По воле судьбы. Без права на спасение - Андрей Аленин

подчинить своей воле и желаниям. Звёздные карты, что помогли ему найти особенных людей: зверь, чаротворец, гений и убийца. Четверо разных людей, из разных мест, но рождённых под одной звездой в день, когда чёрная планета Горрат приближается к Азаторну.

Рюк был его телохранителем ещё до событий переворота всегда готовый беспрекословно подчиняться, отдавая дань какому-то дурацкому северному обычаю. Канг подвёл его, но с ним не должно возникнуть проблем, юный гений, Волес, доверчив, как дитя. И конечно же убийца, Джостар, который занозой сидел у принца в заднице. Он был слишком импульсивен и своенравен, чтобы поддаваться влиянию Эдриана. Но это, как и всё остальное, всего лишь досадная помеха на пути становления его правления. Убийца слишком многим рискнул ради обещанного могущества и это удержит его от опрометчивых поступков. Скоро все они падут жертвами его амбиций и утолят жажду власти, Джостар умрёт, как и остальные, а он примет их жертву в угоду своим желаниям.

Медлить больше не было смысла, мысли о скором обретении всего, что он жаждал так долго, встрепенулись и принц, прекратив листать страницы, закрыл книгу. Лицо снова воззрилось на него в немом, полном отчаянного ужаса крике. Книга казалась ему живой, с того момента как он в первый раз взял её в руки, она подросла не меньше чем втрое, как будто это было… живое существо. Эти мысли вселяли уверенность, что артефакт поможет ему добиться цели, ведь кто кормил его всё это время? Блондин закатал рукав, обнажил предплечье, выхватил прямой кинжал и сделал аккуратный, глубокий надрез на вене, прямо под запястьем. Кровь струйкой потекла по руке, и принц быстро повернул её, подставляя рану перекошенному рту, расположив запястье в нескольких дюймах над книгой. Сначала ничего не происходило, тёмная кровь мерно капала на чёрный переплёт и во рту страшного лица уже образовалась небольшая лужица, как вдруг в комнате появился новый звук, еле слышный, как будто кто-то маленькими резкими глотками допивает воду со дна стакана через соломинку. Лужица постепенно начала впитываться в обложку, а Эдриан упорно продолжал выдавливать из себя гумор, капля за каплей. Он быстро сжимал и разжимал кулак, держа руку над гримуаром. Не смотря на активную работу мышцами предплечья и напряжение, проступившее на лице, принц постепенно бледнел.

В тот раз, когда он узнал, что артефакт работает на крови, оказался делом случая в виде ножа для вскрытия писем и его неудачного использования. Тогда, только несколько капель попали на переплёт. Уже не единожды он воспользовался знаниями книги и столько же раз своей собственной кровью. В какой-то миг он отдёрнул руку и привалился на локоть. Не дав себе распластаться на полу, он собрал последнюю волю в кулак, чтобы не потерять сознание. Только через минуту достал из кармана маленькую склянку и кружевной платок, дрожащими руками откупорил пробку и вылил треть содержимого на ткань. Эдриан приложил мокрый платок к ране, останавливая кровь, и зашипел от болезненного эффекта. Затем, удостоверившись, что порез больше не кровоточит, отбросил всё в сторону и приблизился к книге. Не обращая внимания на слабость во всём теле, он лихорадочно перелистывал страницы, пока не дошёл до первого чистого листа. Он был абсолютно пустым, но блондин жадно всматривался в него. Он ждал ответа, на мысленный вопрос, что держал в голове, пока поил своей кровью ужасный лик. Через несколько ударов сердца, на чистом листе начали проступать красные пятна, медленно появляясь на жёлтой поверхности, они приобретали всё более отчётливою форму, превращаясь в непонятные символы: руны, иероглифы, сложные геометрические фигуры, таящие в себе знания древних сил. Эдриан жадно поглощал каждый знак, каждый символ. Он больше никому не позволял дотрагиваться до книги и читать то, что там написано. Да, он показал её всей четверке, но никто не мог разобрать ни единого изображения или руны, для этого им стоило поить гримуар своей кровью, но эту информацию принц оставил в тайне ото всех. Он обманывал и увещевал, врал и запутывал, демонстрировал возможности артефакта, лишь бы убедить всех в своих искренних намерениях. Он обещал всем силу и власть, говорил, что они избраны звёздами и артефактом и почти все ему поверили, всё кроме убийцы. Его цинизм и недоверчивость встала принцу костью поперёк горла, для того, чтобы усыпить его подозрения пришлось убедить его, Канга и Рюка, что платить придётся, и молодой Волес пожертвует собой, ради их общего предназначения. Конечно, они ничего не сказали простачку алхимику, все они жаждали чего-то такого, что не давало им решимости предостеречь юношу. Каждый из них желал, каждый из них хранил тайны и свои скелеты в шкафу, которые держали всех их вместе своими костяными пальцами подле принца и его страшной книги. По мере заполнения пустых страниц кровавыми чернилами, улыбка росла на лице блондина. Артефакт не подвёл, и, хотя страницы ещё не заполнились до конца, Эдриан уже видел на них величие своего триумфа.

Книга не подвела и на этот раз, она никогда не подводила, кроме одного обстоятельства, которое блондин не мог понять, но принял в силу своего бессилия. Каждая выбранная жертва должна быть добровольной и обойти это условие невозможно. Сколько бы раз принц не обращался к артефакту, ответ был один и тот же. Если бы не это, Джостар не доставлял бы ему столько неудобств, а принцу не пришлось бы плести столь искусную паутину обмана и заботиться о том, чтобы все четверо заняли свои положенные места в жертвенном алтарном круге, как овцы на заклании. Символы больше не проступали и Эдриан ещё более, неистово стал вчитываться в красные надписи из его собственной крови. Он шептал одними губами и почти беззвучно проговаривал прочитанные слова все до последнего, после чего закрыл гримуар и аккуратно положил в футляр. Блондин вынул из кармана ожерелье и ещё раз взглянул на него, прежде чем оно последовало за книгой. При более пристальном рассмотрении и ярком освещении близкого пламени он заметил то, что до этого укрылось от его глаз. У самой застёжки, где костяные шарики и овалы были совсем крохотными, не хватало одного, самого крайнего и маленького. Лицо принца скривилось в недовольном презрении. Джостар и его халатность первое, что пришло ему на ум. Не думая больше о нём, он схватил футляр и направился к выходу.

***

Когда Волес и Канг спустились в обеденный зал Джостар сидел за одним из столов и рылся в своей сумке одной рукой, усердно пытаясь там что-то нащупать. Колдун