Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен

В июне 2008 года Ли Бака, латиноамериканец, выросший в Восточном Лос-Анджелесе и десять лет проработавший выборным шерифом округа, написал открытое письмо в «Лос-Анджелес таймс» под названием «В Лос-Анджелесе раса убивает». В письме говорилось, что «налицо серьезная проблема межрасового насилия между чернокожими и «латино»»:

«Некоторые это отрицают. Они говорят, что раса никак не связана с бандитским насилием в Лос-Анджелесе. Проблема, говорят они, не в том, что чернокожие идут против «латино», а «латино» нападают на чернокожих; просто одни бандиты убивают других (впрочем, иногда признается, что банды формируются по расовому признаку).

Но эти люди ошибаются. Правда в том, что во многих случаях раса – главный источник противостояния. Бандиты-«латино» стреляют в чернокожих не потому, что те принадлежат к соперничающей банде, а потому, что они черные. Точно так же чернокожие бандиты палят в «латино» потому, что те смуглые»{480}.

Среди преступлений на почве ненависти, совершенных в Лос-Анджелесе латиноамериканцами против негров, 78 процентов считаются «связанными с организованной преступностью», как и 52 процента преступлений, совершенных чернокожими против «латино»{481}.

Поскольку между чернокожими и выходцами из Латинской Америки нет никакой «темной» истории, никакого темного прошлого – в Мексике не было ни рабства, ни законов Джима Кроу[121], и афроамериканцы не сыграли никакой роли в войне, лишившей мексиканцев половины их страны, – что может объяснить эту взаимную ненависть, если не расовая ненависть?

Впрочем, пусть раса и вправду объясняет бандитские убийства латиноамериканцев афроамериканцами и наоборот, насилие внутри групп меньшинств, как между «Крипс» и «Бладс»[122] когда-то, также процветает. В декабре 2009 года «Нью-Йорк таймс» сообщила о росте числа банд из индейских резерваций{482}. Для навахо зафиксировано утроение количества банд, с 76 до 225, за двенадцать лет. Среди сиу в резервации Пайн-Ридж в Южной Дакоте 5000 молодых мужчин состоят в 39 бандитских бригадах. «Такие группы, как «Дикие парни», TBZ, «Номады» и индейская мафия, привлекают детей из неполных, подорванных алкоголем семей… предлагают им братство, идентичность на основе городского гангста-рэпа и возможность самозащиты»{483}.

Распад семьи, безотцовщина, пожизненные поиски семьи, сообщества, идентичности и защиты – вот что стоит за распространением бандитизма среди меньшинств, в том числе в настоящее время и среди молодых азиатов, чьи родители остаются наиболее законопослушными гражданами США.

Калифорнийцы бегут из общин и городов, в которых они выросли, в Аризону, Айдахо, Колорадо, Юту и Неваду. Куда побегут их дети, когда вся страна превратится в одну огромную Калифорнию?

Пострасовая Америка?

В племенной политике нет ничего необычного, такая политика вечна. Джон Ф. Кеннеди не получил бы 78 процентов голосов католиков, не будь он сам католиком. Хиллари Клинтон не убедила бы женщин Нью-Гемпшира, не будь она их «сестрой по несчастью». Митт Ромни не прошел бы победным маршем по Юте и не покорил бы «Дикси»[123], не будь он мормоном. Майк Хакаби[124] не торжествовал бы в «библейском поясе», не будь он евангельским христианином и баптистским проповедником. Недавний городской глава Харви Милк не преуспел бы в Кастро[125], квартале Сан-Франциско, не будь он «одним из нас».

Афроамериканцы голосовали в соотношении 9:1 против республиканских кандидатов в президенты с тех пор, как сенатор Барри Голдуотер баллотировался в 1964 году. Что еще, кроме расовых предпочтений, способно объяснить победу Обамы среди чернокожих избирателей над женой человека[126], которого Тони Моррисон назвал «нашим первым чернокожим президентом»? Даже «Нью-Йорк таймс», похоже, была ошеломлена солидарностью черного электората и черного радио. Совокупная аудитория таких передач, как «Утреннее шоу Тома Джойнера», «Шоу Майкла Бэйсдена» и «Утреннее шоу со Стивом Харви», достигает двадцати миллионов человек, пишет Джим Рутенберг, и в эфире «редко встретишь хотя бы намек на беспристрастность… Чаще всего избрание Обамы обсуждается как дело чести чернокожих»{484}.

Телеканал «Блэк энтертейнмент телевижн» объявил, что будет транслировать речь Обамы на съезде Демократической партии в прямом эфире, но вовсе не собирался транслировать речь Маккейна на съезде республиканцев. Выступление Обамы «является историческим событием, – пояснила глава телеканала Дебра Л. Ли, – поэтому от нас потребуются особые усилия»{485}.

