Зеркальные тени - Нина Дьяченко

Захлёбываюсь восторгом, снова желаю совершать какие-то глупости, изобразить сцену нападения как можно правдоподобнее. Решаюсь даже пойти на очень рискованный эксперимент.

Кровь моя горит и плавится, постепенно превращаясь в лаву. Один только взгляд на неё сводит меня с ума.

Вампирша подходит ко мне, и, подчиняясь моей команде — и своей природе — кидается, сжимая ледяными руками мою шею — и впивается в неё острыми клыками. Думаю, это доставляет ей особенное удовольствие — ведь она же должна меня ненавидеть. Особенно за то, что ей приходится подчиняться, вместо того, чтобы отомстить. Представляю, какая это мука. Но, девочка, извини, в этой игре я сверху.

Неожиданно её отрывают от меня — хорошо, что не с куском моей плоти в зубах — и швыряют наземь.

Вижу разъярённое лицо красавицы с фиолетовыми глазами. Изображаю полуобморок — и медленно усаживаюсь пятой точкой на мягкую землю.

Смотрю, любуюсь, так как открывшееся мне зрелище почти неимоверное и доставляет истинное наслаждение. Как лучший сорт устриц гурману.

Незнакомка почти в прыжке — довольно изящном — сотворяет чёрный шар, словно сделанный из комка теней, которые она сминает, будто тесто, и швыряет в Лизу. Потом ещё несколько подобных же теневых шариков — и мою вампиршу охватывает чёрное пламя. Она дико кричит и сгорает, словно живой факел.

Мило.

— Вы не пострадали? — красавица кидается ко мне, но с некоторой опаской в глазах, явно ожидая, что я от неё как минимум шарахнусь с воплями: «А-а-а, караул, чудовище!» Судя по её лицу, она уже привыкла к такой реакции… хотя так и не привыкла к боли, которую подобное отношение доставляет.

— Кажется, эта пакость меня укусила, — достаю из кармана — а руки дрожат вполне правдоподобно — белый платок и прикладываю к шее. — Спасибо, что спасли меня, — кидаю на неё благодарный взгляд, отчего та едва не падает в обморок от шока. Наверное, не такой реакции она ожидала.

— Необычно видеть подобный героизм у девушки, так что моей благодарности нет предела, — я улыбаюсь.

Она протягивает мне руку, я хватаюсь за неё — и меня рывком поднимают. Не отказываю себе в удовольствии, изображаю, что пошатнулся — и почти повисаю на моей неожиданной спасительнице. Хочу ощутить её тело, дыхание, аромат кожи.

Она вздрагивает всем телом, словно от электрошока, но обнимает меня за талию, удерживая от мнимого падения, и с искренним волнением всматривается в моё лицо. Я вижу тревогу в больших глазах, в которых притаилась вечность и смерть. По крайней мере, мне так кажется. Её глаза — фиолетовая воронка с чёрной космической дырой зрачка. Я падаю в бесконечную пропасть — и никак не могу достичь дна.

— Вы плохо себя чувствуете? Может, помочь вам добраться до больницы?

— Спасибо, не стоит, я и сам врач, — хмыкаю я в ответ, продолжая удерживать платок на ранке и прижиматься к богине смерти. По ощущениям — вполне человеческое тело, тёплое. И очень даже женственное, со всеми необходимыми изгибами, по которым я определяю, что талия у моей визави — тончайшая, а грудь довольно большая, хотя и не походит на силиконовые груди-монстры порно-красоток из «Плейбоя». То, что я люблю. — Но, если вы поможете мне добраться до ближайшей скамейки, я буду очень признателен.

Вдвоём мы добираемся до скамьи, где и приземляемся.

Улыбаюсь ей, швыряю окровавленный платок в ближайшую урну, изображаю, что я постепенно прихожу в себя от шока.

— Я вас помню, вы ещё девушку искали в храме, — говорю я. Кидаю взгляд на землю, где образовалось чёрное выжженое пятно, — кажется, вы её уже нашли. Скажите… это правда… она была вампиршей? — деланно-тревожно всматриваюсь в её лицо. Красивое, взволнованное, глаза ярко блестят — кажется, я могу смотреть на это совершенство долго-долго, и мне не надоест. Удивительная гармония чёрт, в которую вплетено нечто необычное и экзотическое — большие глаза, чувственные, хотя и не слишком пухлые губы, тонкий прямой нос. И это странно, но её лицо кажется мне одухотворённым, словно она сказочная фея.

Сам смеюсь над собственными ассоциациями, и этот внутренний хохот слишком похож на истерику.

Да уж, никогда ещё женщина не доводила меня до подобного состояния, хотя я видел немало красоток. Но, кажется, сегодня мне посчастливилось — и я увидел эталон. Саму Еву красоты. Тот шаблон, по которому делают других красоток, но которые всё равно не могут дотянуть до совершенства истинной прелести.

Она вглядывается мне в лицо — словно врач, пытающийся поставить диагноз по скудным и обрывочным сведениям, затем осторожно кивает, наверное, ожидая, что я начну буйствовать.

Вздыхаю, сжимая пальцы в кулаки. Наверное, во мне умер гениальный актёр. Ага, и теперь я ходячий морг собственных талантов. Осталось только вскрывать по очереди.

— Значит, теперь я тоже… стану вампиром? И вам придётся меня убить? Ведь эта тварь меня покусала.

Молодая женщина округляет глаза, едва не падая со скамейки.

— Я просто много фильмов ужасов смотрел, — язвительность запрятана так глубоко, что она её не чувствует. Да и судя по выражению лица — и в церкви, и сейчас, — малышка была слишком шокирована, чтобы рассуждать. Да и зачем ей думать? С таким личиком, и судя по тому, что я ощутил, когда прижимался — телом… Циничная, истинно мужская мысль почти отрезвляет меня. Всё-таки, она просто женщина, даже если и богиня смерти. Я не должен так раскисать.

— Я надеюсь, что вы всё же не превратитесь, — она пытается меня успокоить. Даже кладёт ладонь на мой сжатый кулак, отчего мои пальцы автоматически разжимаются — и накрывает мою руку своей. — Всё будет хорошо, — говорит она мне самую банальную фразу из существующих.

Про себя хмыкаю, но делаю соответствующее лицо — жалобное, хотя мне оно удаётся не слишком. Не моё амплуа. Я больше по сумасшедшим учёным и маньякам.

— Спасибо, что спасли меня, спасибо, что не бросили. А то я либо валялся бы тут, пока меня не нашла полиция, приняв за пьяного, или какие-то грабители, или я бы уже… погиб. Стал бы пищей той жуткой твари! — меня передёргивает почти искренне, когда я вспоминаю довольно болезненный укус и её ледяные руки на своей шее — отвратительная всё-таки дрянь! И ужасная именно потому, что так безупречно копирует человека. Демонов, которых я вызываю, я до такой степени не боюсь.

— Да не за что. Я тоже вас помню, — даже в полутьме парка я замечаю, как она неудержимо краснеет и отводит взгляд. — Кстати, а почему у вас чёлка на пол-лица?

Терпеть не могу настолько бестактные вопросы, но незнакомка краснеет ещё сильнее, и явно безумно смущёна своим порывом, так что я прощаю ей эту грубость. Хорошеньким девушкам вообще надо многое прощать… если хочешь затащить их в постель. Я имею в виду тех, кто знает себе цену, а не прыгают на всё, что шевелиться и обладает большим бумажником и членом.