Остров желтых васильков - Мария Брикер

Елена Петровна поднялась наверх. Рядом с одной из патрульных машин стояли обиженный Ребров и переодетый в спортивный костюм Трофимов. Они ожесточенно о чем-то спорили. Зотова хотела подойти к ним, но боковым зрением заметила, что человек в желтом свитере вдруг отделился от толпы и направился прямиком к ней.

Елена Петровна напряглась. Глаза парня закрывали темные очки, лицо было непроницаемо, и она не могла проанализировать его эмоции. Мужик в желтом свитере подошел на расстояние полуметра, резко сунул руку в карман, Елена Петровна сделала шаг навстречу, перехватила руку мужика, наступила ему на ногу и толкнула в грудь. Мужик упал навзничь и завыл. К ней подбежали Ребров и Трофимов. Мужик в свитере попытался подняться, но Ребров не дал ему возможности, заломил руку и ткнул мордой в землю.

– Вадим, осторожно, у него в правом кармане нож или пистолет.

– Да вы чего, мужики! – заорал мужик и рыпнулся.

– Лежать, сука, – резко сказал Ребров. Обыскал с помощью Трофимова карманы.

– Нет ничего, – пожал плечами Трофимов, проверил карманы еще раз и поднялся. В этот момент Елена Петровна заметила, что в траве валяется какой-то прямоугольный предмет. Елена Петровна его подняла и озадаченно уставилась на золотые буквы «Пресса» на обложке. Открыла и прочитала.

– Вот черт! – застонала она. – Вадим, отпусти его! Он журналист. Я погорячилась.

Ребров ошалело уставился на Зотову, потом на задержанного, поднял его и отряхнул. Трофимов отошел в сторонку, старательно пытаясь не заржать в голос.

– Извини, мужик, ёпс. Мы тебя не за того приняли. У нас ориентировка на… На бороду такую, как у тебя, – выкрутился Рыжов. – Мы думали, ты это… маньяк, ёпс.

– Ничего себе у вас ошибочки, – в шоке сказал журналист. – Я из областной газеты «Ленинские новости». Внештатный журналист. Колонку веду криминальную. Звонарев моя фамилия – можете проверить.

– Ты, Звонарев, коммунист, что ли? – нахмурился Ребров.

– Почему? – обиделся журналист. – На Ленинском проспекте, к примеру, что, все коммунисты живут? У нас областная газета по Ленинскому району Подмосковья.

– А здесь вы что делаете? – поинтересовался Трофимов.

– Мимо ехал, – улыбнулся Звонарев. – Смотрю – зеваки. Тормознул. Узнал, что убийство молодой девушки, и сработал профессиональный интерес. Выяснил, что проститутка местная. Тактично выждал, пока уважаемая следователь закончит работу, и хотел интервью взять. А вы мне чуть кости не переломали. – Звонарев хмуро покосился на Елену Петровну.

– Простите меня, пожалуйста, уважаемый гражданин Звонарев, – сочувственно сказала Елена Петровна и протянула журналисту удостоверение.

– Ладно, теперь я знаю, как задерживают опасных преступников такие симпатичные следовательницы. Я даже не понял, что случилось. Шел себе, никого не трогал, вдруг хрясь – и лечу. Значит, убийца проститутки Маньки Задвижки – маньяк? И тоже носит бороду? Интересненько. А жертвы? Раз маньяк – значит, есть еще жертвы? Он убивает проституток?

Трофимов и Ребров переглянулись.

– Вообще-то это закрытая информация, – сказала Зотова. – Но для вас мы готовы сделать исключение. В качестве компенсации за причиненные неудобства. Он убивает худых блондинок в блестящих сапогах.

Звонарев возбужденно полез в карман, но покосился на Елену Петровну и со страхом предупредил:

– Я собираюсь достать диктофон.

– Валяйте, бить не буду, – со смехом разрешила Елена Петровна. – Только нам вас больше порадовать нечем.

– Ну как же так, – расстроился журналист. – Может, вы расскажете, как вы собираетесь ловить маньяка? Как ваша, простите, должность и фамилия? Чтобы не быть голословным.

– Майор юстиции Зотова Елена Петровна. А ловить будем маньяка на живца, – тихо сообщила Зотова и приложила палец к губам. – Извините, большего сказать вам не могу. Сами понимаете: тайна следствия, боимся спугнуть. Но как только мы его поймаем, я дам вам эксклюзивное интервью и расскажу подробности. Обещаю, – сказала она и протянула журналисту свою визитку. Звонарев прочитал написанный на визитке текст и присвистнул.

– Ого! Главное следственное управление! Выходит, действительно маньяк, раз убийством заинтересовались наверху? – Звонарев уставился на Зотову неожиданно проницательным взглядом. Елена Петровна молча изучала журналиста. Звонарев дал задний ход. – Ладно, не буду вам мешать. Успехов в поимке маньяка, – сказал Звонарев, шутливо отдал честь и удалился.

