Режим бога - 2 (СИ) - Неизв.

   "Братан" безропотно, не задавая вопросов, отдал ключ, только демонстративно закатил глаза и изумленно покачал головой.

   Я привел Веру в Лехин номер и, ни слова ни говоря, притиснул ее всем телом к стене...

   ...Когда, минут через двадцать, мы вошли в актовый зал, преувеличенно радостные возгласы музыкантов, объятия с Валентиной и Клаймичем, привели Веру в совершенно умиротворенное состояние.

   И "02" мы спели ничуть не хуже, чем вчера, когда пели ее на квартире, лежа!

   Вера хорошо меня слышала, полностью подстраивалась под мои вокальные способности, достаточно свободно держалась на сцене, а когда дошло до слов: "И не гаснет окно, где любимая ждёт, Обнимая детей, материнской рукой", вообще положила мне руку на плечо. Чем вызвала одобрительный кивок Клаймича, улыбку Завадского и "кашель" Лехи.

   После первой песни все пошло как "по накатанной". Вера, уже одна, спела "Маленькую страну", "Семейный альбом" и "Городские цветы", "Теплоход" исполняли всем ансамблем, а "Карусель" наша плакса "изобразила" так, что аплодировала даже Валентина!

   - ...Витя, признавайтесь, как вам это удалось?

   Мы, вчетвером, сидели в "Жемчужине" и отмечали "возвращение блудной солистки".

   Я бросил быстрый взгляд на Леху, но "Старший брат" тоже изображал неподдельный интерес!

   - Вера сама позвонила и попросила дать последний шанс, - начинаю "чистосердечно" рассказывать, - я только поставил условие, чтобы она пришла без мамы.

   - Вот про маму это разумно! - горячо поддержал Леха и скривился, видимо, я удачно попал ногой ему под столом.

   - Да... А может это все и объясняет... - задумчиво согласился с Лехой Клаймич, - исчезла давящая ответственность, Вера почувствовала себя свободно и раскрылась.

   - Ну, остались пустяки... - вздохнул Завадский, и поднял бокал, - за то, чтобы поскорее найти еще парочку таких же "Вер"...

   - И их мам не пускать на репетиции! - подхватил лыбящийся Леха.

   Второй раз я ему по ноге попасть не сумел...

  ***

   На следующее утро, когда мы с мамой собирались на завтрак, неожиданно и громко в номере затрезвонил телефон. Я, не то что предположил, а просто почувствовал... НАЧАЛОСЬ!..

   В свете моих последних "амурных-вокальных" похождений, звонок в приемную Чурбанова, как-то случайно, отошел на второй план.

   Вот и сегодня с утра, несмотря на интенсивную тренировку с Лехой, голова была забита лишь мыслями про Веру - "сегодня или завтра?!". Организм, буквально, требовал женского тела!

   Господи! Как я этот период в первом-то детстве пережил?! Наверное, было просто, потому что не знал, что ЭТО такое и КАК оно бывает. А тут, прям, зависимость от первожизненного знания и нынешних возможностей подросткового "гипер"...

   Требовательный звон телефона я прекратил снятием трубки:

   - Алле?!

   - Витя?!

   - Юрий Михайлович! Здравствуйте!!

   - Здравствуй!.. здравствуй, дружок!.. Узнал?! Ну, как отдыхается?

   - Спасибо, большое! Хорошо! Только уже устал отдыхать! Хочется что-нибудь полезное начать делать!

   - А в школу не хочется?! - с насмешливой иронией интересуется зять Генсека.

   - Нет! Вот в школу не хочется точно!

   Чурбанов смеется. Буквально, по телефону слышно, что у него хорошее настроение!

   - Мне тут доложили, что ты песню про милицию закончил писать?

   - Не только закончил, мы уже записали ее на пленку и разучили с санаторским ансамблем!

   - Ну, и как получилось?.. - с неопределенной интонацией поинтересовался Чурбанов.

   - Очень хорошая песня получилась, - я сразу сделал тон абсолютно серьезным. Мама, стоявшая рядом, жестами показывала, что песня отличная и её надо более активно хвалить. Впрочем, я и сам это прекрасно понимал.

   - Она станет новым гимном милиции! - весомо заявил я, мысленно наплевав на ненужную сейчас скромность.

   - Так уж и гимном... - недоверчиво хмыкнул Чурбанов.

   - Юрий Михайлович! - надавил я голосом, - она ТОЧНО станет гимном! И ею нужно будет завершать Праздничный концерт ко Дню милиции, потому что она будет лучшей песней концерта.

   Наступила пауза.

   Мама руками прикрыла рот, от моего нахальства, и с тревогой ждала продолжения.

   - ...Прям, настолько хорошо получилось? - задумчиво спросил Чурбанов.

   - Прям, настолько!- твердо подтвердил я.

