Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб

Стоя в желтом одеянии служителя за царем и царицей, пока они вкушали церемониальные блюда перед культовыми статуями одного, а потом другого божества в соседних городах, он чаще всего мечтал о временах, когда станет достаточно взрослым, чтобы возглавить собственный эскадрон колесниц в дальнем рейде за границы Хеттского царства. И он с завистью смотрел на принца Лабарну, стоящего перед собравшимися придворными. Ведь Лабарна, хотя и является, как и он сам, всего лишь племянником царя Хаттусили, был избранным принцем, официально назначенным преемником бездетного царя. К тому же он был взрослым и имел за плечами несколько военных кампаний.

Мурсили знал, что является одним из любимых племянников стареющего царя. Тот часто следил за его военными тренировками и много раз беседовал с мальчиком о военной славе и наместничестве в одной из пограничных провинций. Но он ничего не знал ни об интригах старших членов царской семьи, ни о судьбе, уготованной ему богом погоды.

Все началось в тот год, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Нужно было ждать еще целых три года, пока ему позволят принять участие в первой военной кампании. В тот год царь Хаттусили заболел и долго не вставал с постели в царском дворце. Принц Лабарна автоматически принял регентство, но слишком рьяно, чтобы это понравилось царю. Он начал реорганизацию государственных дел в соответствии со своими идеями, уволил нескольких чиновников старого царя, назначив новых из своего окружения. Принц держал старого царя в заточении во дворце и не навещал его, явно ожидая его смерти и собственного возведения на престол. Только он неправильно оценил обстановку, за что и поплатился. Хаттусили поправился и при поддержке преданной ему дворцовой стражи арестовал принца и его приспешников.

Созвав своих военных и придворных на официальный государственный совет во дворце, Хаттусили сделал официальное заявление (которое позднее на клинописных табличках было занесено в царский архив). «Я заболел, – сказал он, – а юный Лабарна, которого я назвал своим преемником, возвысил и считал своим сыном, показал себя холодным и бессердечным человеком. Он не пролил ни одной слезы и не выказал печали. Он не слушал слова своего царя, а только слова змеи – своей матери. Хватит! Больше он мне не сын! Я дал ему дом, землю и стада, и пусть живет там. Только если он не будет причинять никаких неприятностей, ему будет позволено появляться в городе.

Внимание, теперь мой сын – Мурсили, и, когда прозвучит призыв к оружию, вы, мои слуги и ведущие горожане, должны помочь ему. А ты, Мурсили, должен слушаться меня. Ешь только хлеб и пей только воду. Хаттусас будет велик, и на моей земле будет царить мир. И опасайся интриг, которые еще со времен моего деда подтачивают мою семью. Не расслабляйся и не медли. Если ты начнешь медлить, это зло коснется и тебя. Помни об этом, сын мой, и действуй!»

В последующие годы Мурсили взрослел и принимал большое участие в управлении Хеттским царством. Хаттусили полностью восстановил здоровье, и вместе со старым царем его наследник летом ездил по стране, проводил учения армии у границ и направлял ее в проблемные районы за границами царства. Зимой они переезжали из города в город, участвовали в религиозных праздниках, совещались с наместниками и советами старейшин, разрешали споры, облагали налогами и выделяли фьефы. Часто эти двое засиживались далеко за полночь, обсуждая проблемы царства и международную ситуацию. Дело в том, что Хеттское царство, теперь контролирующее большие рудоносные районы центральной части Малой Азии и гор Тавра, через торговцев и владельцев караванов имело тесные связи с другими народами.

К западу и к югу от Хеттского царства все было спокойно. Южнее, вдоль средиземноморского побережья, располагалась Киззуватна – дружественная зависимая территория. Великое царство Арцава на юго-западе находилось в сфере влияния хеттов и являлось их официальным вассалом. Стоящий на северо-западе, на берегу Дарданелл, богатый город-государство Троя был в первую очередь морской силой, заинтересованной прежде всего в поддержании своей монополии на морскую торговлю между Эгейским и Черным морем и оспаривании главенствующего положения Крита на торговых путях Восточного Средиземноморья. У Трои не было претензий на внутренние районы Малой Азии. На севере вдоль побережья Черного моря много беспокойства доставляли малоазиатские племена, и никакие карательные экспедиции не могли окончательно усмирить их. Но они были не в состоянии организоваться и объединиться в союз, а без этого оставались силой, которую можно было держать под контролем с помощью пограничных крепостей и достаточных мобильных резервов.

