Тень Бешеного - Виктор Доценко

Молоканов находился на вершине блаженства, попивая дивный китайский чай «Тысяча ароматов реки Лэнь».

Чай был подан Молоканову и Позину на террасе, откуда открывался чудесный вид на Москву–реку. Позин пил аккуратно, маленькими глоточками. Молоканов жадно глотал раскаленную, как магма, жидкость, словно запасы чая у китайца Чжао Бина подходили к концу. Позин отнес торопливость Молоканова на счет его обычной невоспитанности и незнания китайских обычаев.

— Кстати, Аристарх, — начал беседу Позин, — а что тебе известно о китайцах, которые сейчас обосновались в Москве?

— Да ничего существенного, — с некоторой растерянностью отозвался Молоканов. — Мне хорошо знаком хозяин этой уникальной лечебницы профессор Чжао Бин. А что до его соотечественников, обосновавшихся здесь, в Первопрестольной, то до них мне и дела нет. Живут — ну и пусть живут… Знаю только, что соотечественников профессора в Москве уже довольно много…

— Даже не представляешь, КАК много! — оживился Александр. — Такое количество, что впору принимать экстренные меры. Впрочем, это не так просто…

— У тебя, вероятно, опять какие‑то проблемы, дорогой Александр Викторович? — напрямую поинтересовался Молоканов.

Надо отдать должное Аристарху, в деловых вопросах он разбирался хорошо. И по тону собеседника мог догадаться, что того мучает вопрос, решение которого представляется ему неразрешимым без посторонней гомощи.

— Вот всегда ты так! — шутливо откликнулся Позин. — Стоит проронить словечко, даже обмолвиться, а ты тут как тут со своей проницательностью… Как только это тебе удается? Неужели постигтаки глубинные основы философского учения «минь–го»? — добавил он льстиво.

— Все может, быть! — убежденно откликнулся Молоканов.

Ему нравилось, когда его хвалили люди, которых он считал умнее себя.

— От души поздравляю, дорогой Аристарх!

— Спасибо. Так что, уважаемый Александр Викторович, выкладывай все начистоту. Что там наболело?

Позин подумал, отпил немного чаю. Помолчал секунду–другую, наслаждаясь волшебным ощущением покоя и благополучия, и начал свой рассказ. Начал, как всегда, издалека.

— Про китайцев в Москве известно еще меньше, чем про домовых, барабашек и привидений. Их много, но они отличаются удивительно стойким чувством корпоративности, иными словами — коллективизма, воспитанного тысячелетней борьбой за выживание. А еще им на руку тот непреложный факт, что для европейского человека, а для русского тем более, все китайцы на одно лицо. И ничего обидного в этом этническом факторе нет. Так уж распорядилась матушка природа.

— С этим ничего не поделаешь, — важно констатировал Молоканов.

— Нежелание китайцев ассимилироваться, вступать в смешанные браки труднообъяснимо, — продолжил Александр. То ли здесь возобладали многовековые принципы, вдолбленные сотнями поколений, то ли просто чувство осторожности, как у зверька, угодившего в чужой лес.

— Как точно сказал!

— Об отношении китайцев к русским очень хорошо говорит следующий анекдот. Китайца, побывавшего в Москве, спрашивают:

— Как тебе показалась Москва?

— Хороший город! Тихий, а главное, людей мало!

— В Москве людей мало? — Молоканов явно не понял главной мысли анекдота.

— Дело в том, что по сравнению с любым перенаселенным китайским городом Москва запросто может показаться глухой деревней, — пояснил Александр.

В разговоре с Молокановым Позин упомянул занятный факт. Вступив во Всемирную торговую организацию в декабре 2001 года, Китай уже в январе 2002–го взял для анализа всю документацию по истории присоединения РФ к ВТО и запросил пакет российских предложений по доступу на рынок товаров и услуг.

— Наши отечественные бизнесмены, прослышав про это, взвыли в полный голос. Еще бы! Стоимость труда китайского работника известна. Она практически равна нулю, потому что в производстве участвует прорва народу.

— Естественно! — подхватил Молоканов.

— Знаешь, один китайский император династии Цинь сказал: «Чтобы понять, как велик мой народ, надо использовать не сложение, а умножение».

— Как это? — нахмурился Аристарх.

— Представь себе, если китайские работники действительно получат доступ на рынок товаров и услуг России, то вытеснят отсюда всех: азербайджанцев — с рынков, чеченцев и армян — из автосервисов, корейцев — из сельского хозяйства, а молдаван, украинцев я белорусов — с нелегального рынка строительных услуг. Согласен?

