Плохо сделано в Китае - Пол Мидлер

— В последнее время нам все время показывают Китай в новостях, — сказала она так, словно предпочла бы видеть по телевизору что-нибудь другое. Китай был слишком далеко, и то обстоятельство, что я там жил, не вызывало у нее особого расположения ко мне.

Мы сменили тему разговора и стали обсуждать ремонт, который они планировали, и последние новости, касавшиеся наших общих знакомых.

Когда Майкл вышел на кухню, чтобы наполнить стаканы, его жена Элизабет, по-видимому, сочла необходимым поговорить со мной о Китае. Она всегда утверждала, что не понимает, почему я решил там обосноваться. Теперь она решилась задать мне вопрос.

— Они действительно едят собак?

— Я не ел, — ответил я.

— Да, ты не ел, но они-то едят.

Ее реплика ясно давала понять, что она не намерена дальше обсуждать эту тему.

В том, что американцы не понимали событий, происходивших в Китае, и не любили их обсуждать, отчасти были виноваты средства массовой информации. С одной стороны, программы новостей говорили о Китае, как о капиталистической экономике, а с другой стороны, передачи на тех же каналах повторяли, что Китаем управляют стойкие приверженцы коммунистических идей.

Было слишком много противоречивых образов: экономика росла как на дрожжах, угрожая лидерству Америки на мировом рынке, и в то же время страну часто изображали бедной и вызывающей жалость. Китай был страной загадочной и полной экзотики, имевшей долгую историю и древнюю культуру, и в то же время некоторые картины больше напоминали свалку промышленных отходов. Американцы запутались, они не знали, что им представлять: панд и пагоды или экологическую катастрофу.

Китайское правительство было авторитарным и властным, и в то же время по телевизору утверждали, что китайцы — одна из самых довольных своей жизнью наций на Земле. Действительно ли Коммунистической партии удалось построить «гармоничное общество» или его граждане страдали от массового Стокгольмского синдрома? Не зная, что им думать, американцы, как и Элизабет, просто избегали обсуждения этих вопросов.

Майкла Китай интересовал больше, чем его жену. Его впечатляли и немного пугали темпы его экономического роста. Китай развивался так стремительно, что, по словам Майкла, он наверняка должен был «захватить весь мир».

— Китай здорово развивается, да? — спросил он.

— Да, неплохо, — ответил я.

Рост действительно был ощутимым, но, также как и китайцы, не любившие болтать об экономическом росте, я не видел причин уделять ему излишнее внимание. Успехи производственного сектора действительно впечатляли, но в Китае были и недостатки.

Было время, когда китайцы славились своими изобретениями, подарив миру порох, бумагу и магнитный компас. Но за последние несколько столетий искусство копирования пришло на смену озарениям изобретателей, причем копирования не только отдельных технологий, но и целых бизнес-моделей. Этот новый подход, безусловно, позволил стране в последние годы существенно сократить отставание, но он не будет работать вечно. Никакая страна не может стать лидером, оставаясь в тени других, а амбиции Китая были велики. Он не только надеялся сократить свое отставание от остального мира, он хотел догнать и перегнать развитые страны, такие как Соединенные Штаты и Япония.

И это не считая всех остальных проблем, которые за один раз и не перечислишь. Этика в области деловых отношений серьезно хромала, и проблемы с качеством были только одним из проявлений. Майкл выслушал мои комментарии, но ему хотелось чего-то более конкретного. Работа в производственном секторе наверняка позволяла мне понять, что происходит в китайской экономике на самом деле, и если я не разделял всеобщий оптимизм в отношении экономического роста, каково было мое личное мнение о происходящем?

Майкл был моим другом, ему не нужны были статистические сводки, он хотел узнать мое общее впечатление, мой личный вердикт. Он хотел понять мою позицию и надеялся на высказывание, которое мог бы запомнить и при случае использовать.

— Ты считаешь, что Китай ждет крах? — попытался он резюмировать за меня.

— Нет, я этого не говорил.

Он продолжал настаивать, повторяя некоторые мысли, высказанные мною ранее. Он, как и многие другие, представлял себе только два варианта развития событий: либо китайская экономика воздушным шаром взмоет в небо, либо камнем пойдет ко дну. Мою критику Майкл воспринимал как свидетельство в поддержку второго сценария.

— Взлет и падение Китая, — сказал он, перефразировав популярное высказывание.

— Скорее взлет и торможение, — ответил я.

