснежной скатерти, из красивой посуды, все должно было быть абсолютно эстетически выдержано, поэтому с гранеными стаканами возникла проблема. Но, к счастью, один нашелся. Его и поставили перед Русланом. И с тех пор сибирскому гостю подавали только этот стакан.

"Отцу доставляло большую радость наблюдать за ним, - вспоминает Талатум Гулиев, - потому что Руслан был одним из редких людей, кого водка не брала. Я его ни разу не видел пьяным. Это восхищало отца, который называл Руслана "истинным представителем русского народа".

Точно так же, как к алкоголю, относился Алиовсат муаллим к курению. Запах табака он не переносил, поэтому в доме никто из гостей не курил.

Но однажды этот непьющий и некурящий человек вынужден был отказаться от своих правил. В гости к Гулиеву пришел с семьей не просто очень почетный и высокий гость, но был этот человек и его давним другом. Они очень любили друг друга, и Алиовсат муаллим не нашел в себе сил отказаться выпить с ним. В тот вечер он выпил больше нормы, рюмки четыре, вместо одной дозволенной. Но это было бы полбеды. К несчастью, гость был еще и заядлым курильщиком. Зашедший на минуту в гостиную Талатум увидел, что отец сидит весь посиневший, задыхающийся от дыма. Но хозяин ни слова не сказал гостю. Эти страдания продолжались часов пять. После ухода гостя все окна в доме были раскрыты нараспашку, комната долго проветривалась.

Впрочем, нет худа без добра. В тот вечер "перебравший" коньяка Алиовсат муаллим лег спать вовремя, как все люди, проспал с восьми до восьми. Это была роскошь, какую он себе позволял крайне редко.

Но людей, которые могли заставить его нарушить режим, были единицы. Редко кому это удавалось. Близко знавшие Алиовсат муаллима и не пытались бы это сделать.

Законы гостеприимства соблюдались Алиовсатом Гулиевым безусловно.

Как-то Гулиевы принимали очередных гостей из Москвы. Раздеваясь в прихожей, один из московских профессоров, желая сказать хозяину приятное, заметил:

- Профессор, какой у вас красивый телефон.

Это был один из недавно появившихся в Баку красных польских телефонов, считавшихся по тем временам большим дефицитом.

Хорошо знавший характер отца Талатум, который присутствовал при этом, обреченно подумал: "Ну, все, ушел телефон". И он не ошибся.

В разгар застолья отец тихо подозвал к себе сына и прошептал:

- Аккуратно снимите и протрите телефон, если сохранилась коробка, упакуйте. Когда человек будет уходить, дайте ему.

И вот, когда гость одевался, чтобы уйти, ему был торжественно вручен упакованный в коробку телефон.

- Что это? Зачем? - удивился гость.

- У нас так принято: дарить гостю то, что ему понравилось.

А семья несколько дней жила без телефона. У Алиовсат муаллима стоял в кабинете свой аппарат, а общего, для остальных членов семьи, некоторое время не было.

Но, несмотря на подобного рода мелкие неудобства, в доме Гулиевых всегда очень любили гостей, поэтому обед никогда не готовился на семью. Если человек приходил в гости, его не спрашивали, голоден он или нет, для него накрывали на стол, ставили перед ним еду, хочешь - ешь, не хочешь - не ешь. Кто бы ни приходил в дом, будь то почтальон или курьер, любого человека, пришедшего в дом, обязательно угощали.

Остальных членов семьи не раздражало это гостеприимство Алиовсата Гулиева. Они привыкли к этому, привыкли к тому, что в доме постоянно кто-то есть. Это стало для них нормой.

Вернувшись из круиза вокруг Европы, Алиовсат муаллим пригласил в гости всех своих попутчиков и организовал для них большое застолье. Потом члены этой "круизной компании" по очереди приглашали друг друга.

"Он не делал различия между людьми по их социальному положению, вспоминает Талатум Гулиев. - Принимает он, предположим, дома профессора, академика. И в это время приходит рабочий или кто-то из деревни.

Отец спрашивает:

- Кто там пришел?

- Пришел такой-то, - отвечаю я, - но не хочет заходить, потому что в калошах.

- Давай сюда этого в калошах, - командовал отец.

Я помню, как однажды пришел к нам односельчанин и попросил отца помочь ему купить мотоцикл с люлькой. А отец не понимает, о чем речь.

- Что это за люлька? - спрашивает он. - Зачем ему эта люлька?

Не получив от окружающих вразумительного ответа, он позвонил министру торговли Баширзаде, и тот ему объяснил, что из-за проблем с машинами и плохих дорог мотоцикл с люлькой пользуется в сельской местности особой популярностью. Во-первых, он может перевезти троих человек, и к тому же крестьяне очень часто в люльку складывали товар, который везли на базар. Только тогда отец понял, чего от него хотят, и попросил министра помочь этому человеку. В тот же день у просителя был мотоцикл с люлькой. А отец был счастлив, что смог оказать ему услугу".

Но при этом сам он от чужой помощи отказывался наотрез. Абульфаз Гулиев рассказывает, как в 1968 году Алиовсат муаллим решил справить четвертую годовщину кончины отца. Он позвонил брату.

- Езжай в Амираджаны[55], там у меня есть два барана, отвези их в Гызылагадж, будем справлять поминки по Леле. Я сам приеду назавтра и привезу все остальное.

В Амираджанах жил садовник, человек, бесконечно любивший и уважавший Алиовсат муаллима. Вот у него и держал Гулиев этих баранов.

Абульфаз Гулиев собрался ехать в Баку. О причине его отъезда узнало колхозное руководство. Председатель колхоза Гудрат Самедов и несколько аксакалов позвонили в Баку.

- Послушай, Алиовсат, ну где ж это видано, чтобы из города в деревню везли баранов. Ты не беспокойся и не хлопочи, мы здесь сами все организуем как надо.

- Нет уж, - ответил им Алиовсат Гулиев, - вы для этого возьмете баранов из колхозного стада. А те, которых привезет Абульфаз, куплены мной на заработанные деньги.

Аксакалы хоть и обиделись немного, но не признать правоту Алиовсата не могли.

Бараны в Гызылагадж были доставлены, поминки прошли как полагается.

Это был последний приезд Алиовсата Гулиева в родную деревню. Он словно приехал попрощаться с земляками, могилами близких. Начинался самый тяжелый и мучительный этап его недолгой жизни.

ГЛАВА XI ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ

Рассказ о последнем, трудном и тяжелом периоде жизни Алиовсата Гулиева начнем с двух писем.

Первое было отправлено Алиовсатом Гулиевым в середине шестидесятых годов вице-президенту Индии Сарвапалли Радхакришнану. В этом письме Алиовсат муаллим писал:

"Уважаемый господин Сарвапалли Радхакришнан! Я был в числе тех, кто встречал Вас в Бакинском аэропорту во время Вашего визита к нам, в Азербайджан. Тогда, на аэродроме, Вы выразили уверенность в том, что ученые Азербайджана на научной основе разработают историю индийско-азербайджанских связей.

Помня об этом, я посылаю Вам экземпляр нашего недавно изданного коллективного труда по истории Азербайджана, в котором затрагиваются и прослеживаются отдельные аспекты азербайджано-индийских связей... Посылаю Вам также еще две книги - нашего азербайджанского автора А. Сеидзаде и свою. Хотя обе они написаны на азербайджанском языке и составят для Вас затруднения в смысле ознакомления, тем не менее, я посылаю их Вам как символ братских исторических связей наших народов.

С приветом из Азербайджана

Алиовсат Наджафкули оглы Гулиев,