Властитель бездны (ЛП) - Синклер Шериз

— Н-н-но я голая.

Встав сбоку, он постучал палкой по ее лобку:

— Раздвинь.

Ни за что. Она не собирается…

Он шлепнул ее по попе довольно сильно, так как боль была ощутимой

— Эй!

— Это было просто предупреждение, шпионка янки. — Он повторил снова: — Раздвинь.

Она сердито взглянула на него, и он ударил ее по второй ягодице. Сильнее. Огонь распространился по ее коже прямо к клитору. Это больно, черт подери, и какого хрена от этого ей до дрожи хочется, чтобы он к ней прикоснулся?

— Раздвиньте ноги, мисс Мастерсон.

Стиснув зубы и очень смущаясь, она выполнила приказ. Теплый воздух, обдувавший ее бедра, внезапно стал до странного холодным, овевая ее разгоряченную киску.

— Очень хорошо, — к ее облегчению — в основном, к облегчению, — он засунул палку за пояс, крепко ухватил ее рукой за одно плечо, а вторую опустил вниз, прямо между ее раздвинутых ног, и коснулся ее там.

— Ты очень влажная. Похоже, тебе нравится немного боли, маленькая шпионка.

Его беспощадная хватка не давала ей уйти от медленного скользящего движения пальцев по влажным складочкам. О, Боже. От каждого касания клитора кровь вскипала в ее венах, и ей стало казаться, что воздух раскален жаром.

Внезапно он толкнулся в нее пальцем, и от пьянящего жгучего удовольствия у нее перехватило дыхание. Все ее естество сжалось вокруг его пальца.

— Итак, мисс Мастерсон, не спрятали ли Вы что-нибудь в укромном месте? — палец входил все глубже и глубже, внутрь и наружу, большим пальцем он водил вокруг клитора, а она теряла над собой контроль, и от ощущения его касаний и того, что он делал с ней все, что хотел, она возбуждалась еще сильнее. У Кайли буквально закружилась голова.

Когда он отступил, она застонала, ощутив внутри пустоту.

— Я ничего не нашел. Может, оно глубже, чем я могу достать. Или припрятано где-то в другом месте, — он вытянул этот импровизированный прут из-за пояса и лениво хлопнул им по ладони, так что ее внимание полностью сосредоточилось на его движениях, несмотря на пульсирующее внутри желание. — Но раз уж мы здесь, ты мне ответишь на другой вопрос.

Через минуту до нее дошло, что между ними царит зловещее молчание, и она с трудом оторвала взгляд от палки. О, мой… Его глаза были такими синими и такими же ясными, как и небо над головой. Земля ушла у нее из-под ног и…

— Калинда?

Черт побери. Она моргнула и заставила себя повернуться к лесу, пытаясь вынудить свою голову работать, но мозг, как и остальные части тела, ей не повиновался.

Он приподнял ее подбородок пальцем, заставив снова встретиться с ним взглядом.

— Когда я пришел и сказал, что нам нужно поговорить… о чем ты подумала, что тебе стало больно?

Она застыла, вспомнив свои мысли: «Он хочет от меня лишь секса. И только». Она прикусила губу. Ага, поделиться такой мыслью с этим милым Домом. Ни за что.

— Ни о чем особенном.

Палка, служащая ему тростью, ударила по левой груди, жаля, пугая и раскачивая зажим на соске. Кайли зашипела от боли, опалившей ее грудь и устремившейся прямо к киске. Она попыталась прикрыться руками. Которые были надежно скованы. Боль и осознание того, что она обездвижена… какого черта ее это так возбуждает? Ее тело обмякло, как разваренная лапша.

— Калинда, я хотел бы получить ответ.

Она попыталась придумать что-то подходящее… и это заняло слишком много времени.

Трость ударила по правой груди сбоку, а затем по нежной нижней части и — о боже! — прямо по сжатому зажимом невероятно чувствительному соску. И она закричала. А затем опаляющий ее жар спустился волной прямо к ее клитору.

Он взглянул на нее сверху вниз с бесстрастным лицом. Джейк кивнул ей, безмолвно приказывая говорить, и это разрушило ее упрямство.

— Я решила, что у нас получится отличный тайный роман, — речь лилась, ее прорвало, словно плотину, но ей все же удалось отвести поток в боковое русло, — и мы никогда не покажемся вместе на людях.

