Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Блэки Хол

    - И девочку возьмем, - сказал Михалыч.

    - Нет уж, - отрезал парень. - Пусть сама выбирается. Станет невидимой и пройдет через стену.

    - Таких заклинаний не существует, - пробормотала я, кашляя.

    В конце концов, мне рано помирать, я еще до мамы не добралась и на балконе не постояла, а значит, выкарабкаюсь. И ни в какую вентиляцию не полезу. Пусть в фильмах супергерои ползают по злачным местам и совершают подвиги, шевельнув мизинчиком, а здесь реальность, пусть и слегка задымленная.

    Да и не достану до вентиляции. Не допрыгну и не дотянусь, поскольку руки слабые.

    - Я пойду последним, - заключил Михалыч.

    - Идите сейчас, пожалуйста, - попросила его. - Не волнуйтесь, я выберусь. Всё будет хорошо.

    - Куда ж ты выберешься, деточка? Прямиком в рай? - погладил он меня по голове и пожурил шутливо: - Слушайся батьку, не то ремня всыплю.

    Я поняла, что без меня Михалыч не сдвинется с места.

    Джем подтянулся на руках и исчез в вентиляционном проеме. Лысый обернулся:

    - Не передумал, Михалыч?

    - Я ж застопорю, - ответил тот, и в подтверждение слов мужчину снова скрутил спазм. По-моему, у Михалыча заскрипели зубы, сжатые судорогой.

    - Пойдемте, - потянула его, когда приступ закончился.

    Беспрерывно кашляя, мы полезли наверх по баррикаде из шкафчиков, и кудрявый помогал Михалычу взобраться. К этому времени дым заполнил помещение. Он весьма реалистично драл горло, вытесняя кислород из легких.

    - Быстрее, - поторопил Пепел и исчез в вентиляционной шахте. Следом кудрявый подтянулся на руках и пропал в черном проеме.

    - Забирайся ко мне на плечи, - велел Михалыч, наклоняясь и подставляя спину.

    - Я же... Может, разуться? - спросила, кашляя.

    - Залезай как есть, и почаще задерживай дыхание.

    Я набросила ремешок сумочки на шею, неуклюже уселась к мужчине на плечи, и он медленно разогнулся, пошатываясь.

    - Теперь вставай ногами и опирайся о стену. Не бойся, я удержу.

    Михалыч действительно удержал, хотя меня болтало из стороны в сторону с риском навернуться вниз с пирамиды шкафчиков. Отвратительная координация движений у неспортивной поганки! Акробатические трюки - определенно не моя стихия. На мужчину накатила очередная судорога, и он вцепился в мои щиколотки. Хорошо, что я не сняла сапоги, не то было бы гораздо больнее.

    Кое-как восстановив равновесие, я оказалась по пояс перед вентиляционным проемом. Черный провал выглядел пугающе.

    - Залезай и сразу головой налево, - прохрипел Михалыч и закашлял.

    Решившись, я завалилась в проем и заползла в шахту - крайне неловко и неуклюже. Наверное, мои ноги в чулках то и дело оголялись перед мужчиной, но и мне, и ему было не до стыдливого смущения. Вентиляционный туннель оказался темным, квадратным и узким, поэтому не представлялось никакой возможности развернуться и помочь Михалычу забраться.

    В шахте дым быстро протягивался, и дышалось гораздо легче. Пахло металлом и потревоженной пылью. Наверное, проползшие ранее мужчины собрали со стенок всю грязь и паутину. Уж если я пригибала голову, представляю, каково пришлось им протискиваться вперед при немалой мускулатуре.

    Заныли ладони. Я подула на ссадины, заработанные в попытках удержать равновесие, стоя на плечах Михалыча.

    Пришлось подождать, прежде чем мужчина забрался следом. Меня начало раздирать волнение из-за его долгого отсутствия, но неожиданно туннель вздрогнул, сзади закряхтели и закашляли, и я обрадовалась Михалычу как самому дорогому человеку на свете.

    И мы поползли вперед. Наверное, чулки ободрались на стыках тысячу раз, не меньше, и дырки тут же затягивались чудесным образом. Приходилось часто останавливаться, когда Михалыча било в очередной судороге, и стенки туннеля мелко вибрировали.

