Проклятие чародея - Пола Вольски

Снарп позволила увести себя прочь от запруды в один из домов, где, как и было обещано, она получила горячую еду, а квиббиду сварили ячменную кашу. Битых два часа хозяин забрасывал гостью добродушными вопросами, но так и не получил ни на один из них ответа, наконец хозяин сдался и показал молчаливой страннице ее лежанку в соединенной с домом пристройке. Снарп сидела в темноте, вслушиваясь в доносившиеся до ее ушей звуки. Какое-то время в доме раздавались шаги, потом стихли. Скоро послышался храп. Если бы кто-то случайно увидел неподвижную фигуру с горящими зловещим огнем глазами, она бы не раз еще вернулась к нему в страшных снах. Два часа Снарп просидела не шелохнувшись. На ее коленях спал, свернувшись калачиком, квиббид.

Глухой ночью, когда вся деревня уснула, Снарп наконец вышла из оцепенения. Срослась с квиббидом, надела широкополую шляпу, прихватила заплечный мешок и бесшумной тенью скользнула из пристройки в дом. Лунный свет едва-едва проникал сквозь запертые ставни, но кошачьим глазам Снарп и его было вполне достаточно. В углу, на большой раскладной кровати, мирно посапывали хозяева. Дети располагались на соломенных тюфяках в другом конце комнаты. Один из них заворочался, всхлипнул, но не проснулся. Снарп пробралась к двери и осторожно приподняла массивный засов. Железные петли, поддавшись, застонали, и ночь окружила ее.

Спящая деревня лежала перед ней как на ладони, вся словно купаясь в лунном свете: дорога, домики, сады и огороды. Неподалеку стоял дом Ярна, с загоном и сараем. Лошадь, на которую Снарп положила глаз, наверняка была там. Обойдя дом стороной, она направилась к загону и начала перелезать через изгородь. На полпути замерла, услышав глухое рычание. Внизу мерцали глаза четырех псов Ярна — рослых, поджарых, похожих на волков зверей с длинными мордами и огромными клыками. Обычно собаки сторожили дом. Однако сегодня хозяин, справедливо опасаясь грабительской вылазки подозрительной странницы, спустил их с цепи и отправил охранять сарай.

Один из псов снова зарычал, и по лицу Снарп пробежало мимолетное выражение, отдаленно напоминающее улыбку. Конечно, собак можно убить, но поднимется шум и сбежится вся деревня. Решение проблемы пришло само.

Спрыгнув с ограды, она спустилась по заросшему ежевикой склону к запруде. Легкая рябь на поверхности воды отражала переменчивый тусклый свет звезд и щербатой луны. Снарп зря напрягала зрение, пытаясь высмотреть серые тела, покоившиеся там, на дне. Глубокие воды скрывали свою тайну под покровом темноты и обманчивой безмятежности.

Ее внимание переключилось на дамбу — громоздкое сооружение из камня и бревен с законопаченными мхом и дерном щелями. Кустарная работа, но запруда все же образовалась. После дамбы Даскильская Стремнина несла свои значительно обмелевшие воды к Илю. Нагромождение камней поддерживали тяжелые деревянные опоры, причем надежно укрепленные, чтобы противостоять напору стихий. Стихий, но не госпожи Снарп. В ее мешке находилась заткнутая пробкой склянка — еще одно подношение щедрого Глесс-Валледжа. Этим снадобьем Снарп пользовалась крайне редко, но в экстренных случаях оно могло оказать неоценимую помощь. Именно такой случай подвернулся и теперь.

Снарп выбрала три несущие опоры по центру дамбы. Сняв сапоги и чулки, она осторожно вошла в воду. Дно было илистым, кое-где попадались скользкие от тины камни. Приходилось балансировать, чтобы не упасть. Она все глубже погружалась в Стремнину, пока не оказалась по грудь в ледяной воде. Не обращая внимания на физические неудобства, Снарп встряхнула склянку: жидкости в ней осталось всего ничего, едва хватит на выполнение задуманного. Осторожно вытащила пробку, вылила по несколько капель на каждую опору. То, что осталось, разбрызгала по камням дамбы и выбросила пустую уже бутылку. После чего быстро выбралась из воды.

