Она будет жить с нами (СИ) - Борн Амелия

Алексей нахмурился, когда их беседу прервал звук входящего звонка. На экране высветилось имя Ульяны. Черт… наверняка инфа о наркоте добралась и до нее, что неимоверно бесило, потому что он не хотел волновать мать своего будущего ребенка.    

- Я сам тебе все объясню, когда вернусь, - без приветствия проговорил он и тут же отключил связь.   

После чего подался к парнишке и сказал:    

- Вознаграждение будет щедрым. Если, конечно, у тебя действительно есть хоть какие-то зацепки.     

Вместо ответа парень придвинул к Вознесенскому свой телефон.     

Несмотря на то, что вроде как наши отношения с Алексеем стали теплее после того дня, когда мы узнали, кто отец моего ребенка, все равно мы с Вознесенским жили, словно соседи. Я множество раз мысленно ругала себя за то, что поддалась эмоциям от услышанных слов его матери, но сейчас вернуть все вспять и изменить сказанное было уже нельзя.     

Оставалось лишь надеяться на то, что рано или поздно мы с Лешей снова вернемся к тем отношениям, по которым я уже успела безумно соскучиться. Потому что именно с этим человеком мне было так хорошо, как не было никогда и ни с кем. И именно рядом с Алексеем я ощущала себя в полной безопасности, и дело было не только в физической защите с его стороны. Мне казалось, что именно Вознесенский - тот человек, что может гарантировать мою безопасность еще и в том, что касалось чувств и эмоций.    

Когда в дверь раздался неожиданный звонок, я лежала в гостиной и читала книгу «Беременность и роды». Множество из того, что черпала из нее, мне наверняка не пригодилось бы никогда, но попадалась и весьма полезная ценная информация.   

Нахмурившись, я воззрилась на охранника, что во мгновение ока возник на пороге и спросил:   

- Вы кого-то ждете?     

Я отрицательно помотала головой. Сердце принялось стучать, как ненормальное, хотя, вроде как, никаких причин для того, чтобы нервничать и бояться, у меня не имелось.   

Охранник кивнул и пошел открывать, я же отложила книгу и села на диване. Когда из прихожей послышался  незнакомый женский голос, выдохнула с облегчением, хотя, конечно, у меня еще и оставались вопросы, кто бы это мог быть.    

Ответ отчасти пришел в тот момент, когда в гостиную вошла незнакомая девушка лет двадцати-двадцати двух, судя по виду, моя ровесница.     

- О! Он так и не поменял эти жуткие обои! - безо всяких приветствий сказала она и наморщила нос. - Ну, ничего, теперь я за Лешика точно возьмусь, он у меня тут все переделает, что мне не нравится.        

Девица, как оказалось, прибыла не одна, а в компании с чемоданом, что заставило меня растеряться окончательно. О том, что у Вознесенского будет гостья, которая наверняка собиралась задержаться, я не знала.     

- Привет, - наконец поздоровалась она и, бросив чемодан на пороге, подошла к одному из кресел, на которое буквально рухнула. - Устала капец!     

Я так и застыла немой статуей, разглядывая незнакомку. Длинные светлые волосы, безупречная фигура, красивое лицо - ей бы моделью, что ли, работать. Аккуратный пирсинг в подбородке ничуть ее не портил, хотя, я и не любила всякие железяки в тех местах, которые для этого были совсем не предназначены.  - Привет, - просто ответила ей. - А вы, собственно, кто?     

Незнакомка приподняла брови и уставилась на меня так, словно это я должна была ей объяснить факт наличия в доме Вознесенского чужой женщины, а вовсе не наоборот.     

- А ты кто?    

Я даже хмыкнула, не удержавшись, потому что вопрос девицы звучал более чем нагло.   

- Меня зовут Ульяна. Я… - запнувшись, принялась подбирать слово, которым собиралась обозначить свои права на нахождение здесь. - Я его хорошая знакомая, - наконец выдавила из себя под пристально-насмешливым взглядом незнакомки.     

- А меня зовут Алла и я - его хорошая невеста, - усмехнулась она и, распрямившись, потянулась всем телом. - А пока этот трудоголик в своем клубе, пойду приму душ.    