    Нам повезло, что шахта была расположена горизонтально и имела небольшой уклон вверх, практически незаметный. Местами вентиляционные туннели пересекались, и тогда я на ощупь проверяла, в какую сторону ползти. Если на пальцах не ощущались частички пыли, значит, недавно здесь прошли товарищи Михалыча.

    В тесном ограниченном пространстве меня поначалу одолела фобия. Казалось, будто шахта висит в пустоте на немыслимой высоте и в любой момент может рухнуть, не выдержав нашего веса. Михалыч успокоил, заверив, что вентиляция проложена в кабель-канале, а стенки туннеля "гуляют" из-за незначительной упругости металла, из которого они изготовлены.

     Шахты опоясывали различные помещения клуба, вытягивая спертый и потный воздух из залов. Свет, проникающий через сетчатые решетки вентиляции, разбавлял кромешную темноту туннеля. Я даже придумала такую эстафету: сначала доползти до красного пятна, затем добраться до зеленого, следом - до желтого.

    Как ни странно, от раздевалки вентиляционная шахта повернула направо, и мне не довелось посмотреть, что стало с клубным подвалом, как не удалось увидеть Мэла и Петю. Зато туннель пролегал мимо прокуренных туалетов, и я едва удержалась, чтобы не раскашляться. Мы проползли, наверное, больше десятка залов, в которых публика предавалась танцевально-развлекательному экстазу, и никто из гостей не подозревал, что внизу случился апокалипсис местного масштаба.

    Мне начало казаться, что шахта никогда не кончится, и что мы застряли в вентиляции, став вечными пленниками клуба. Новые посетители будут приходить в "Вулкано" и слушать завывания в стенах, а им будут объяснять, что это красивая легенда о пятерке авантюристов, не сумевших совершить побег из подвальных катакомб и умерших где-то посередине пути.

    Постепенно в туннеле стало свободнее, наверное, он расширился, а затем мы с Михалычем догнали его товарищей, успевших уползти вперед. Они тихо переругивались.

    Как утверждал Пепел, вскоре несколько шахт должны были объединиться в одну, которая привела бы к вентиляторам, поэтому следовало выбираться из туннеля раньше, то есть спрыгнуть с подножки поезда на полустанке, пока нас не намотало на лопасти громадных механизмов. А то, что до них недалеко, не подлежало сомнению, поскольку ощутимо тянуло, и появился гул.

    Я передавала Михалычу слова спорящих, а он молча слушал. Его измотали бесконечные приступы, длительность которых увеличилась, а интервалы между ними сокращались. Вот бы помочь ему! Но как? Нужно везти Михалыча в больницу.

    Наконец, процессия отправилась дальше, и вскоре я доползла до перекрестия нескольких туннелей. Теперь дуло прилично, помогая продвигаться вперед, а гул усилился.

    - Дальше нельзя! - закричал кто-то, наверное, Джем. - Нас затянет!

    - Здесь воздушный карман, в нем должен быть дубль-люк! - крикнул Пепел.

    Послышался глухой стук.

    - Ещё! - крикнули впереди. - Надави!

    До меня долетел свежий порыв, принеся запах выхлопных газов и шум города.

    Обалдеть. Кому расскажешь - не поверят. Сижу в вентиляции в компании четырех мужчин, а на улице глубокая ночь или раннее утро. Ничего необычного, всё в порядке вещей, словно мне не впервой выбираться из развлекательных мест экстравагантными способами.

    - Метра два-три! - послышалось впереди. - Лестницы нет!

    Шахта еле слышно содрогалась. Я насчитала три толчка и осторожно поползла вперед. Глазам открылось расширение в туннеле, наверное, воздушный карман, о котором упоминал лысый, и квадратная дыра сбоку, через которую задувал морозный воздух, и виднелись белесые облака на темном небе. После тесной шахты у меня закружилась голова от открытого пространства.

    - Прыгай! - крикнули внизу.

    Одинокий фонарь на углу, длинные тени, какие-то строения, баки у стены и мужчина, тянущий руки вверх. Мамочки, да ведь я разобьюсь!

    Вдалеке завопили сирены.