Три метра над небом. Я хочу тебя - Федерико Моччиа

20

Франческо. А ведь он мне казался таким славным. Верно говорят: любовь проверяется только временем. Сначала все кажется очень мило. Потом, когда ты уезжаешь куда-нибудь, то, что казалось тебе милым, может стать великолепным. Даже идеальным… Но гораздо чаще, к сожалению, все оборачивается мерзостью. Ну, так вот. Франческо был исключением. Ему удалось все испортить сразу. Самым гнусным способом. Он допустил одну непростительную ошибку и все разрушил. Никогда не забуду этот вечер.

— Слушай. Давай заскочим в «Джильду», как тебе эта идея?

— Нет, спасибо, Франче, завтра у меня опрос по истории, а я еще не дочитала главу.

— Ну ладно, как хочешь, отвезу тебя домой.

В тот вечер он вел машину быстрее, чем обычно, но я, погрузившись в свои мысли, не обратила на это внимания. Выхожу из машины.

— Пока, спокойной ночи… А ты что, поедешь в «Джильду»?

— Нет-нет, раз ты не едешь, и я не поеду. И потом я тоже что-то устал.

Он не провожает меня до парадной, впрочем, он никогда этого и не делал. Странно, но в тот вечер мне это не понравилось. Не потому, что я из тех девиц, которые чего-то боятся и требуют, чтобы их всегда провожали. И все же эти последние минуты с парнем, эти несколько шагов до двери — такие приятные, пусть у меня и никогда такого не было. Наверное, дело в том, что в эти минуты ты понимаешь, что ты важнее потерянного времени, или в том, что тебе хочется насладиться прощальным поцелуем. Короче, Франческо едва дождался, когда я вставлю ключ в дверь и махну ему на прощание, и умчался как ветер на своем «мерсе 200». Быстро. Слишком быстро. Ох уж эти предчувствия. Глупые предчувствия. Но, иногда они оказываются ненапрасными.

Сижу над историей: читаю и перечитываю главу, и вдруг что-то ударяет мне в голову. Я смотрю на часы. Половина третьего. Звоню Франческо. Мне хочется услышать его голос, чтобы он развлек меня немного. У меня нет никакого желания ложиться спать с мыслями об истории. Но телефон звонит в пустоту. Странно. Он живет в квартире под родителями, эту квартиру ему оставила бабушка: она переехала в Риети. Телефон продолжает звонить. Он не слышит: или спит как убитый, или… Быть не может, чтобы он не слышал. Блин, если он дома, он не может не слышать. У него две комнаты, кухня и ванная. Я прекрасно знаю эту квартиру, мы там несколько выходных провели. Мысль о времени, проведенном вместе, еще больше меня нервирует. Такие были классные выходные, а он не отвечает. Сон как рукой сняло. Вот что я сделаю. Отправлюсь к нему. И позвоню в домофон. Маскирую свою кровать: подушку кладу под одеяло вместо тела, а школьную одежду вешаю на стул. Потом тихо-тихо на цыпочках прохожу мимо комнаты родителей, беру ключи от «Поло» (у меня тогда еще не было моей чудной «Микры»), и выхожу в ночь. Интересно, неужели этот поганец отправился в «Джильду»? Десять минут четвертого. Лучше сначала заехать туда. Паркуюсь во втором ряду на виа Марио дей Фьори и иду к дверям. Массимо, охранник, здоровается со мной.

— Эй, Джин, привет, что ты тут делаешь так поздно?

— А как по-твоему?

— Потанцевать хочешь?

Идиот.

— На самом деле, я хотела бы ночку поработать вышибалой.

Он от души смеется:

— Классно сказано.

— Слушай, что-то я «Мерседес» Франческо не вижу.

— Красивая машина, правда?

— Красивая. Не знаешь, он здесь?

— Нет, сегодня вечером он не появлялся. Точно знаю: я не отходил от дверей. Кстати, его и Антонелло искал полчаса назад. Заходил внутрь — не нашел. Разозлился, потому что у них была назначена встреча. Пожалуйста, — он пропускает толстяка с дамой, на которой больше золота, чем одежды, а макияж такой мощный, что может напугать даже ее первые морщины.

— Ладно, если его увидишь, скажи, что я его искала.

— Хорошо, Джин, Спокойной ночи.

Да, спокойной… как же! Эта история начинает меня заводить. Я еду мимо дома Франческо. Пусто. «Мерса» нет. Он обычно ставит его под окнами, потому что недалеко всегда стоит джип карабинеров. Они караулят какого-то политика: не то находящегося под следствием, не то давшего показания, короче, я так толком и не поняла. Карабинер стоит рядом с джипом. Я подмигиваю ему фарами «Поло»: хоть чем-то пытаюсь скрасить его вечер. Он смотрит на меня, когда я проезжаю мимо. В зеркало видно, что он провожает меня взглядом, озадаченный вопросом, зачем это ему мигали фарами. Или я просто его заинтересовала. Бог с ним, с карабинером, я снова возвращаюсь мыслями к Франческо. Куда он на фиг провалился? Вот блин! Уже полчетвертого. Завтра устрою ему допрос. Мне остается всего четыре часа на сон. Достаточно, чтобы найти его. Я сама становлюсь карабинером в моей любовной истории и решаю дойти до конца. Жаль, что здесь нет Элеоноры. Эле, как мы все ее называем, это моя лучшая подруга. Она, наверное, уже уехала в Тоскану к родственникам. Эле — по рождению флорентийка, потом она переехала в Рим. Тосканища — так мы ее прозвали.

— О, Эле, глупышка, девочка с голубыми волосами… — мы передразниваем ее тосканский акцент с придыханием. — Тебя вызывают к доске.

Мы веселимся всем классом, потешаясь над ее произношением. Блин, будь она со мной, мне бы не было так одиноко. Жаль. Ну ладно, здесь поблизости живет Симона, попробую к ней заскочить. Симона — настоящая римлянка, блондинка, красивая, с небольшими тараканами, но мне она нравится. Мы уже год как знакомы, и у нас хорошие отношения. Естественно, это не нравится Эле. Она говорит, что в глубине души Симона — дрянь.

«Верь мне, Тосканище, верь, глупышка». Я смеюсь. Эле ревнивая. Понятное дело, ей не нравится, когда мы встречаемся с Симоной. Так. Ну вот, я приехала к ее дому. И тут происходит невероятная вещь… Или, наоборот, вероятная. Не успела я позвонить в домофон к Симоне, как открывается дверь парадной и оттуда выходит Франческо. Без четверти четыре. На нем нет галстука, пуговицы на рубашке расстегнуты, и, что самое ужасное, у него сейчас то самое выражение лица, которое я столько раз видела. Слишком много раз. Сейчас я сожалею о каждом из них. После занятий любовью лица у всех становятся нежнее. Черты лица смягчаются, глаза влажнеют, губы — делаются мягкими и пухлыми, и с них не сходит бессмысленная улыбка. Франческо не успевает сказать ни слова.

— Джин, я… — начинает он, но получает плевок в лицо.

Плевок попадает туда, куда нужно, я даже не целилась.

Поворачиваюсь и ухожу, представляя, как он будет утираться.

— Джин, остановись, я тебе все объясню.

— Что это — все? Что тут объяснять?

Сажусь в «Поло», который оставила во втором ряду, а он бежит следом, пытается придержать дверь машины, но не успевает. Я захлопываю дверь и нажимаю блокировку.