Серая нить. Книга первая. - Александр Шаповалов

– Благодарю досточтимый, кчу вполне меня устроит, – склонив голову в легком поклоне, произнес мечник.

– Попробуй лепешки, такие получаются только у женщин моего рода, – Дхим сделал паузу, выждал, пока гость утолит жажду и голод.

– Как мне обращаться к тебе, мастер? – спросил правитель, когда гость поставил пустую чашу.

– Не хочу обидеть вас, многоуважаемый владыка, но я отказался от своего прошлого. Я дал обет, что не произнесу своего имени, пока не искуплю грехи свои, поэтому зови меня путник. Прошу ещё раз, простить меня за мою дерзость, – ответил мечник, и склонил голову, положив руку на сердце в доказательстве искренности своих слов.

– Ну что же, путник, так путник, – произнес Дхим.

Отказ мечника назвать своё имя задело правителя, но он не подал вида, продолжил разговор.

– Я видел поединок. Должен сказать – твое мастерство выше всех похвал. Но то, как ты расправился с Несеном, вызывает у меня зависть, хотя это чувство недостойно правителя.

– Уважаемый владыка преувеличивает мои способности, – скромно произнес мечник.

– Ничуть. Чтобы так правдиво изображать из себя недотепу, нужно быть истинным мастером, и как мастеру меча у меня к тебе есть предложение, – произнес Дхим и посмотрел в лицо гостя, стараясь угадать реакцию на его слова, – основать у нас школу для обучения твоему искусству. Мои воины – хорошие ученики, и твой труд не пропадет зря. У тебя будет все: уважение, золото, женщины. Я дам любой дом, который понравится тебе. Если таковой не найдется, то построю новый.

Правитель замолчал в ожидании ответа. Мечник не стал утомлять Дхима ожиданием.

– Прошу простить меня, досточтимый. Не хорошо на гостеприимство отвечать неблагодарностью, но жизнь моя связана с дорогой. Мирские радости только отягощают мои грехи. Я и так нарушил одну из заповедей, обнажил свой меч, дабы набить свой желудок, – мечник, всем своим видом показывал, что ему жаль, но им не по пути.

– Зачем тогда, отправляясь в путь, ты взял с собой меч? – задал вопрос Дхим.

Правитель дадгов чувствовал, как волны гнева подымаются в нем, при одной мысли, что его дурачат. Под обилием пустых слов о каком-то там очищение, скрывалось не желание делиться своим умением, считая его племя не достойным.

– Слаб был духом, отправляясь в путь, не смог до конца разорвать цепи привычного, – огорчено произнес мечник.

– Оставь меч у нас, не отягощай этой ношей свои плечи и душу, – предложил Дхим. Он знал, что оружие для настоящего воина – продолжение его самого и тот вынужден будет отказать ему, тем самым нанесет обиду хозяину своим недоверием. Может, ты сомневаешься в крепости моего слова? – в голосе Дхима зазвучали раскаты приближающейся грозы.

– Ну что вы, в моих мыслях нет даже тени сомнений чистоте ваших помыслов, – произнес чужеземец. – Но мне не ведомо, когда я почувствую, что очищение произошло, и смогу ли я вернуться в ваши края. Меч – единственная вещь, что досталось мне от отца, отцу от деда. Я поклялся на могиле отца, что передам его своему сыну, по этому не могу оставить его и переложить груз ответственность на ваши плечи. Это было бы не достойно воина. Даже отрекшегося от мирской суеты, не стоит нарушать клятв принесенных на могиле предков. Прошу ещё раз прощения за то, что поставил вас в столь не ловкое положение, – закончив говорить, мечник ещё раз поклонился.

– Что же, у каждого свой путь. Пусть боги помогут тебе пройти его до конца, – произнес правитель, подымая чашу.

Мечник понял, что встреча закончена. Он встал, поклонился и вышел из под навеса. Пересекая площадь, он ждал стрелы в спину, напрягал слух, чтобы во-время услышать звук спускаемой тетивы. Но ему дали спокойно покинуть селение. Выйдя за ворота, мастер все ещё чувствовал холодок между лопаток от направленных на него стрел. Он был уверен, что отказа ему не простят.

Дхим потягивал напиток, но никак не мог унять ярость, бурлящую у него внутри.

«Этот чужак оказался не так прост и сумел выкрутиться», – от этих мыслей правитель злился ещё больше. Он не привык, когда кто-то обводил его вокруг пальца.

«Прикажи я, убить мечника прямо здесь, без повода», – продолжал рассуждать правитель, – «то потерял бы лицо, перед собравшимися на турнир воинами. Честь и имя для многих из них дороже золота. Показная же расправа над одним их братства у многих мастеров отобьет охоту приезжать сюда ещё раз».

– Зухр. – обуздав гнев, позвал побратима правитель.

– Да, хозяин.

– Этот человек должен умереть, но вдали от любопытных глаз, и до того, как луна начнет расти, – правитель делал ударение на каждом слове.

– Хорошо, хозяин.

– Учти – это мастер, и он очень хорош в своём деле.

– Я понял, хозяин.

– Иди, – отпустил Дхим своего помощника, но тот не спешил уходить. – Что ещё?

– Хозяин, Хурн собрался.

– Хорошо, – произнес Глава рода, – скоро буду.

Правитель остановился перед входом в строящейся цитадели, окинул хозяйским взглядом перемены, произошедшие за время его отсутствия.

Крепость была второй, после войска, большой любовью Главы рода. Дхим, ещё до того, как занять место погибшего брата, мечтал о доме, куда можно вернуться после похода, переждать ненастье за толстыми теплыми стенами. Он видел – зимняя стужа, дожди осени, уносили жизни людей его племени не меньше, чем войны или мор. Не имея возможности делать запасы на длительный срок, род Има постоянно преследовал голод. Он гнал кочующее племя на новое место, в поисках добычи, которая не всегда могла утолить их голод.

Как только Дхим получил власть в свои руки, он решил строить крепость. Старейшины по началу ворчали, обвиняли правителя в отступлении от обычаев предков. Тряся бородами, они изводили главу рода своим занудством, призывали его не рушить основы уклада жизни дадгов и не прятаться за стенами. Без простора и вольного воздуха род зачахнет, кричали недовольные переменами, но когда несколько особо ворчливых старейшин были задушены в своих пастелях, желающих перечить главе рода, больше не нашлось. Крепость строилась медленно, не хватало мастерового люда, да и камень приходилось возить издалека. Хоть это было и дорого, но глава рода шел на эти расходы, и вот, внешние стены были готовы. Теперь его род встретит ненастье и стужу зимы в тепле за надежными стенами.

В главном зале крепости собралось много народа. Хурн за время правления Дхимом созывался один раз, и то для того, чтобы водрузить обруч правителя на голову нового Главы рода. Новый правитель предпочитал править сам, без вмешательства совета старейшин, или ещё кого-либо.

Дхим молча пересек зал и сел на своё место, возвышаясь над всеми. По обычаю справа от него находились старейшины, те, кому удалось уцелеть. Чуть дальше сидели другие уважаемые люди рода. Многие из них впервые были на собрании Хурна и внутри крепости, поэтому все время глазели по сторонами.