— Хорошо, я верю, что у тебя были такие мысли, — его лицо окаменело. — Но я спрашивал, из-за чего тебе было больно, — он обхватил ее запястье и ударил тростью по киске, прямо под клитором, попав по опухшим складочкам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От жгучей, жалящей боли она поднялась на цыпочки.

— А-а-а! — она попыталась отступить назад, но он удерживал ее сильнее, чем наручники.

Хлоп, хлоп, хлоп.

Когда он остановился, она тяжело дышала от боли — только была ли это боль? Потому что если он снова это сделает — если садисткий ублюдок ударит на дюйм выше, по клитору, — она кончит прямо здесь и сейчас.

Он усмехнулся.

— Кажется, тебе происходящее нравится слишком сильно, так что это перестает быть наказанием, — он провел тростью по ее щеке, и от дерева повеяло запахом ее возбуждения. Потрясенная собственной реакцией до глубины души, она подняла глаза.

Его взгляд был нежен и все же… оставался бескомпромиссным. Его не устраивало ничего, кроме правды.

— Скажи мне, Калинда.

Во рту пересохло, и она не смогла сглотнуть.

— Мне тяжело осознавать, что я нужна тебе только для секса.

Несмотря на яркий солнечный свет, его глаза потемнели.

— Понятно, — трость улетела в траву, опустившись в нескольких футах от них. Он провел ладонями по ее рукам вверх и вниз, а затем поцеловал ее так сладко, что она вздохнула.

— О, милая, — прошептал он и потерся щекой о ее щеку. — Это не просто секс.

Волна удовольствия захлестнула ее от этих слов. Он тоже что-то чувствует. К ней. Она затаила дыхание, ожидая продолжения, но он просто снова поцеловал ее.

Он целовал ее медленно и страстно, притянув ближе и прижав к себе. Опухшие соски с зажимами терлись об его рубашку, и это прикосновение обжигало. Он дразнил ее языком, а затем, наклонив голову, поцеловал ее так, словно имитировал другой вид обладания. Когда он прижался к ней, и она почувствовала его эрекцию, то не смогла думать ни о чем, кроме «давай займемся сексом немедленно»

Еще, еще, еще. Она выгнулась назад и потерлась о него бедрами. Его твердый, словно железный, член дернулся в ответ, и он подавил стон.

Ха, она возбуждает его не меньше, чем он ее. Кайли смело потерлась грудью о его грудь, надеясь побудить его продолжить, но вместо этого сама возбудилась еще сильнее от потрясающих ощущений. Сильно расстроившись, она процедила сквозь зубы:

— Может, мне стоит тебя допросить и довести до сумасшествия?

Он отступил назад и с неодобрением покачал головой, хотя уголок его рта пополз вверх.

— Не стоит дразнить Дома, феечка.

Он не поднял трость, и она испытала по этому поводу одновременно облегчение и разочарование. Ее киска пульсировала от желания гораздо сильнее, чем когда он пытал ее этой проклятой палкой.

Вместо этого он освободил ее запястья, бросил на камни спутанную комком черную ленту, которая связывала ее запястья. Указал на плоскую гранитную скалу, на которой она сидела:

— Ляг на спину. Руки за голову. Широко раздвинь ноги.

Ее соски пульсировали от боли. Она легла на теплую скалу и подняла руки. Ее спина в этой позе немного изогнулась, и зажимы сильнее сдавили соски. Она закрыла глаза, наслаждение затмило жжение.

Тишина.

Она моргнула и посмотрела вверх. Он скрестил руки на груди, и она не могла оторвать взгляд от твердых бугров его бицепсов. Кайли испытывала сильнейшее желание провести руками по…

Он прочистил горло.

Она сделала что-то не так? О. Он же приказал широко раздвинуть ноги. Прикусив нижнюю губу, она слегка развела ноги в стороны. Несмотря на желание выставить на показ свои самые сокровенные части тела, когда он разглядывает ее при ярком солнечном свете, это было… трудно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он взмахнул пальцем из стороны в сторону, требуя большего.

О, блять, блин, черт. Она развела ноги шире. Ее влажные складочки раздвинулись снова, и она почувствовала, насколько сильно они опухли. Воздух коснулся ее киски, и по телу пробежала дрожь. Раздвинувшая ноги и ждущая его.