Но с востока и юго-востока Хеттское царство было открыто для нападений силам более мощным, чем имелись у хеттов.

С восточной стороны в горах юга Кавказа и вокруг озера Ван жили хурриты. Их правители и воины были – Мурсили это знал – из его народа. Эти люди, как и его предки, мигрировали из района к северу от Главного Кавказского хребта примерно триста лет назад. Их язык все еще мог быть, хотя и с трудом, понят хеттами, хотя в повседневной жизни они использовали язык народа, которым правили. То, что правители хурритов (они называли себя Митанни) были дальними родственниками правителей хеттов, не способствовало росту доверия к ним ни Хаттусили, ни его наследного принца. Так уж было принято в хеттской царской семье – не доверять родичам. Но между двумя нациями был мир и даже своего рода союз. У хурритов были свои интересы на юге.

Они все активнее заселяли равнины в верховьях Евфрата, земли, завоеванные ими у аморитов еще сто лет назад. Цари Митанни из числа хурритов были, вероятно, не слишком довольны неожиданным подъемом великой силы среди бывшего конгломерата мелких племен Малой Азии, но их посланцы ко двору Хаттусили клятвенно заверяли в дружбе и указывали на преимущества создания общего фронта по отношению к аморитам на юге.

Хаттусили и его наследнику не нужно было описывать возможности, открывавшиеся перед ними на юго-востоке. Они очень хорошо знали силу и слабость говорящих на семитском языке людей, удерживавших плодородные и во всех отношениях привлекательные равнины и побережье на юге.

Далеко на юге располагалась величайшая семитская сила из всех существовавших – царство гиксосов Северного Египта и Палестины. Но гиксосы были связаны мятежным населением Египта и в это время (около 1620 г. до н. э.) сосредоточили все свои силы для окончательного завоевания Южного Египта и свержения правительства «всего Египта» в Фивах. Севернее и восточнее Палестины были другие аморитские царства, но в стратегическом отношении их положение сильно отличалось от того, каким оно было при Хаммурапи около ста лет назад, когда они создали объединенный фронт от Средиземного моря до Персидского залива. Те, что сохранились, все еще были в своего рода союзе, в котором главенствующее положение, как и прежде, занимала Вавилония. В Вавилоне прапра-правнук Хаммурапи по имени Самсу-дитана недавно стал преемником своего отца, но его царство уже сто лет находилось в тупике, который был результатом присутствия касситов на территории бывшего аморитского царства Эшнунна на севере. Между Вавилонией и аморитскими царствами Ливан и Ямхад естественный путь вдоль Евфрата был прегражден хурритами, и связь поддерживалась только с разрешения хурритов или по проходящему через Пальмиру маршруту по пустыне на юге.

Хаттусили особенно интересовался Ямхадом. Он располагался непосредственно к югу от вассального государства Киззуватна на богатой равнине между верхним Евфратом и Средиземноморьем. Его столица – Алеппо – была очень богатым городом, поскольку стояла на главной дороге от Евфрата и с востока к порту Угарит, Средиземноморью и западу и пользовалась всеми преимуществами ведения мирной торговли уже более ста лет. Страна была заманчивой целью, хотя и не простой. Ее города, и в первую очередь Алеппо, были хорошо защищены стенами огромной высоты и толщины.

Потребовалось несколько лет, чтобы подготовить кампанию, создать и проверить оружие – боевые тараны, осадные башни и защитные заслоны, которые были бы эффективны против укрепленного города. И в конце концов Хаттусили выступил. Эскадроны колесниц один за другим преодолевали тяжелые горные дороги, спускались в прибрежную долину Киззуватны, проходили приграничную крепость у Сирийских ворот и выходили на открытую равнину Северной Сирии. Мурсили, ставший зрелым мужчиной и опытным полевым командиром, сопровождал экспедиционную армию.

Война развивалась медленно. Жители Ямхада не желали вступать в открытый бой с тяжелыми колесницами хеттов и удалялись в окруженные стенами города. Отношение хурритов было неясным. Они мобилизовали армию на границе с Ямхадом, которую можно было бросить в бой как на одной стороне, так и на другой. Мурсили пришлось выделить существенную часть колесниц для предотвращения хурритского вторжения, а пехота хеттов в это время осаждала города Ямхада. Произошла задержка в доставке тяжелого оборудования – новых осадных машин, и в первое время они использовались не на полную мощность. Но войска быстро приобрели опыт обращения с новой техникой осадной войны, и города стали сдаваться один за другим. В конце концов хеттская армия взяла штурмом столицу – Алеппо.