Лед - Сара Бет Дерст

Я выживу, подумала она, лежа бок о бок с мамой-медведицей. Издалека, из-за пределов земли, Медведь все-таки нашел способ спасти ее. А я уж как-нибудь найду способ спасти его самого.

Девятнадцать

Широта 84º 42' 08'' N

Долгота 74º 23' 06'' W

Высота 3 фута

ЩУРЯСЬ НА ОСЛЕПИТЕЛЬНОМ СОЛНЦЕ, Касси вглядывалась в равнины размякшего льда. Под круглосуточными солнечными лучами сосульки таяли и превращались в лужицы. Неустанная капель звучала, как тиканье секундной стрелки. Передвигаясь к острову Уорд-Хант, она шла в сопровождении медведей уже три недели, останавливаясь лишь чтобы попить молока и закусить полосками из тюленины и рыбы, которые приносили ей медведи. Часто, пока она спала, медведи несли ее на спине, чтобы не терять времени. Но этого было недостаточно.

Я не дойду, думала она.

Касси старалась игнорировать комок страха, застрявший у нее между ребрами. Пот колол ей кожу на шее под фланелью и шерстью. Повсюду трескался лед. В полутораметровых трещинах лед превращался в слякоть, которая плескалась с глухим звуком. Кайры и чайки кружили над головой, время от времени ныряя за треской в расширяющиеся разломы. Не дойдешь, раз за разом говорил ей разом. Ты не дойдешь.

Приближалось лето.

Подходя к участку тонкого льда, Касси забиралась на какого-нибудь из медведей. Передвигая гигантскими лапами, похожими на снегоступы, тот шел по зелено-серому льду. Лед топорщился волнами. Затаив дыхание, Касси высматривала следы трещин на льду. Она продолжала ехать верхом, а медведи все топали по тонкому льду вдоль протоков талой воды. Через пять дней Касси с медведями дошли до места, где кончался лед.

Прямо по ходу лед метался по волнам, а потом рассыпался полузамерзшей жижей. Слякоть вздымалась рябью, а потом переходила в океан. Километры воды простирались между Касси и землей.

Девушка уставилась на воду. Все было кончено. Она пришла слишком поздно. Она застряла на паковых льдах. Все ее великие помыслы о том, что она дойдет до края земли… Все, что ей удалось, — это дойти до края льдов.

Солнце рассыпало золото и драгоценные камни по льду и по воде. Быстро моргая, Касси вгляделась в танцующие волны. Плакать на морозе нельзя; этому отец научил ее много лет назад. А еще он научил тебя сдаваться? Спросила она себя. Это что, семейная традиция — не доходить до замка троллей? Яблочко от яблони?

— А ну хватит, — шепнула она себе. — Ты еще не умерла.

У нее еще оставались шансы: может, Макс прилетит, или… Второй счастливой возможности она так и не смогла придумать.

Надеясь, что ее осенит вдохновение (или посетит чудо), она обернулась на свою медвежью армию. Мимо них пробежала полярная лисичка — ничтожная точка на фоне этих бегемотов. Ей-то, легкой, как пушинке, не стоит переживать насчет тонкого льда. Если бы она была размером с лису, то, может, она бы смогла переправиться на ту сторону на медвежьей спине и не промокнуть до нитки. Касси посмотрела на маслянисто-черную воду и вздрогнула. Папа называл ее водой смерти: через пятнадцать минут начинает сводить мышцы, сознание мутнеет, и наступает смерть. Если она попытается поплыть без помощи мунаксари, то непременно замерзнет насмерть.

Осталось только найти еще одного мунаксари, и проблема решена.

Она хмыкнула своим мыслям. Да уж, проще некуда. Миллиарды людей проживают целую жизнь, ни разу не увидев мунаксари и даже не подозревая об их существовании. Да, она знала, что они существуют, пусть их и не разглядишь, с их-то скоростями. Но если ей случайно не доведется узнать, где в данный момент происходит смерть или рождение…

Ответ пришел так быстро, что она чуть не выкрикнула его вслух. Если она станет свидетелем смерти какого-нибудь животного… Касси, не отрывая взгляда от лисички, соскользнула с полярного медведя. Она уже насмотрелась на лис, которые неделями преследуют медведей. Арктические лисицы были падальщиками и питались остатками медвежьих пиров. Но при таком скоплении медведей каждую жертву обгладывали буквально до костей, и лисам не доставалось почти ничего. Касси почувствовала, как заколотилось о ребра ее сердце. Где-то на льду, позади них, была полярная лиса, умирающая от голода.

— Мы идем назад, — сказала она, хлопая медведя по плечу. — Пошли. Возвращаемся по следам.

Если она найдет другого мунаксари, он поможет ей спастись со льдов. А может, и того лучше: отнесет ее прямо к Медведю!

Касси стала продираться сквозь медвежью армию на север. Медведи кружили по льду и наблюдали за ней черными непроницаемыми глазами. Проходя, она гладила их мех, пытаясь успокоить:

— Я спасу его. Обещаю, что верну вашего короля домой.

Прошло пять часов, а она все шла и наконец увидела маленькую грязно-белую, почти желтую, тень на фоне белоснежного льда. Поземка поднималась вокруг нее маленькими облачками. Тень почувствовала приближение Касси и подняла голову: это был очень старый лис. Он был такой худой, что сквозь мех проступали ребра. Бедняжка, подумала она. Если бы медведи не сгрудились такой плотной толпой, у него был бы шанс прожить еще сезон или два. Но с медведями соперничать он не мог.

Сбросив рюкзак, она встала на колени рядом с лисом. Тот откинул голову и закрыл глаза. Дышал он с трудом. Она наблюдала, как рывками поднимается и опускается его грудная клетка; свистящие вдохи вырывались из его груди в такт со свистом ветра.

За спиной Касси услышала тихую медвежью поступь. Боковым зрением (зрение ее было затуманено инеем на стеклах очков) она видела, что медведи приближаются.

— Еще немного, — пообещала она им.

Еще немного — и ее больше не будет на льду. Она будет на пути к Медведю. Если план сработает. Лисий мунаксари же должен прийти, правда?

А если полярный медведь будет умирать, никто не явится, подумала она. Их души… Она не знала, что случится с их душами. И если не будет никого, кто бы передавал их души новорожденным, то эти медведи, эти прекрасные медведи, вымрут уже в следующем поколении. Нет души — нет жизни.

Медведь рискнул всем, чтобы жениться на ней. Он доверял ей, думал, что она выполнит его единственную просьбу. А она не выполнила. Касси обхватила свой живот. Даже сквозь все эти слои одежды она ощущала выпуклость. Это… то, что он сделал… не оправдывало вреда, который причинила она сама — пусть и не нарочно — этим прекрасным медведям. Она должна была дойти до него.

Лис вздрогнул, и его грудная клетка оседала… все ниже и ниже… словно сворачиваясь под мехом. Больше он не дышал.