Средства массовой информации «полевели», ток-шоу на радио «поправели», кабельное телевидение раскололось по идеологическому признаку, и началась этническая балканизация прессы. 27 июля 2008 года, в последний день проводимой раз в четыре года конференции «Единство: объединяем цветных журналистов», в зале присутствовали 6800 человек. Буша на подобной конференции в 2004 году освистали, тогда как кандидата от Демократической партии Джона Керри встретили овацией. В 2008 году Маккейн отказался от приглашения. Основным докладчиком, разумеется, был Барак Обама.

Организаторы «Единства» опасались главным образом того, как бы аплодисментами не сорвало крышу с выставочного центра «Маккормик-плейс». Луис Вильярреал, продюсер шоу «Выходные данные» на телеканале Эн-би-си, заметил: «Не думаю, будто есть что-то дурное в том, что ты на пятнадцать минут перестаешь быть репортером и встречаешь [Обаму] как обычный человек, на мероприятии, где тебя окружают цветные, которых свела вместе общая цель»{486}.

Какая же цель объединила тысячи журналистов, состоящих в «Единстве»?

Популяризация «цветной» журналистики на основе цвета кожи. «Единство» состоит из четырех групп, каждая их которых развивает журналистику конкретной расы или этнической группы: это Журналистская ассоциация азиатских американцев, Индейская ассоциация журналистов, Национальная ассоциация латиноамериканских журналистов и Национальная ассоциация чернокожих журналистов. Ликвидируя сомнения относительно задач «Единства», пресс-релиз от 22 июля 2008 года сообщал: «Новая инициатива призвана обеспечить большее разнообразие в прессе»{487}.

«По прогнозам, более пятидесяти процентов населения страны будут цветными меньше чем через поколение, – заявила президент «Единства» Карен Линкольн Мишель, – но индустрия новостей год за годом продолжает демонстрировать снижение многообразия… «Десять в 2010 году» – важный шаг в правильном направлении»{488}.

Что она имела в виду?

«Единство» требовало, чтобы десять основных американских новостных корпораций к середине 2010 года ввели в состав своего высшего руководства минимум одного цветного журналиста и обеспечили «специализированное обучение для подготовки таких кадров»{489}. Этим журналистом мог быть (по происхождению) азиат, индеец или «латино», но не ирландец, англичанин, поляк, итальянец, немец или еврей.

С избранием Обамы дух «Единства» проник в Федеральную комиссию связи через «царя многообразия» Марка Ллойда. Работая в Центре содействия американскому прогрессу, Ллойд приветствовал «невероятную революцию» Уго Чавеса, восторгался захватом тех средств массовой информации, которые выступили против боливарианской революции:

«Собственники и люди, которые тогда контролировали СМИ в Венесуэле, восстали – по указке, говоря откровенно, отсюда, из правительства США, – чтобы свергнуть Чавеса… Но он устроил новую революцию, а затем начал серьезную зачистку СМИ в своей стране»{490}.

Под «серьезной зачисткой» Ллойд, видимо, подразумевал решение Чавеса не продлевать лицензию Ар-си-ти-ви, старейшей телевизионной сети Венесуэлы; эту сеть, пишет колумнист Аманда Карпентер, заменил «государственный телеканал, передававший мультфильмы и старое кино, пока на улицах протестовали против закрытия сети»{491}.

Ранее Ллойд также говорил, что белым журналистам пришлось «потесниться», чтобы пустить в журналистику цветных:

«Нет ничего сложнее этого, потому что по-настоящему хорошие, правильные, умные белые люди занимают важные позиции… а количество этих позиций ограничено. Если мы не осознаем необходимости продвигать на эти позиции цветных, геев и прочих, то не сможем переломить ситуацию. Мы сейчас в таком положении, когда нужно ткнуть пальцем и сказать, что вон тому следует уйти, чтобы его место занял другой»{492}.

Ллойд добавлял, что «в сознании американского обывателя мало что сравнится по степени неприятия с темнокожими мужчинами. Но вот он я»{493}.

Через полвека после того, как Мартин Лютер Кинг предрек наступление дня, когда человека будут судить «не по цвету кожи, но по его умениям и талантам», цветные журналисты требуют найма и продвижения по редакционной иерархии в соответствии с цветом кожи! Джим Кроу вернулся. Только преследователи и жертвы поменялись местами.

Племенная политика

С тех пор как закон о самоуправлении (1973) позволил вашингтонцам избирать своего мэра, каждым новым мэром становился афроамериканец. Так же обстоят дела в Детройте и Атланте, где первые чернокожие мэры были избраны в 1973 году, и то же самое справедливо для Мемфиса и Бирмингема[127].