У меня были обширные планы на эту поездку в Соединенные Штаты, включавшие даже посещение торгово-промышленной выставки. В частности я хотел встретиться с представителями нескольких компаний, интересовавшихся деловыми возможностями в Китае.

Мой маршрут проходил через городок Ватербери в штате Коннектикут, где я должен был побывать на фабрике по производству металлических изделий. Я прибыл на место чуть раньше назначенного времени, и мне предложили подождать в небольшой комнате для переговоров.

Мое внимание привлекла фотография, висевшая на стене. Это был старый черно-белый снимок, сделанный в конце девятнадцатого века. Рабочие стояли перед зданием фабрики, выпускавшей пряжки. Все мужчины были одеты в костюмы, а на женщинах были легкие светлые платья. Я заметил, что все были в шляпах, и для полноты картины в кадр поместили даже фабричную лошадь.

В то время фабрика была одним из передовых предприятий Новой Англии, но полтора века спустя, после нескольких корпоративных слияний, она стала дочерним предприятием акционерной компании открытого типа, и ее руководство изо всех сил старалось придумать способ противостоять конкуренции китайских производителей, выпускавших такие же изделия дешевле. Они решили, на мой взгляд, вполне разумно, попробовать использовать ту же самую дешевую рабочую силу.

Далеко не все компании, которые я посещал, становились моими клиентами, и, отправляясь в подобные поездки за свой счет, я всегда старался это учитывать. Этой компании просто был нужен мой совет. Больше всего они хотели знать, какого сорта проблемы их ждут в Китае. Говорил в основном я, а они только слушали и делали пометки.

По дороге из города я проехал несколько предприятий, и одно из них выглядело точь-в-точь как фабрика по производству пряжек, на которой я только что побывал. С дороги я не смог понять, что она производит, и я подумал: «Что если я просто заеду к ним, как сделал однажды в Китае?»

У меня было немного времени в запасе, и я, зная что, вероятно, никогда не попаду сюда снова, свернул на небольшую проселочную дорогу и остановился на парковке перед фабрикой.

— Извините, Вы к кому? — спросила меня секретарша на входе.

Узнав, что я только что был на фабрике неподалеку, она подозрительно осмотрела меня и потребовала дальнейших разъяснений.

— Я работаю в Китае, — сказал я. Услышав слово «Китай», секретарша расправила плечи и стала похожа на вышибалу из ночного клуба.

Она заявила, что без предварительной договоренности мне ни с кем встретиться не удастся. Секретарша не грубила мне, но говорила резко, и мне стало стыдно. «О чем я думал, когда решил просто так заявиться сюда. Я что, вообразил, что здесь Фошань?»

Извинившись за вторжение, я приготовился ретироваться. Вероятно почувствовав, что повела себя излишне строго, секретарша смягчилась и, когда я уже собирался уходить, наклонилась ко мне, словно для того, чтобы поделиться секретом.

— Знаете, — сказала она мягко. — Китайцы — наши конкуренты.

Только выезжая со стоянки в своей арендованной машине, я осознал, что так и не выяснил, что же производили на этом предприятии. Я подумал: «Какой нелепый аргумент: китайцы — наши конкуренты». Если у этой компании по вине китайцев настали трудные времена, тем больше у них причин обсудить возможности, связанные с производством в Китае. У фабрики по производству пряжек тоже были конкуренты в Китае, но они решили попробовать использовать их же ресурсы в своих интересах. Кому удавалось победить конкурентов, убегая от них?

В общем, возможность для плодотворного сотрудничества была упущена, и точка. По дороге в Нью-Йорк я размышлял о древних греках и их обычае никогда не прогонять путешественников. Если у вас на пороге оказался незнакомец, его следовало пригласить в дом, накормить, предложить ночлег. И ни при каких обстоятельствах хозяин не позволил бы гостю уйти без даров. У этого обычая наряду с другими объяснениями есть и вполне прагматическое. Путешественники часто приносили сведения издалека. Этот обычай позволял грекам узнавать последние новости.

Сколько раз я оказывался на фабрике в Китае, где меня принимали не как незнакомца, а как дорогого гостя? Производители, не знавшие меня и не ждавшие моего визита, радушно принимали меня и не отпускали без подарков (в этой ситуации они практически силой заставляли меня взять с собой образцы их продукции). И хотя иногда складывалось впечатление, что они меня используют, открытость и мудрость этих людей заслуживали уважения.