Невеста по завещанию - Ольга Куно

— А ты куда смотрел? — грозно спросила я, в очередной раз где-то на краю сознания удивляясь появившимся в моём голосе ноткам.

— Так ведь хозяин строго-настрого запретил в таких случаях вмешиваться, — принялся защищаться тот. — И потом, куда же нам против благородных, да ещё с мечами?

Ну, конечно, запретить запретил, а за собственную голову на плечах тебе не приплачивают… Я только махнула рукой: выяснять отношения с квадратным было бессмысленно, да и не до того сейчас. Дверь в комнату, где доктор уединился с пациентом, по-прежнему была закрыта. Амандина стояла к ней вплотную, рядом столпилось ещё с полдюжины слуг.

Я сжала руки в кулаки и принялась медленно дышать, как меня когда-то научили. Вдыхать, считая до трёх, на секунду задержать дыхание, выдыхать, считая до четырёх. Не знаю, помогает ли успокаиваться, но позволяет хоть как-то отвлечься, коротая время.

Значит, одно из обвинений состояло в том, что он — безбожник? Не знаю о подробностях всего остального, но во всяком случае тут догадываюсь, откуда ветер дует. Нет, навряд ли наш драгоценный жрец специально хотел науськать кого-нибудь на столь радикальный шаг. Но волей-неволей поспособствовать мог вполне. А значит, я сделаю всё, костьми лягу, но в нашем храме и след его простынет.

— Мэгги! — позвала я.

Камеристка, крутившаяся возле двери вместе со всеми, торопливо подскочила ко мне.

— Пожалуйста, пойди в кабинет хозяина и принеси мне оттуда бумагу с вензелем, — решительно сказала я. — И убедись, что в моих покоях есть новое перо и достаточно чернил.

— Хорошо, госпожа.

Служанка поспешила выполнить приказание.

Пусть только здесь всё немного уляжется. Я сразу же отправлюсь к себе и напишу бумагу совету жрецов. Напишу по всей форме, и проигнорировать такое письмо они не смогут. В конце концов, я — виконтесса, к тому же у меня, в отличие от Дамиана, прекрасная репутация в религиозной среде. Я как-никак выпускница одного из самых богоугодных учебных заведений. Да ещё и, как недавно выяснилось, одна из лучших выпускниц. Пусть попробуют не прислушаться к моим словам. В главном городском храме в самое ближайшее время появится новый жрец, который будет куда более лоялен к местной светской власти.

Знаю, в период ожидания время тянется медленно. И тем не менее, даже если говорить строго объективно, доктор не выходил очень долго. Наконец, дверь приоткрылась. Истор появился на пороге, но перегородил собой проход, не позволяя никому не то что войти, но даже заглянуть внутрь.

— Положение тяжёлое, но жить, надеюсь, будет, — сказал доктор, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь. — Хотя обещать пока ничего не могу. Первым делом мне нужно поговорить с кем-нибудь одним на тему ухода за больным. Кто пройдёт со мной?

Амандина, и без того уже стоявшая возле самого входа, шагнула к Истору вплотную. Но я, в свою очередь, выступила вперёд.

— Я иду с вами, доктор. Остальных попрошу подождать здесь.

При последних словах мой взгляд был устремлён в первую очередь на экономку.

— Но почему?

Удивлённая и раздосадованная, Амандина даже не пыталась скрывать своё недовольство.

— Потому что я — хозяйка этого замка и его жена, — чеканя каждое слово, ответила я.

Враньё, конечно, насчёт хозяйки, да и жена фиктивная. Но она этого не знает, и сейчас это неважно.

Я ждала, что Амандина будет спорить. Возмущаться. Отстаивать свои права. Я была готова бороться в ответ за свои. Но экономка лишь прикусила губу и отвела глаза.

— У кого-нибудь ещё есть вопросы?

Я обвела взглядом остальных слуг, ожидая протестов и выражения недовольства, но понимая, что выдержать это противостояние необходимо именно сейчас. Но споров не было. Взгляды встречались самые разные — удивлённые, покорные, одобрительные. Но никак не возмущённые. Закончив играть в гляделки, я последовала за доктором в комнату и закрыла за собой дверь.

Дамиан лежал на кровати в беспамятстве, практически всё туловище перевязано, сквозь белизну повязок наружу пробирается кровь.

— Что с ним? — спросила я, осторожно садясь на край кровати, будто боялась разбудить Дамиана излишне резким движением.

— Ничего хорошего, — качнув головой, откровенно ответил Истор.

— Вы сказали, он будет жить?

— Я сказал, что не могу ничего обещать, — возразил доктор, явно не испытывавший никакого удовольствия от необходимости вносить такую поправку. — Если удастся избежать заражения крови, он выживет. Шансы есть, и неплохие. Но даже если он выживет, на выздоровление рассчитывать не следует.

— Почему?

Было так странно видеть Дамиана таким, каким он выглядел сейчас. Лицо ещё более бледное, чем обычно. Рот чуть-чуть приоткрыт, голова запрокинута. Ни следа обычной мрачности и неприступности, вместо этого отрешённость и даже уязвимость.

— Потому что раны, которые он получил, невозможно исцелить, — нехотя признался Истор. — Вернее, одну из них можно. Ту, что на боку. — Он указал на правый бок, туда, где повязка особенно сильно намокла от крови. — Кровотечение было обильным, поэтому он и без сознания. Но с этой проблемой я уже справился, а жизненно важные органы не задеты, так что рана неопасна. А вот с той, что на спине, дело обстоит куда как хуже. Задет позвоночник.

— Это значит?..

Я подозревала, каков будет ответ. Но даже мысленно его озвучивать не хотела.

— Это значит, что ваш муж будет парализован, — сочувственно и в то же время по-врачебному твёрдо сказал Истор. — Не полностью. Частично. Ноги во всяком случае ему откажут. Они уже отказали, только он этого пока не осознает. Поэтому в известном смысле чем дольше он пробудет без сознания, тем лучше. Для него.

Я снова устремила взгляд на Дамиана. На его отрешённое лицо. Пока — почти безмятежное.

— И левая рука… — продолжал Истор, так, будто уже сказанного было мало, — возможно, откажет тоже. Кость не раздроблена, ампутация ему не грозит, но задет нерв… Видите, как изогнуты его пальцы?

Я перевела взгляд на кисть руки. Средний и указательный палец застыли в полусогнутом состоянии.

— Не исключено, что это со временем пройдёт, — обнадёжил доктор. — Через месяц или два. Пока трудно говорить наверняка. Я понимаю ваши чувства, Вероника, — мягко произнёс он затем. — Девушки не для того выходят замуж, чтобы всю жизнь ухаживать за безнадёжно больным человеком. А вы лишь совсем недавно стали его женой. Но тут ничего нельзя поделать. Приставьте к нему сиделок. Проводите с ним столько времени, сколько сможете. Читайте вслух. Пусть его как можно чаще выносят в сад. Жизнь, так или иначе, наладится. Во всяком случае устоится.