Изменить будущее (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

Пробовали мой папа, мама и сестра, и у всех получалось снизить давление или убрать головную боль у "пациента".

В итоге мой будущий "папа" взял меня вторым пилотом, и я впервые в жизни управлял реактивным самолётом. Кабина очень походила на известную мне, но только по размерам. Герцог сидел рядом, и у меня не возникло страха одиночества, как однажды, когда уже в зрелом возрасте меня прокатили на переднем кресле в ЯК-130, где я получил непередаваемые ощущения. После чего во мне умер лётчик окончательно.

Когда-то давно нас учили управлять бипланом, и мы налётывали по сорок часов. По крайней мере, взлетать и садиться я когда-то мог. Но то был тихоходный Ан-2. Этот же маленький пассажирский самолётик на своём турбовом двигателе выдавал все восемьсот. Его салон был напичкан приборами, и я тогда сыграл полезную роль в испытаниях.

Герцогу понравилась моя бесшабашная смелость в манёврах и выносливость при перегрузках. А мне понравилось, то что я узнал, что этот экспериментальный самолёт летает на двигателях компании Williams International, используемых американцами в крылатых ракетах.

Лорд Гамильтон "работал" лётчиком испытателем в шотландской компании "Scottish Aviation Limited", с которой был связан ещё его отец. Компания не так давно слилась с British Aerospace. А "Аэроспейс" производила много чего интересного, даже ракеты.

Как рассказал мне лорд Гамильтон, по закону 1977 года четыре компании сначала национализировались и слились в одну, а потом в 1980 году по другому закону, переданы в общество с ограниченной ответственностью, приватизировались и образовали публичную компанию, продав первый пакет акций.

Я толком не понял, кто, что и кого, но понял главное, у лорда в компании очень крупный пакет акций.

– Если хочешь вложиться, мы в мае этого года будем продавать сорок восемь процентов акций.

У англичан не принято спрашивать: "сколько у тебя денег"? Деньги для аристократа – воздух, а вот окольно узнать, что ждать от безродного зятя, лорд смог узнать таким путём.

– Какая цена предложения? – Спросил я.

– Это коммерческая тайна. Какую сумму ты готов потратить?

– Думаю, четыре миллиона фунтов мы с дядей сможем забрать из оборота…

Лорд помолчал, немного подумав, и сказал:

– Мы что-нибудь придумаем.

Я помолчал немного, подумав, что придётся мне сдаваться "дяде", а значит и куратору.

Так вот…

Сообщив Филиппу Эдинбургскому о моих паранормальных способностях, в том числе и об моих удивительных лётных качествах, уже законный тесть перешёл к каким-то второстепенным, на мой взгляд, темам, а я предпочёл потихоньку удалиться к моей супруге.

Через три дня Элли сказала мне, что мне предложили место на факультете психологии Эдинбургского университета.

– Там как раз создали кафедру парапсихологии. Это как раз для тебя, милый, – сказала Элли.

– Для меня создали? – Пошутил я.

– Может быть, – засмеялась жена. – Папа такой…

Лорд Гамильтон, в разговоре за чашкой вечернего чая, сказал мне:

– Ты, Джон, не особо втягивайся в эту билиберду. Вся психология, психоаналитика, тем более, паранормальные явления: тарелки летающие, полтергейсты… Всё это – дурь для овечьего стада. Я не отрицаю, и гипноз и что-то ещё есть, но это инструменты для управления, а не для обучения.

Попасёшь немного овечек, пострижёшь их, и займись действительно стоящим делом. У тебя талант лётчика-испытателя. А пока пройдёшь летные курсы. Я тебе дам рекомендации.

Вот я и "пас овечек" в Эдинбургском университете.

"Дядя" встретил меня спокойно.

– О, Джо! – Сказал он. – Заходи. Алана нет… Чай будешь?

– Буду.

– Тогда проходи на кухню. Что новенького?

– Женился.

– Ух ты. Что на свадьбу не пригласил?

– Да… Как-то всё быстро так. Меня когда от бандитов спасли, сразу к лорду Гамильтону отвезли. Он частный самолёт присылал… Ну, а там сразу раз два и под венец. Пузико то у Элли росло. Даже Джесика не приезжала. Узким кругом… посидели.