Алла ушла, оставив меня в полнейшем смятении. Я даже не сразу поняла, что не дышу, настолько огромным был шок не столько от явления этой девицы, сколько от того, что она сказала.    

Метнувшись в свою комнату, первым делом схватила телефон. Необходимость прямо сейчас набрать номер Алексея и выяснить, что вообще творится, была огромной. Хотя, я чувствовала еще и потребность сбежать. Куда угодно и как угодно, только бы подальше. И все же… я уже успела пожалеть о том, что наговорила Вознесенскому после звонка его матери, потому каким бы сильным ни было желание исчезнуть, сначала мне нужно было услышать Лешу.    

- Я сам тебе все объясню, когда вернусь, - услышала, стоило мне только набрать в грудь воздуха, когда он подошел к телефону.      

Вознесенский сбросил вызов и я осталась стоять посреди комнаты, сжимая мобильник до боли в костяшках пальцев. Досчитав до трех, поняла, что начинаю сходить с ума. Наверно, психологи бы назвали это триггером, или придумали для моего состояния еще какой-нибудь термин, какая, к черту разница? Я же знала, что мне нужно лишь одно - бежать.    

Наскоро нацепив на себя первую попавшуюся одежду, я быстро побросала в сумку документы и на цыпочках пробралась в прихожую. Сердце колотилось, а все эмоции отключились. Кроме одной - страха, что меня поймают и насильно оставят в этом доме. 

Но охранники как раз обедали, мне были слышны их голоса, доносящиеся из кухни. А еще слишком явственно звучал дурацкий плеск воды в ванной комнате.   

Задержав дыхание, я сунула ноги в кроссовки, а через мгновение быстро открыла дверь и выбежала из дома, после чего помчалась в неизвестном даже мне направлении. А в мыслях бились слова:    

«Это конец всего».         

- Что уставилась? - с какой-то ленивой злостью выдал Каблуков, стаскивая ботинки. 

- Тебя встречать вышла, Эдичка. Тебе же раньше всегда нравилось, - немного попеняла ему Карина. 

Она хотела, чтобы ее голос звучал мягко и чуть заискивающе, но скрыть завуалированный упрек все же не удалось. С каждым днем притворство давалось ей тяжелее и тяжелее. 

Некоторое время назад - по вине разыгравшихся гормонов, не иначе - она написала сообщение Богдану и у них завязалась переписка. На удивление теплая. Казалось, бывший муж совсем не держал на нее зла и по-настоящему переживал, как складывается жизнь Карины вдалеке от родного дома. А ведь она так некрасиво, если не сказать жестоко, бросила его… 

Зато сейчас, имея за душой человека, которому она действительно была небезразлична, отношения с Эдиком ужасно тяготили. Вот и теперь, услышав некоторое неодобрение его поведения, Каблуков тут же «сделал стойку» и принялся напоминать, кто в доме хозяин. 

- Нравилось, а теперь не нравится, - ничуть не заботясь о чувствах беременной от него женщины, припечатал он. 

Карина вздохнула.

- Хорошо, теперь не буду тебя встречать. Ты только не сердись, - примирительно попросила она. - Кушать будешь? 

- Буду, только руки помою, -  буркнул Каблуков.

На кухне, накрыв по-быстрому на стол, Карина уселась напротив и, изображая примерную хозяйку, задала дежурный вопрос:

- Как день прошел? Как там Леська, не ленится? 

Леська была официанткой в некогда подшефном ей ресторанчике грузинской кухни, фигуристой и расторопной, когда пожелает, но уж очень ленивой. Карина давно бы ее уволила, но, как назло, Леську любили клиенты. Поэтому ей все время давали второй шанс. А может, дело было в том, что Каблуков Леську любил тоже. Пару раз в месяц, в подсобке…

Карина специально завела разговор об этой ленивой заднице, давно заметив, что после упоминания его тайных любовниц у Каблукова всегда вдруг случался приступ крайнего самодовольства и странной щедрости. Но только не в этот раз.

- Уволил я твою Леську. Достала, - наворачивая щи, мрачно пробурчал Эдик. 

Карина заволновалась всерьез. Подобная столь радикальная перемена в сформированных годами привычках любовника казалась ей дурным предзнаменованием. Чего доброго, вслед за Леськой он и ее с пузом и без денег попросит на выход.