Письма с Дальнего Востока и Соловков - Павел Флоренский

1934. XI.7. Дорогой Мик, мама не пишет, каковы твои впечатления от поездки. Помнишь ли ты что‑нибудь, или уже все позабыл? Напили, как ты занимаешься, особенно меня интересует музыка I немецкий. Сообщи, получены ли мои вещи — белье и все прорве?[2171] Чемодан мой, на который ты зарился, разбит, но его мокно будет починить. Удалось ли вам посадить княженику? Тут в ѵіоре водится много всяких зверей и водорослей. Есть морскш зайцы, тюлени, морские звезды, лилии, разные раковины. Одного молодого тюленя привезли сюда на выставку. От тюленя берут сало, «тюлений жир», оно похоже на свиное, но легче ілавится и толще. Из мяса тюленей делают колбасу. Еще здесь водятся разные птицы, особенно интересна из них птица гага, гнезда которой собираются, т. к. сделаны из весьма ценного п/ха. На Белом море наблюдаются приливы и отливы. Ho я пока всего этого не видел сам, а зверей—лишь в музее. Крепко целую тебя, дорогой Мик.

П. Флоренский

Дорогая Тикочка, вместо комаров здесь разносит вести птица гага. И она сообщила, что ты уже научилась хорошо считать и производить действия над числами. Верно ли это? Т. к. гага дает самый лучший пух, то надо думать, что она говорит правильно. Ho здесь водятся и лебеди. Пока еще они мне ничего не сообщали. Очень много здесь черники, голубики и брусники. В лесах сплошные черничные и голубичные заросли, — гораздо более густые, чем в Сковородине. На Соловецком острове много озер, около 450, т. е. почти полтысячи. В море растут водоросли, некоторые очень красивые, розовые, как лепестки роз. Другие огромные, почти в наш стол в столовой—такими лопухами. Из некоторых водорослей добывается иод*. Есть также водоросли съедобные, их называют морской капустой, но я этой капусты не пробовал. Как доехала моя Внучка[2172] до Загорска? Крепко целую тебя, дорогая Тика, не забывай своего папу и не обижай мамочку.

Твой папа

1934. ХІ.5. Дорогая мамочка, наконец‑то получились вести от вас—письмо–открытка от тебя, письмо от Анны, запоздалая телеграмма от Анны и посылка твоя, посланная Анной. Конечно я очень обрадовался вашим письмам, это для меня здесь единственное отрадное впечатление. Ho вашим уверениям о благополучии не особенно доверяю.

Живу я приблизительно так же, как и по приезде, т. е. крайне неудобно, неуютно и трудно. Вообще, мое впечатление от Соловков ничуть не разсеивается, а скорее подтверждается.

Чем‑либо содержательным заниматьс невозможно. Пока что я прохожу курс всех т. н. общих ра5от, которые меняются ежедневно или самое большее через 2—3 дня. В порядке хронологическом я: разбирал картошку, чи<тил и шинковал картошку, дежурил при телефоне, сеял «комбикорм»—нечто вроде отрубей для скота, копал землю, по/іогал погрузке мешков с репою, тоже—с турнепсом, складыіал репу в штабеля. Все это, при значительности норм и моих схабых силах, достаточно трудно для меня, не говоря уже об убийственных затратах времени. Ho м. б. скоро устроится моя эабота «в лаборатории», т. е. это не лаборатория, а малое производство, но хотя никакого научного исследования тут нет, но все же лучше, чем картошка. — Благодарю тебя за посыіку, она мне составила значительную поддержку. Ho старайся воздерживаться от посылок, напрасная трата денег; впрочем к: ому времени, как получите это письмо, посылки уже приниматься к нам не будут. Денег мне не присылайте, все равно их мне не выдадут, да и покупать здесь нечего и негде. Вещгй, кроме тех, которые я буду просить, HE ПОСЫЛАЙТЕ НИКАКИХ, можно быть уверенным, что они пропадут у меня в ближайшие же дни. Сейчас сижу в библиотеке и в свободное время составляю каталог иностранных книг, а потом займусь чтением французских классиков, к которым меня очень тянет; но, конечно, буду читать если будет где, пока негде. Живу в камере, где 50 чел., люди совсем ко мне неподходящие, очень неудобно.

Пишите почаще, это меня будет радовать; но моих писем не ждите, т. к. в месяц я могу писать лишь одно письмо и следовательно отвечать вам не сумею. Крепко целую тебя, дорогая мамочка, спасибо что вспомнила обо мне. Целую Люсю, кланяйся братьям и Лиле, тете. О здоровье Саши сообщай. Еще раз крепко целую.