На берегу она села, обулась, не спуская глаз с дамбы. Поначалу ничего не происходило, и она крепко сжала челюсти от нетерпения. Мгновение спустя заклубился густой смрадный дым. Вода вскипела и неистово забурлила. Острый слух Снарп уловил легкое потрескивание, и затем деревянные столбы занялись ярким пламенем. Камни начали плавиться на глазах и струйками стекать в воду. Струйки понемногу превратились в ручей, а потом и в ослепительный поток. В небо взметнулись огромные облака дыма и пара; подсвеченного оранжевыми языками бушующего огня. Когда валуны окончательно расплавились, через дамбу хлынула вода. Обугленные опоры не выдержали и рухнули в Стремнину. Следом посыпался град камней. В середине завала образовалась брешь, и освобожденные воды Даскильской Стремнины с торжествующим ревом прорвались туда. Заводь начала мелеть, и в это время в окнах соседних домов вспыхнули огоньки.

Снарп перевела взгляд с дамбы на запруду, уровень воды в которой стремительно снижался. Еще недавно ровную гладь нарушили беспорядочные маленькие водовороты. Затем из вспенившейся глубины медленно поднялась костлявая, судорожно хватающая воздух рука.

Вскочив на ноги, Снарп спряталась в тени. Вода продолжала убывать. Вскоре поднялась вторая рука с висевшими на ней лоскутами мышц и связок. Над поверхностью выросла голова, и вслед за нею все тело. Покойник выбрался на берег и теперь стоял там в нерешительности. Судя по росту, труп некогда принадлежал мужчине. Должно быть, с момента смерти прошло немало времени, потому что плоти на нем практически не было. Глазницы опустели, от лица осталось размазанное пятно. На шее до сих пор болтался медальон на серебряной цепочке, который при каждом шаге с жутким звуком ударялся об оголившуюся ключицу.

Мертвец бесцельно переминался с ноги на ногу, как бы с удивлением взирая на разрушенную дамбу. Казалось, он не может сообразить, куда ему идти и зачем. Решение пришло само собой, когда к дамбе начали стекаться ничего не понимающие сельчане. Мертвец протянул руки и шаткой походкой двинулся навстречу бывшим согражданам. Те же, увидев его, с воплями бросились наутек, спеша укрыться в своих жилищах. Труп пошел за ними. Начал загораться свет и в других домах.

Воды содрогнулись и выпустили на волю жуткое скопище пробудившихся мертвых — мужчин, женщин, детей, с невидящими, как бы затянутыми пленкой, глазами и обвисшей плотью. Один за другим, порознь и группами мокрые мертвецы вылезали на берег и, шатаясь, шли на зов огней. Снарп незаметно кралась следом. Она видела их лица — скорбные мертвые лица с застывшим на них выражением любви, тоски и даже надежды. Мертвые руки тянулись вперед, словно пытаясь ухватить тепло ушедшей жизни.

Теперь уже свет горел во всей деревне, освещая толпу ходячих трупов. Они бродили по улицам в поисках родных домов. Снарп услышала шарканье ног и, обернувшись, увидела ринувшуюся к ней с распростертыми объятиями мертвую женщину. Памятуя о смертельном прикосновении, шарахнулась в сторону и бросилась бежать, легко увеличив разделявшее их расстояние. Она направилась к дому Ярна, по пути то и дело обгоняя мертвецов. Те стучали в закрытые двери, гремели щеколдами ставен, скреблись синюшными пальцами в замочные скважины. Осажденные дома огласились воплями ужаса. Одному из трупов удалось отыскать недостаточно надежно запертое окно, и ставни поддались под мощью его натиска. Он медленно вскарабкался на подоконник. Изнутри раздался истошный крик.