Рассказы о календаре - Яков Шур

Легендарный крейсер «Аврора» оправдал свое название — по имени древнегреческой богини утренней зари: залп его орудий возвестил зарю нового мира, утро новой эпохи для всего человечества.

И уже через три месяца, 25 января 1918 года, Ленин подписал декрет о реформе календаря для «единения со всеми культурными странами мира». После среды 31 января вместо 1 февраля сразу считали четверг 14-е число, и 1918 год у нас укоротился на 13 дней. Первая годовщина социалистической революции праздновалась уже не 25 октября, а 7 ноября. Но в память об октябре 1917 года весь мир называет нашу великую революцию Октябрьской. С этой даты — 7 ноября 1917 года — ведем мы наше, советское летосчисление, обозначенное на каждом листке отрывного календаря.

В 1875 году Энгельс, предсказывая неизбежное социалистическое переустройство общества, писал, что с этого времени «начнет свое летосчисление новая историческая эпоха, в которой сами люди… сделают такие успехи, что это совершенно затмит все сделанное до сих пор».

В конце прошлого столетия Менделеев предлагал при календарной реформе отказаться от «фиктивной» христианской эры, заменив другой с отсчетом от исторически точного события. Это разумное предложение до сих пор не осуществлено, но мы, как говорил Никита Сергеевич Хрущев, «считаем, что, возможно, когда-то будет время, когда со дня свершения Октябрьской революции будет вестись летосчисление».

Глава IX. ХОРОШ ЛИ НАШ КАЛЕНДАРЬ?

Без богов и царей

 КОНЦЕ 1793 года на улицах французского городка Арраса была устроена не виданная никогда прежде многотысячная демонстрация.

Во главе ее шествовали двенадцать групп по тридцати человек в каждой: сначала мальчики и девочки, затем юноши и девушки, потом молодые мужчины и женщины, а за ними пары постарше, люди почтенного возраста и совсем пожилые. Странное шествие завершали пять 75-летних старцев и один 100-летний с длинной седой бородой — его несли под бархатным балдахином на носилках, увитых цветами. А в конце необычайной процессии шумной и веселой ватагой спешили вприпрыжку маленькие школьники и школьницы.

Для чего понадобился этот «парад всех возрастов»? Будто и без того неизвестно, что жизнь бессмертна и всегда, бок о бок с уходящим поколением, на смену ему растет молодежь! Нет, то было празднество в честь введения нового, республиканского календаря.

Еще в 1788 году писатель Сильве́н Мареша́ль, революционер-атеист, издал «Альманах честных людей». Он предложил заменить христианское летосчисление и ввести новый календарь: год должен начинаться весною, 1 марта, и состоять из двенадцати месяцев по тридцати дней или по три декады, как это было в Древнем Египте. Но в конце года Марешаль предлагал добавить пять (в високосном году шесть) дней праздничных, посвященных Любви, Бракосочетанию, Признательности, Дружбе и Великим людям.

В «Альманахе» не было имен святых, как в любом христианском календаре, не упоминались короли, герцоги, графы, виконты, бароны и прочие представители феодальной знати. Народ должен знать честных людей, помнить и почитать борцов за благо человечества, выдающихся ученых, государственных и общественных деятелей.

«Альманах» Марешаля был дерзким вызовом, протестом против религии, против власти дворян и духовенства, против папы и католической церкви, утвердившей григорианский календарь. И вольнодумный сочинитель «Альманаха» поплатился за свою смелость: королевский прокурор заточил «нечестивца и богохульника» в тюрьму, а через четыре месяца выслал из Парижа.

Прошло четыре года, и другой прокурор предложил ввести календарь Марешаля. Великие события свершились за это время во Франции. Революция свергла ненавистную народу королевскую власть, и Национальный Конвент — высший орган новой власти — 21 сентября 1792 года провозгласил республику.

Все, что напоминало о старом порядке, феодально-крепостническом строе, возбуждало гнев и негодование. Даже старый календарь, связанный с отжившей верой в божественные силы и чудеса, казался оскорбительным для достоинства страны, обновленной революцией.

Надо было изгнать предрассудки и суеверия из их последнего, самого прочного убежища — повседневного быта. И Конвент поручил особой комиссии астрономов и математиков разработать новый календарь, очищенный от пережитков религии и феодализма.

В сентябре 1793 года председатель комиссии Жильбер Ромм доложил Конвенту проект нового календаря. «Христианская эра, — сказал он, — была эрой жестокости, лжи, вероломства и рабства; она окончилась вместе с королевской властью, источником всех наших зол».