П. Флоренский

1934. Х *.7. Дорогой Васюшка, надеюсь ты уже вернулся из своей поездки. Как хотелось бы, чтобы эту зиму ты был здоров. Все время думаю о тебе, о вас всех. Тут есть люди интересные, но их надо назвать скорее бывшие интересные: потому что все серости и тусклости, так что даже не верится, что это те самые люди, которые могли бы быть значительными. Только когда разговоришься, то мелькнет иногда что‑нибудь, словно стертая позолота. Вероятно и я такой же, даже не вероятно, а наверное так. Типичная часть разговоров о том, кто где сегодня работал и сколько % выработал, — второе всех всегда интересует, т. к. с этим связано количестве выдаваемого хлеба и качество пищи. Монастырь—крепость — весь какой‑то облезлый, очень неприятный, несмотря на свой исторический и а)хеологический интерес. Мне что‑то и смотреть на него не хочется. Мама тебе говорила, вероятно, о минерале — определил ли ты <го с Кирой. Если определишь, сообщи, что это такое по–твоему. Целую тебя, дорогой, будь здоров и пиши.

Твой папа

Дорогой Кирілл, очень рад, что ты вернулся благополучно и с успешным завершением работы. Что же ты мне не напишешь ничего? Здешнюю местность я знаю пока очень плохо, но по–видимому она же будет мне интересна: весь остров представляет завал ледниковых отложений — валуны, валуны, валуны. Из валунов сооружены здесь стены монастыря–крепости, нижние части зданий, даж^ баня, так что все постройки циклопического характера. Кореніых пород на о–ве, как я слышал, нигде нет, и единственный вькод их на каком‑то из второстепенных островов Соловецкого архиіелага. Зато своеобразный вид Попова острова (теперь это уже не о–в)—сплошная скала в общем плоская, но вся громоздящаяся отдельными валунами. Это очень характерное образование — поверхность материка стертая ледником. Вид Попова острова меяя очаровал, хотя все им недовольны и находят похожим на Чертов остров. В Соловках же гораздо более мирно и обыкновенно. Ho зато тут замечательные «хребты» луннообразные конечные морены, которых на острове очень много. Целую тебя, дорогой мальчик, будь здоров, и работай с успехом.

1934. XI. 7 Твой папа

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области,

Пионерская ул., д. 19

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

1934. XI.26. [№ 3]. Дорогой Мик, из твоего письма вижу, что ты научился красиво писать и потому постараюсь писать тебе разборчиво. Вероятно тебе интересно знать, что тут примечательного на Соловецких островах. Пока я и сам плохо знаю, но напишу кое‑что. Для тебя, наверно, самое интересное — звери. Действительно, тут было много зверья, но теперь значительная часть их уж истреблена. Раньше было много тюленей. Теперь же из ластоногих остались морской заяц и нерпа. Одного такого зайца я видел у нас здесь на выставке. Он был среднего размера, но все же в длину был около 1,5 метра, а бывают и 2 метра. Очень похож на тюленя. Глаза у него круглые, кроткие, совсем человечьи. Ушей нет, сть только ушные отверстия, которые он может затягивать, югда погружается в воду. Ноздри тоже очень странные — затягіваются, как кисет, —это тоже приспособление для ныряния. Кік я слышал, этого морского зайца с выставки повезли в Можву в Зоопарк; если там увидишь его, то вспомни о своем папе Этих зайцев здесь бьют. Из шкурок делают шубы и шапки, из мяса—колбасу, а их жир, несколько похожий на свиной, употребляют в пищу‑либо сырой, либо копченый, либо вытоплешый. Я попробовал здесь эти продукты; у них довольно неприятный запах, вроде ворвани, но все же есть можно, особеню если жир перетопить с луком. Жир немного напоминает хирную рыбу. В свежем виде он очень белый, но отличается ог свиного тем, что легко тает; если же его держать в теплой руке, то из него течет прозрачная жидкость вроде рыбьего жира. Бедного зайца на выставке все посетители мучили, каждый считал себя вправе толкнуть его, задеть палочкой или как‑нибудь дернуть, так что за три дня зайца довели до полного изнеможения. — На выставке были также две нерпы. Они похожи: га зайца, но чернобурые, тогда как заяц серобурый, и значительно меньше его.

Тут очень много водорослей, а кажется—и раковин. Штормами водоросли (или «мореросли», как их принято называть) выбрасывает на берег, так что образуются валы по несколько километров длинною, высотою метров в I V2 и шириною в несколько метров. Мореросли эти съедобны (ядовитых вообще не бывает), но приготовление их довольно сложно. Впрочем в некоторых странах их едят и в слегка проваренном, а затем высушенном виде, но это не очень вкусно. В Америке, Японии, Китае, Индокитае, Англии, Шотландии и др. странах водорослей едят очень много и делают из них самые разнообразные кушания. Конфеты, варенье, бланманже, кисели, мороженое, салаты, соусы, квашенку, кажется даже и печенье. Ho у нас пока такое употребление водорослей не усвоено, а делают из них только иод. Из водорослей можно добывать много различных технически важных веществ: особое клеющее вещество альгин, целлулозу, маннит, различные растворители для лаковой промышленности, калийные соли и т. д. Пока водоросли идут только на иод, для чего их сперва испепеляют, потом выщелачивают водою и в этой воде освобождают иод из иодистого калия. В золе есть также хлористый и сернокислый калий, сода, бромистый калий и другие полезные вещества. Крепко целую тебя, дорогой Мик. Будь послушен мамочке и поласковее с нею и не забывай своего папу. Как хочется мне, чтобы ты поскорее изучил немецкий язык и научился игратъ! Еще раз целую.