Серая нить. Книга первая. - Александр Шаповалов

Из трех десятков изгоев, которых лишили имени, в живых осталось меньше половины. Жили они на окраине селения, возле болота, в землянках, больше напоминающих ямы с вечно стоящей по углам вонючей жижей. Приравненные к скоту, они старались не показываться на глаза жителям селения. Промышляя сбором ягод и корений, изгои были вечно голодны и напоминали ходящие скелеты. Иногда их тайком подкармливали сердобольные родственники, прячась от всех. Теперь им позволено вернуться к своим детям, женам, братьям и сестрам.

Дхим сидел с закрытыми глазами у себя в шатре. Вспоминая сегодняшний успех, на его лице сияла довольная улыбка.

«Вот оно истинное блаженство, высшее удовольствие, ни с чем несравнимое наслаждение властью над людьми. Вот оно ощущение всесилия, чувство, которое доступно только избраннику богов. Оно охватывает тебя, когда ты видишь, как простые смертные готовы броситься в самые кровавые схватки с твоим именем на устах, искренне благодаря тебя за то, что позволил сделать это. Ни одно, самое изысканное блюдо, или кубок редкого вина не могут сравниться с этим ощущением. Даже знойная женщина, тающая от твоих ласк, лишь мимолетная тень на фоне власти» – смотря на ликующую толпу, думал Дхим.

Аруш, пробирался по лесу и ругал себя самыми отборными словами.

– На кой ляд, я поперся на турнир? – сплюнув, в очередной раз произнес он. – «Хотя, что оставалось делать. Золото закончилось, еды не осталось совсем, а здесь как раз удачно турнир подвернулся» – мысленно оправдывался он перед собой.

Для мечника его уровня соперников не было. Он заметил это сразу, и ему удавалось дурачить публику, изображать из себя неуклюжего, но удачливого парня. Все обошлось, если бы не последний бой.

Соперник попался сильнее, чем остальные, но не настолько, чтобы его можно было всерьёз опасаться. Привыкший к лихим набегам, а не к поединкам, где и оттачивается мастерство, дадг уповал больше на силу и бешеный натиск. Он надеялся быстро закончить поединок. Аруш легко уходил от стремительных, но слишком прямолинейных атак противника, изображая трусоватого простофилю. Через несколько тинок мечник почувствовал, как в спину уперся чей-то взгляд. Воспитанное годами чувство опасности подсознательно отмечало любое пристальное внимание. Вот и сейчас в голове звякнул колокольчик тревоги. Продолжая вести бой, мечник бросал взгляды на толпу, выискивал, кто им заинтересовался, благо соперник это позволял делать. После очередной атаки Аруш развернулся лицом к последней части площади, которую ещё не рассмотрел. В душе у него зародились сомнения – уж не показалось ли. Взгляд его скользнул вдоль навеса местного правителя и тут, он наткнулся на того, чьи глаза жгли ему спину. « Правитель, вот кто заинтересовался им». У мечника от этого открытия не приятно кольнуло в груди.

Аруш понял по лицу местного князька – его игра раскрыта и нет больше смысла ломать комедию. Мечник не стал отражать очередной выпад дадга, а просто пропустил его вперед, сделав шаг в сторону. Дадг вложил в этот удар всю силу но, не встретив преграды, не удержался на ногах. Аруш схватил, готового рухнуть, дадга за ремень и приставил клинок к горлу. Толпа ахнула от неожиданной для них развязки, примолкла. Так в тишине мечник и покинул круг.

После боя Аруш почувствовал недоброе, постарался затеряться в толпе, чтобы незаметно покинуть селение. На ходу он стал обдумывать причину столь пристального внимания со стороны правителя.

«Былые мои грехи наврят ли здесь известны», – рассуждал он, – «золота, серебра при мне нет, остается только моё мастерство. Да, местный князек по слухам, не раз службу предложит. Эх, как не во время. – Аруш невольно скривился от этой мысли.

То, что он слышал о хозяине турнира, не делало тому чести, а служить бесчестному правителю, значить потерять свою. Что было для мечника хуже смерти.

Пока Аруш пробирался к выходу, закончился последний поединок турнира. В центр круга вышел мрачный детина. Он развернул сверток, стал выкрикивать имена победителей, добавляя что-то на своём языке.

Язык дадгов напоминал мечнику грубо отесанные камни, из которых дадги строили крепость. Большое количество каркающих звуков раздражало его утонченный слух и не придавало обаяния языку.

Мастер меча из Соола не плохо знал несколько языков этой части света, но язык, на котором говорили в селении, не был похож ни на один из них. Да и внешне дадги мало походили на тех, кого он ранее встречал в этих краях.

– Уважаемый, – обратился к Арушу дадг, что оглашал список победителей. Его голос подходил к внешности, такой же мрачный, с хрипотцой. – Хозяин лично хотел бы вручить вам награду.

– Твой хозяин преувеличивает мои заслуги. Передай ему мою благодарность, но я не заслужил этой чести. Прошу принять мои искренние извинения, но я должен идти, – ответил на приглашение Мечник и сделал попытку обойти посланника. Но тот преградил дорогу.

– У нас не принято отказываться от приглашений. Хозяин редко зовет кого-либо за стол, и отказ может его оскорбить. – Произнес дадг.

– Ну что ж, – вдохнул Аруш, – если не принято, тогда веди.

Войдя под навес, мечник легким поклоном приветствовал местного правителя. Хозяин с радушной улыбкой встретил гостя, пригласил его занять место с другой стороны стола. Аруш сел на указанное место, что дало ему возможность лучше рассмотреть правителя. Перед ним предстал молодой мужчина, лет тридцати, с низким лбом и глубоко посажеными глазами, которые оценивающе рассматривали гостя. Тонкие губы были плотно сжаты. Завершал портрет тяжелый подбородок. Хоть хозяин и лежал, откинувшись на подушки, Арушу показалось, что перед ним хищник, затаившийся перед броском.

Мечник остановился, прислушался. Лес изменился, стал тише. Казалось, он присматривается к людям, пересекающим его границы, не зная, что от них ожидать. Несколько крикливых птиц вдалеке сорвались с деревьев и взмыли вверх, оповещая округу об идущих по лесу чужаках.

Аруш прибавил шагу, старался побыстрей втянуться в ритм начавшейся погони. Он не прекращал обдумывать сложившуюся ситуацию:

«Им ведома, что я не тот недотепа, коего из себя разыгрывал. А посему пошлют человек десять. Плохо, но бывало и хуже. В селении намечалось гулянье. Отсюда значит, что в первую очередь пошлют кого не попадя, скорее всего молодняк, а это уже лучше». Аруш чувствовал, организм втянулся в ритм.

Самое главное в погоне – это ритм. Если не правильно выберешь – погибнешь. Будешь бежать быстро, растеряешь силы, и тебя настигнут рано, или поздно. Медлить тоже нельзя, тогда тебя настигнут враги, полные сил, и шансов уйти не будет вовсе. Поэтому самое главное – держать нужный ритм, изматывать преследователей, заставлять их постоянно быть в напряжении. Брошенная колючка, несколько острых камней на тропе, простая ловушка, заставит врагов быть осторожнее, а это значить медленнее. Мечник давно постиг эти знания, не раз спасавшие ему жизнь. Вот и сейчас, плутая по лесу, он понимал, где-то там впереди для него готовят ловушку, а те, сзади, всего лишь загонщики, которые и должны загнать дичь в капкан.