Последний день этой власти, 21 сентября 1792 года, должен стать и последним днем христианской эры. Вместо нее следует ввести новое летосчисление — от первого дня Французской республики, 22 сентября 1792 года.

Как раз в этот день тогда наступило осеннее равноденствие, а в сентябре заканчиваются сельскохозяйственные работы. Так пусть же, говорил Ромм, памятный народу первый день республики будет и началом каждого года. Тогда новогодие свяжет воедино всенародный праздник, важную астрономическую дату и завершение трудов в земледелии — основной отрасли всего хозяйства республики.

В новом календаре, как предлагал Марешаль, было 12 месяцев по 30 дней, или по три декады, плюс еще 5 или 6 дней в конце года. Упразднялась древняя неделя, порожденная астрологическими суевериями и религиозными предрассудками, а вместе с нею — и прежние названия дней по именам богов.

Каждый день декады получил новое название по числительным: первый, второй… до десятого, декади — дня отдыха взамен воскресенья. Кроме того, праздничными считались: начало года — первый день первого месяца (22 сентября) и все добавочные дни в конце года.

Порядковыми числительными были названы и месяцы: 1-е число первого месяца наступало 22 сентября по григорианскому календарю; 1-е число второго месяца — через 30 дней, то есть 22 октября; 1-е число третьего месяца — еще через 30 дней, то есть 21 ноября, и так далее.

Но тогда пришлось бы, называя дату, говорить, например, так: первый день второй декады третьего месяца четвертого года республики. Не сразу сообразишь, о каком числе идет речь.

Очень интересное предложение внес депутат Конвента Фабр д'Эглантин, революционер, актер и поэт.

Впервые в истории

Зал грохотал от аплодисментов, когда Эглантин произнес свою взволнованную речь.

Каждая страница старого календаря, говорил поэт, осквернена предрассудками и фальшью — проклятым наследием церкви и трона. Слишком долго они навязывали народу, особенно доверчивым крестьянам, коллекцию вредных заблуждений и шарлатанства. Мы должны покончить с этими бреднями невежества и заменить религиозный обман истинами природы.

Конвент единодушно принял новые названия месяцев, придуманные Эглантином. Они образно и просто напоминали о явлениях природы и важнейших земледельческих работах, как это было в старинном русском календаре.

В согласии с природой год делился на четыре квартала-сезона по три месяца, или девяносто дней.

Осенние месяцы, с 22 сентября до 20 декабря по григорианскому календарю, получили названия: вандемье́р — виноградный (сбор винограда), брюме́р — туманный, фриме́р — изморозный (месяц инея и заморозков).

Зимние, с 21 декабря по 20 марта: ниво́з — снежный, плювио́з — дождливый, венто́з — ветреный.

Весенние, с 21 марта до 18 июня: жермина́ль — месяц прорастания, флореа́ль — цветочный, прериа́ль — луговой.

Летние, с 19 июня до 16 сентября: мессидо́р — месяц жатвы, термидо́р — знойный, фрюктидо́р — плодоносный.

Добавочные дни в конце года, с 17 до 21–22 сентября, были названы «бесштанными». Странное название, не правда ли? Объясняется оно вот чем.

Дворяне-аристократы щеголяли в кюлотах — коротких, до колен, бархатных штанах, украшенных внизу кружевами. Мужчин простого звания, носивших обычные брюки, аристократы окрестили пренебрежительным прозвищем «санкюлоты» — бесштанные, то есть попросту бедняки, нищие.

«Для нас, революционеров-патриотов, дорого это прозвище, прославленное свободой», — сказал Эглантин и предложил назвать добавочные дни санкюлотидами, посвятив каждый из них особому празднику.

В первый день — Гения — восхваляются выдающиеся победы человеческого ума: открытия и изобретения, сделанные за год в науке, искусстве, ремеслах.

Второй день — Праздник труда и его героев.

Третий — Подвигов, мужества и отваги.

Четвертый — Наград, общественного признания и народной благодарности тем, кого прославляли в три предыдущих дня.

Пятый день — Общественного мнения, день суда, одновременно веселого и грозного. Пусть боятся его все должностные лица: если они не оправдают доверия — горе им! Праздник мнения открывает уста всем французам, и едкое их остроумие не пощадит тех, кто обманул надежды народа и не заслуживает доверия.