   - Мы с министром сегодня в Краснодаре. Завтра будем в Сочи. Точно не стыдно будет показать Николаю Анисимовичу?!

   - Юрий Михайлович! Я вас когда-нибудь подводил?! Головой ручаюсь! - пошел я ва-банк.

   - Хорошо, - решился Чурбанов, - завтра, к 17 часам будь готов, за тобой придет машина.

   - Юрий Михайлович... Может, нет смысла и вам, и министру магнитофон слушать?! Мы ведь можем и вживую сыграть, только тогда одной машины будет мало, у ансамбля музыкальная аппаратура и людей будет... э... человек десять. Как лучше поступить?! - хитроzопо закончил я вопросом, чтобы сделать решение его собственным. И не прогадал...

   - Да, "вживую" будет точно лучше... Тогда к 17 часам будьте готовы все!

   - Понял! В 17 часов будем на воротах санатория!

   - Добре... Ну, давай... до завтра... "композитор"! - насмешливо выделил последнее слово Чурбанов.

   - До свидания, Юрий Михайлович! - с энтузиазмом отозвался я и облегченно вздохнул, повесив трубку. Рядом, также тяжело, выдохнула мама...

   Народ был, откровенно, "на взводе"!

   Складированные футляры и сумки с инструментами. Валентина зубрящая тексты, который она исполняла уже больше сотни раз. Музыканты и Завадский в светлых рубашках и галстуках. Клаймич в белом, а главврач в черном(!) костюмах.

   Я категорически уперся и никаких рубашек с галстуками одевать, разумеется, не стал. Поэтому в голубых джинсах и светлом английском поло выглядел и аккуратно, и... адекватнее всех.

   Поначалу, десятым членом нашей группы я предполагал взять маму. А потом соизволил подумать... И передумал.

   Брежневу жить еще больше четырех лет, а как Чурбанов улыбался маме, я видел. Хуже того, ей тоже понравился симпатичный и представительный генерал... На фиг, такие непредсказуемые расклады! Это Галине Брежневой можно открыто гулять с мужиками, при живом муже, а его самого, если и не тронут, то по полной прилетит тем, с кем "гульнет" он. Поэтому мама сегодня просто нервничала и провожала.

   Брать Леху я тоже побоялся. Здоровенный парняга, хотевший, до судимости, служить в милиции, теперь запросто может услышать от министра или его зама предложение пойти в "органы". На фиг... Он мне самому нужен! И сейчас Леха стоял рядом и сурово присматривал за неприкосновенностью "музыкального" барахла.

   Вера... Конечно бы, круто "пустить пыль в глаза" девахе, демонстрируя, близость в небожителям, но... Рано. И реальной "близости" пока нет и нервы её подвести могут. Поэтому пусть поет Валентина, а едет с нами Михаил Афанасьевич.

   Главврачу я так и сказал:

   - Есть одно свободное место, предлагаю поехать с нами. Расскажу министру, что не сумели бы ничего отрепетировать и записать, если бы не ваша драгоценная помощь. Ну, и всякое такое, типа, санаторий отличный и главврач замечательный. Может вам и пригодится...

   Надо отдать должное Киселеву, делать вид, что предложение в порядке вещей или, тем более ломаться, он не стал. Вместо этого встал из-за своего стола, подошел, пожал руку и проникновенно сказал "спасибо".

   Взамен, я попросил его захватить с собой хороший фотоаппарат, и сейчас он держал в руках отечественный "Зенит" в кожаном коричневом футляре, заряженный импортной цветной пленкой.

   Весь вчерашний день и сегодняшнее утро мы репетировали. Вечерние санаторские танцы были неумолимо отменены главврачом, чтобы нас ничего не отвлекало. Когда "02" двадцатый раз петь мне показалось глупым, я предложил "откатать" более разнообразную программу...

   А что?! А вдруг?! Гы...

   Упс! Едрит мадрид... Из- за поворота выруливает целый кортеж! Впереди желто-синяя милицейская "Волга" с мигалками и раструбом большого "матюгальника" на крыше, а за ней два, так же раскрашенных, милицейских "РАФика".

   "Ну, это точно за нами... С богом!". Я поднялся со скамейки...

   Ехали мы... от силы минут семь! Наш "кортеж" по небольшому мосту преодолел хилую речушку и, на противоположном берегу, почти сразу свернул к глухому железобетонному забору, у кованных ворот которого стояла будка стационарного милицейского поста.

   - Не знаете, как эта речка называется? - спросил я, сидящего спереди, серьезного капитана. Так-то мне, откровенно говоря, по фиг... ну... просто, чтобы развеять напряженную атмосферу в машине! А то молодой офицерик, представившийся "помощником начальника УВД Сочинского горисполкома капитаном Паршиным" слишком серьезно отнесся к своей функции - "сопроводить".