Тайная семья - Чарльз Стросс

— Другие баки? Хорошо. — Полетт осторожно подняла крышки, одну за другой — но нигде не обнаружила ничего хуже набитых мусором мешков, которые, если их разорвать, предъявили бы свое содержимое — кухонные отходы. — Мириам, здесь ее нет.

— Слава богу.

— И что теперь? — спросила Поли, вскинув голову, будто прислушивалась к звукам сирен.

— Я осмотрю все еще раз, а вы с Брилл последите за подозрительными незнакомцами. — Набравшись храбрости, Мириам подняла крышку на баке с жутким содержимым. — Гм-м. — Она перегнулась внутрь и коснулась рукой ледяной щеки — мертв по меньшей мере двенадцать часов, а вероятнее, сутки. Замерзшая черная масса перед телом напоминала кучу полотенец с кухни Айрис, впитавших невообразимое количество застывшей крови. Она решительно столкнула их в сторону и увидела, откуда столько крови. — У него громадная рана в верхней части грудной клетки, дюймов на шесть ниже шеи. Боже мой, как будто в него стреляли из охотничьего ружья. Я видела парочку таких в пункте скорой помощи, еще в то время, когда… гм… Судя по величине раны, стреляли из обреза. Или в него стреляли с расстояния более двадцати ярдов, то есть убили за порогом, что, в свою очередь, предполагает свидетелей. Его грудь была буквально разорвана, и умер он мгновенно. — Она вновь свалила гору полотенец на мертвеца. На нем, заметила Мириам, был черный комбинезон и натянутая на голову черная маска-шапочка. Чисто выбритый, лет двадцати от роду, военной вправки. Напоминал полицейского или солдата. Или боевика Клана.

Она повернулась и взглянула на заднюю дверь дома. С ней было что-то не так; понадобилась еще минута внимательного осмотра, чтобы Мириам поняла…

— Они заменили дверь, — сказала она. — Эту чертову дверь заменили!

— Давай уйдем отсюда, — нервно сказала Полетт. — Может, прямо сейчас? Куда угодно, лишь бы подальше! От всего этого мурашки бегут.

— Еще минуту. — Мириам опустила крышку, закрывая бак, и прошла обратно в дом. «Айрис звонила мне, когда уже вляпалась в это дерьмо, — сдержанно рассудила она. — Она была все еще жива и свободна, но ей пришлось скрыться. Уйти в подполье, как в далекие шестидесятые. Когда ФБР прослушивало ее телефон». Мириам перегнулась через любимый стул Айрис в небольшой столовой. Пошарила рукой в трещине за сиденьем; ничего. — Так что, никаких сообщений? — Она подняла глаза, внимательно оглядывая комнату. На покрывале: засохшие цветы, несколько открыток… открытки «с днем рождения». В одной из них сказано СЕГОДНЯ 32. Мириам медленно подалась вперед и взяла открытку, не веря себе. Глаза наполнились слезами, как только она раскрыла ее. Внутри было корявым почерком, но явно почерком Айрис, написано полуграмотное посвящение. «Благодарю за поиски сокровищ и зеленые вечерние туфли», — говорилось там. — Зеленые вечерние туфли?

Мириам бросилась наверх, в спальню Айрис. Открыв гардероб, она почувствовала запах нафталина и увидела одежду, развешанную над целым рядом туфель… Пара зеленых лодочек на высоком каблуке была втиснута неподалеку. Она взяла их, проверила внутри и нащупала бумагу, набитую в носок правой туфли.

Она вытащила комок, чувствуя, как потрескивает старая бумага, уже тронутая временем. Туго скрученная газета небольшого формата. Мириам бросилась вниз, где в холле ее нетерпеливо дожидалась Брилл.

— Нашла, — сообщила она.

— Нашла что? — спросила Брилл без любопытства.

— Пока не знаю. — Мириам, хмурясь, заперла дверь, они уселись на заднее сиденье машины, и Полетт, не теряя ни минуты, торопливо отъехала, слегка притормаживая на обледеневшей дороге.

— Когда мать звонила тебе, — нетерпеливо спросила Полетт, — что она сказала? «Дорогая дочурка, я тут кое-кого убила?» Или: «Твоя порочная семья пришла, чтобы похитить меня, о-ля-ля»! Или еще что-то?

— Она сказала, — Мириам прикрыла глаза, — что была не до конца откровенна со мной. Что ей вдруг пришлось отправиться в путешествие.

— Кто-то умер, — сказала Брилл. — Кто-то, кто стоял либо снаружи за задней дверью, либо просто внутри, в дверном проеме. А кто-то другой застрелил его из короткоствольного ружья с раструбом. — Она превратила свои рассуждения в импровизированный концерт, произнося слова нараспев, что действовало Мириам на нервы. «Стресс, — подумала она. — Ведь Брилл до прошлой недели не видела убитых. А теперь ей показывают пару за раз, или не так?» — Итак, кто-то сунул жертву в помойку вместо Айрис, вышел и заказал новую дверь. Люди Энгбарда наверняка видели, как она покидала дом. Вероятно, они даже следили за ней. Так почему бы тебе не позвонить ему и не спросить об этом прямо?

— Позвоню. Как только мы вернем этот автомобиль и арендуем новый, в другом прокате. — Она бросила взгляд в сторону Брилл. — Осмотрись и скажи, если заметишь какие-нибудь машины, на твой взгляд, преследующие нас.

Мириам осторожно развернула бумагу. Это было, увидела она, сообщение о том роковом дне, почти такое же, как те, сделанные на ксероксе, которые она впервые увидела в зелено-розовой обувной коробке. Но это была не ксерокопия, а подлинный газетный оттиск, моментальный снимок из глубин времени. Большая часть текста не имела значения, но в конце второй страницы была заметка, которая заставила Мириам вчитаться более пристально. В ней говорилось, что в городском парке найдены молодая мать с ребенком, мать — с тяжелой колотой раной в нижней части спины. Молодая женщина была одета как хиппи, и было очень трудно определить, находилась ли она в неясном сознании или это было следствие действия наркотиков. Полиция отправила ее вместе с ребенком в госпиталь, и помощник редактора отправился туда, чтобы тенденциозно рассказать в позитивной манере Хогарта обо всех пороках асоциального поведения и следствиях домашнего насилия. «Нет, — подумала Мириам, — они наверняка ошибались. Ее убили, так говорила ма! А не отправили в госпиталь с тяжелой колотой раной!» Она покачала головой, озадаченная и травмированная.

— Ладно. Но сначала мне нужно кое-что забрать из дома, — сказала она, — только я не уверена, что отважусь туда отправиться.

— Что ты хочешь забрать? — спросила Поли. Мириам отчетливо видела, как побелели ее пальцы на руле.

— Бумаги. — Она помолчала, взвешивая относительные достоинства душевного покоя и рану, оставленную охотничьим ружьем в груди. — К черту, — коротко сказала она. — Мне нужно домой. Всего на пять минут. Поли, отвези меня домой.

— Тпру-у! Это и на самом деле умно? — спросила Полетт, еще сильнее впиваясь пальцами в руль.

— Нет. — Мириам скорчила гримасу. — Это на самом деле не умно. Но мне нужно забрать там одну вещь, тот проклятый диск с твоими расследованиями. Я вернусь через полминуты. И после этого мы можем бросить этот автомобиль. Ты готова ждать?