Братик - Александр Яманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Основная наша задача была отбивать атаки лёгкой конницы противника и прикрывать пехотное каре с фланга. Ну и в случае успеха, преследовать противника, не давая ему опомниться. Иловайский лично и через десятников разжёвывал молодым казакам многие моменты. Два раза проводились учения, где отрабатывались манёвры и реагирование на команды. Народ высыпал на валы и с наслаждением наблюдал, как полковник дрючит молодежь по несколько часов. Ни жара, ни усталость людей и животных, не останавливали нашего командира. При этом все прекрасно понимали необходимость тренировок, ворчали, но раз за разом повторяли требуемые команды. По возвращении мы беззлобно переругивались с пехотой, которая от души развлекалась, комментируя наши неудачи и конфузы.
А на следующий день показалась османская армия. Через разведку мы знали, что турки движутся нам навстречу, но никто не говорил об их количестве. В принципе небольшие столкновения с лёгкой кавалерией случались постоянно. Мы сами чуть не захватили великого визиря, но основная масса орды была ещё на подходе. И вот они начали постепенно занимать огромные пространства примерно в трёх-четырёх вёрстах перед нашим лагерем. Я мельком почитал про предстоящее сражение,[21] но одно дело интернет и совсем другое, когда перед тобой разворачивается стотысячная армия. И это было ещё не всё, части армии визиря подходили и подходили.
В который раз восхищаюсь героическими предками. Двадцать три тысячи против ста двадцати. И ни у одного генерала и офицера не возникло мысли отступить или окопаться в обороне. А если учесть, что с противоположной стороны Ялпугского озёра разместилась восьмидесятитысячная армия татар, то ситуация была просто катастрофическая. Но Румянцев думал иначе, он вообще хотел атаковать противника сходу, но дожидался обоза с продовольствием, так как войскам нужно что-то есть. Боевой дух в армии был просто запредельный. Я не заметил, чтобы кто-то из солдат дёргался или вёл панические разговоры. Люди занимались своими делами и готовились встретить силы превосходящего противника в рабочем порядке. Надо воевать один против шести? Как начальство прикажет, так и будем действовать!
Мне в принципе всё равно как такового чувства страха я не испытываю, в чём меня полностью поддерживал братик.
— Порубим агарян в капусту! — был его ответ на разворачивающуюся огромную армию противника.
Накануне битвы мы с парнями занимались подготовкой. Проверяли конскую амуницию, точили сабли, чистили пистолеты. Я раздал своим ближникам по куску ткани на случай ранений. И ещё раз предупредил, чтобы не думали посыпать раны землёй или прижигать их порохом. Хочется верить, что обойдёмся без серьёзных травм, но шансов на это крайне мало.
Петра мы долго успокаивали и отговаривали его участвовать в сражении. Воспалилась рана на ноге, и пришлось её вскрывать, дабы удалить гной. Мои травки далее сделали своё дело, и температуру удалось сбить, но слабость никуда не ушла. В общем, определил его в палатку рядом с доктором, который очень подозрительно наблюдал за моими манипуляциями. Чувствую, предстоит нам ещё серьёзный разговор. Но пока Шафонский сдерживался и лишними вопросами не донимал. Да и своих дел у него хватало.
Выдвижение войск на позиции началось сразу после полуночи. Вообще-то, на улице разгар лета и мы находимся в Южной Молдавии, днём жара просто изнуряющая. Поэтому начинать сражение лучше пораньше. Ещё и достаточно душно, напрямую до моря здесь вёрст девяносто и влажность тоже повышенная. Но не это самое главное. Русская армия, которая была меньше османской в пять или шесть раз даже и не думала отсиживаться в обороне, укрывшись на Траяновыми валами. Насколько я понял, план заключался в том, чтобы тихо приблизиться к лагерю турок и неожиданно атаковать. Понятно, что совершить перемещение такого количества войск незаметно не получится, но занять удобную позицию и вынудить противника подстраиваться под тебя крайне важно. В османском лагере ещё и возникла какая-то перестрелка, которая удивила русские войска. Когда начало светать, турецкое командование обнаружило перед собой выстроенные в каре русские войска, которые поддерживала артиллерия. Вообще, преимущество богов войны и предопределило ход битвы, но я узнал об этом уже позже.
Наша задача была находиться в тылу и в нужный момент поддерживать пехоту. С учётом того, что на правом фланге располагались основные силы кавалерии, то нам тоже отведена своя роль. В любом случае главная ударная сила русской армии это пехота и артиллерия. Пока же мы напряжённо наблюдали за событиями, происходившими на поле брани.
Даже с учётом того, что я воспринимаю окружающую меня реальность как компьютерную игру, удар османской кавалерии был страшен. Одно дело нестись верхом навстречу врагу и врубаться в его ряды. Но совсем другое стоять в первой линии с ружьём и видеть, как на тебя движутся бесконечные волны всадников. Ряды пехоты дружно дали залп и окутались дымом. Тут же рявкнула артиллерия и я увидел, что целые ряды всадников, выкашиваются попавшими ядрами. Следующий залп уже был картечью, так как басурмане приближались достаточно близко.
Мне прямо бальзамом плеснуло на сердце, когда многотысячный рёв «Алла» сменился на жуткие крики умирающих лошадей и осман. Грохот выстрелов, дым, пыль, ржание и много всего отошло на задний план. Сотник дал команду приготовиться, и мы сами пошли в атаку. Спустившись с валов, наши полки начали стремительно разгоняться. Я уже перестал удивляться, но казаки шли в атаку без знаменитого русского «Ура». Жуткий свист и гиканье сопровождало наше приближение к неприятелю. Чего там скандировали гусары с арнаутами, я уже не слышал, так сам орал какую-то дичь. Поймал себя на мысли, что всё это мне жутко нравится. Общее состояние похожее на лёгкое опьянение и желание сокрушить любую преграду. Братик прыгал в голове и яростно меня поддерживал. Да, сегодня поганые пожалеют, что родились на свет.
Над головой с визгом пронеслась очередная порция картечи, и мы врубились в строй деморализованного противника. Насаживаю на пику худого как спичка, одетого в грязный халат османа и сбиваю уже мёртвое тело с лошади. А далее пошёл в ход мой шестопёр. В этот раз я не потерял голову и следил за Пахомом с братьями, которые старались держаться рядом. Я рвался вперёд как ледокол, круша головы, плечи врагов и проламывая морды коней. Несколько раз