– И на ком женился? – Спросил Дядя. – На Элли, что ли?

– Да…

– А причём тут Лорд Гамильтон. Это какой лорд? Герцог?

– Да… Просто он оказался её отцом, – пожал я плечами.

– Матерь Божья! – Удивился "дядя" Брюс. – Ты женился на Элеоноре Дуглас-Гамильтон?!

– Да, – вздохнул я. – На междусобойчике присутствовал принц Филипп. И сейчас я преподаю психологию в Эдинбургском университете. Вернее, парапсихологию.

Дядя молчал долго. Он хлебал чай, уставившись в скатерть кухонного стола, пока чашка не опустела.

После этого он поднял на меня глаза.

– Что-то ещё? Новенького…

Я откашлялся и тоже допив чай сказал:

– Есть возможность прикупить большое количество акций Бритиш Аэроспейс. Я заявил сумму в четыре миллиона фунтов. Помниться у нас же столько лежало на нашем счете?

– Ты спятил, что ли? – Подскочил со стула "дядя". – Мы не можем распоряжаться этими деньгами без…

Он хотел сказать "разрешения", но вовремя спохватился.

– Без… Без…. - он не мог придумать продолжения.

– Я понял… Без банковского начёта. У нас же депозит?

– Депозит, – подтвердил Брюс и вздохнул.

– Сколько мы теряем?

Брюс засуетился…

– Да не скажу я так! Ты меня совсем из колеи выбил. Время есть подумать?

– В мае будет выпуск акций и выброс их на рынок, но у ведущих акционеров есть "право первой ночи" и герцог готов выкупить сколько-нибудь акций для меня. Я же сейчас в его семье…

– Дела-а-а… – Только и смог сказать "дядя".

– Есть ещё новость… – усмехнулся я.

– Давай уж… Добивай дядюшку.

– Я, скорее всего, стану лётчиком-испытателем в Бритиш Аэроспэйс. Тесть порекомендовал… Говорит, что у меня хорошие задатки пилота.

– Тесть порекомендовал… Ай эм факинг…

Глава двадцать первая

Юрий Иванович с сожалением рассматривал свой кабинет. Его он, конечно, видел не в первый раз. Ведь не один год в системе. Но взгляд с этой стороны стола его не устраивал. Он ощущал себя вроде, как в тылу врага. К такому чувству он привык и знал его. Это и пугало его больше всего. Рефлексы не обманешь. Мозг, судя по всему, реагировал адекватно и именно это тревожило.

Кроме конверта с делом Валенсы в сейфе лежал ещё один конверт, но о нём Юрию Ивановичу совсем не хотелось говорить никому. Слишком он был одновременно и нелеп, и пошл, и страшен своей пошлостью и нелепостью.

Сейф вскрывали в присутствии двух доверенных сотрудников из "Альфы" и Чебрикова. Виктор Михайлович, на вопрос: "Что это?", ответил: "Лежало…". Присутствующие, понятное дело, в конверт не заглядывали, а новый начальник КГБ заглянуть был вынужден, и то, что он увидел и прочитал, его озадачило, возмутило и, потом, испугало.

На самом конверте было написано большими печатными буквами: "НЕ ТЫ ПОЛОЖИЛ, НЕ ТЕБЕ ВЫБРАСЫВАТЬ". В конверте на стандартном листе, имелся текст, выполненный машинописью.

"Ты! Вновь сюда входящий!

Имей ввиду, что ты не одинок.

Едва сюда вступил ты за порог

Не волен ты решать, кто зряч, а кто не зрящий"

В любом другом случае можно было бы посмеяться и порвать, и текст, и конверт, но конверт с текстом лежал в сейфе руководителя Комитета Государственной Безопасности. И лежал, судя по ветхости, давно.

То, что любой большой коллектив может легко переварить нового руководителя Юрий Иванович предполагал. И даже не очень большой, а даже очень маленький. Например, экипаж танка во время войны легко переваривал и выплёвывал заносчивого командира. И не только выплёвывал, но и порой… казнил.

В любом коллективе есть формальный и неформальный лидеры. И может не два, а три или четыре. За лидерство в коллективах идут нешуточные бои. Поэтому новые руководители и приводят с собой "свою команду".