Елена Петровна проводила его взглядом. Звонарев сел в невзрачные «Жигули» классической модели, нажал на газ, и взгляду Зотовой открылась другая машина, которая тронулась с места и уехала вслед за «Жигулями». Темно-синяя «Ауди» с аэрографией на крыле: закат солнца над морем.

– Черт! – выругалась Зотова.

– Что-то случилось? – спросил Трофимов.

– У Звонарева номер московский. Он не журналист областной газеты. Он – шестерка клиента, с которым уехала Шевченко. Как же я сразу не догадалась! Он вел себя не как журналист, даже для внештатника областной газеты непрофессионально. Акулы пера обычно без боя не сдаются. Был бы он журналистом, прежде чем уйти, он бы нам весь мозг своими вопросами вынес.

– Может, он идиот? Что, мало на свете непрофессионалов? – возразил Трофимов.

– Он не идиот, Вень. Ему нужна была информация обо мне, и он ее получил. Записывай номера машин «А 324 КА» и «С 777 СР».

– «ССР», – хмыкнул Трофимов, – блатной номер. Но я чего-то не понял, Леночка Петровна. Первый номер шлюхи Звонарева. А второй?

– Второй – темно-синей «Ауди» с аэрографией заката солнца на крыльях. В эту машину Шевченко села в последний вечер своей жизни. Пробей эту тачку. Хотя сомневаюсь, что она на хозяина записана.

– Я знаю, чья это тачка, – хмуро сказал Ребров. – Это тачка местного авторитета по кличке Кудесник. Он же – крыша Любки. Значит, я не ошибся. Что вам там Гарам сказала? Любка считает, что я виноват в смерти Маньки, да? – неожиданно сказал Ребров. Зотова молча смотрела на следователя. Она видела ненависть и отчаяние в его глазах. – Можете не отвечать. Я и сам знаю, что виноват. Ее убили из-за меня!

– Шевченко была твоим информатором? – спросила Зотова.

– Она не была информатором! Это полный бред! Зачем я стал бы подставлять ребенка! Что она могла мне докладывать? О ком, о чем? Маша – не элитная путана, а дешевая уличная шлюха, которую снимает всякая мелкая шушера на пару часов, шелупонь всякая и шестерки таких вот Кудесников чудесатых. Но в дела шлюх не посвящают, потому как сами не в теме серьезных дел. Те, кто серьезными делами занимается, пользуют совсем других девочек. Я просто пытался Машу из этого дерьма вытащить, и это очень не нравилось Гарам. Маша приносила ей неплохой доход. Она очень нравилась клиентам. Но я все равно пытался ее спасти. Но Машку запугала Любка, убедила, что если она уйдет, то у меня будут серьезные неприятности. Маша мне ничего не говорила об угрозах, просто порвала со мной все контакты. И продолжала работать, хотя я точно знаю – она мечтала уйти, ёпс.

– Ты с ней спал? – в упор спросила Зотова.

– Что? – Ребров вылупился на нее с таким удивлением, что стало понятно – Люба пыталась его очернить в ее глазах. – Я пальцем ее не трогал! Мне тридцать три года, а она ребенок совсем! Я же не извращенец, как эти падлы. Меня малолетки не возбуждают. Я к ней как к младшей сестре относился, она добрая и нежная была, а эти суки! – Ребров болезненно поморщился. – За что они ее убили? Маша никому не причинила зла. Ну ничего, они у меня пожалеют! За все заплатят! Совсем обнаглели, не стесняются на место убийства приезжать.

– Так, Вадим, тебе надо остыть. Ты не все знаешь, горячишься и неправильно оцениваешь ситуацию. Да, сутенерша дала мне прямую наводку на Кудесника. Но ты думаешь, она ради твоей Маши старалась? Тут большая игра. Уверена, это Люба слух распустила, что Шевченко тебе стучит.

– Зачем? Задвижка была одной из лучших ее девочек. На хрена ей надо было избавляться от нее?

– Ее лучшая девочка все равно бы соскочила от нее в ближайшее время. Ты показал Шевченко, что на свете есть приличные мужчины, и она рано или поздно отказалась бы от своего занятия. Люба это знала и решила сыграть в свою игру. Она сдала девочку, а мне заложила Кудесника в расчете на то, что ты тоже узнаешь эту информацию. Теперь понял, зачем?

– Вникаю, – сощурившись, сказал Ребров.

– Да, сутенерша хочет стравить тебя со своей крышей и с твоей помощью избавиться от главаря. Люба знает, что ты будешь мстить и копать под Кудесника. Что ты не успокоишься, пока не добьешься правды и не засадишь его. Только Люба не в курсе, что Кудесник не убивал Шевченко, и копать под него – занятие бессмысленное. Разве что всплывет по ходу какой-то другой криминал.

– Как? Как не убивал? – растерялся Ребров.

– Понял! – воскликнул Трофимов, напугав Вадима.

– Черт, ты что орешь в ухо, как потерпевший, ёпс! – заорал Ребров.