— Вероятно, — вздохнул Молоканов.

— В результате нам придется поменять таблички на государственной границе, заменив слово «Россия» на Маленький Китай», — сообщил Позин.

Аристарх слушал не перебивая. Он пока не понимал. куда клонит его собеседник.

Позин продолжил:

— Не так давно Пекин «размял мускулы», пригрозив начать антидемпинговое расследование против российских поставщиков каучука, капролактама, полиэтилена. Тогда проблему удалось перенести на уровень совместной комиссии, договорившись впредь устранять лротиворечия «в рабочем порядке», не доводя дело до торговых конфликтов. Но гарантий от повторения столкновений в этой сфере нет.

Позин размеренно, с чувством сделал несколько глотков душистого чая и продолжил:

— Китай активно развивает свою нефтехимию, опираясь на многомиллиардные инвестиции западных конлернов. Совсем скоро новые китайские производители начнут борьбу за свой собственный рынок с российскими нефтехимиками.

— Кошмар! — покачал головой Аристарх. Постепенно он начал понимать, к чему клонит его собеседник.

— Следующий момент — защитные пошлины на сталь, угрожающие и российским производителям. Тем не менее сам факт показателен: Китай все активнее и методичнее начинает защищать свой рынок, при этом усиливая натиск на рынки чужие.

— Да, ты всерьез занялся этой темой…

— Как заметил заместитель министра внешней торговли и экономического развития Лун Юнту: «ВТО — это важнее, чем набор правил, это состояние ума». Судя по всему, идеи ВТО начинают овладевать широкими китайскими массами.

— А наши что, ушами хлопают: просчитать не могут, что ли? — начал раздражаться Молоканов.

— Ответ на вопрос о выгодности или невыгодности вступления КНР в эту глобальную торговую организацию надо искать не в цифрах, а в области психологии, — заявил Позин. — В Пекине понимают, что ставят под удар архаичные госпредприятия и слабые фермерские хозяйства нашей страны.

— А ху–ху не хо–хо?

— В переданном России запросе китайцы требуют полностью снять барьеры, которые мешают доступу на рынок услуг, отменить экспортные и значительно снизить импортные пошлины, а также обеспечить свободный доступ в Россию китайской рабочей силы и применить льготные условия учреждения и функционирования китайских компаний.

— Губы раскатали! Надеюсь, наши ответили им достойно?

— Получив столь жесткие требования Китая, в Минэкономразвития надеялись, что китайцы просто «задирают планку», которая будет постепенно опускаться до приемлемого уровня. Однако ни в Москве, ни затем в Пекине китайцы на попятную не пошли. Они выразили поддержку вступлению России в ВТО. При этом, ссылаясь на свой трудный опыт присоединения, пообещали не отступать от своих требований.

— Да, Восток — дело тонкое, как сказал один из моих любимых киношных героев!

— Российским бизнесменам и политикам удалось продвинуться в согласовании импортных тарифов, смягчить требования по открытию нашего рынка услуг только для тех видов, которые Китай сам может экспортировать, соблюдая тем самым принцип коммерческого интереса. Даже пообещали «подумать» над изменением своего требования о неограниченном доступе рабочей силы в Россию.

Позин допил чай и отодвинул от себя чашку. Маленький китайчонок тут же налил ему другую.

— Судя по всему, на сегодняшний день конкретных достижений в переговорах явно недостаточно, в основном одни обещания. Наверное, отсюда и общие места в официальных отчетах о «позитивном и конструктивном» характере переговоров и их «важных позитивных результатах», правда, не названных. Постепенно проблема с министерского уровня перемещается на высший межгосударственный уровень.

— А не послать ли их?

— Посылать уже поздно. Вот тебе несколько цифр, — сказал Позин. — Сегодня фактически три миллиона китайцев живут на нашей земле, а никто никаких договоров на этот счет не заключал. Так что надо смотреть не на форму, а на реальные обстоятельства. Если их присутствие выгодно стране и за это можно получить хорошие деньги, чтобы освоить наш Дальний Восток с его миллионами гектаров неосвоенной земли, значит, нужно пойти на этот шаг.

— Да, тут нужно думать…

— Пока мы думаем, китайцы просто захватывают наши дальневосточные территории явочным порядком. Просто приходят, селятся и ставят таблички «Только для китайцев». Начинают выпускать собственные газеты, выращивают только те виды продовольствия, которые традиционно являются главной составляющей в их рационе, и категорически отказываются предоставлять работу исконно проживающим в этих местах русским.