Дым осенних костров - Линда Летэр

пошел на спад. Причиной бесплодия могла быть болезнь одного или обоих супругов, тяжкие душевные переживания, неуверенность в будущем и страх перед ним. Исключения случались всегда. Но то были лишь исключения. Раньше или позже орки возьмут количеством. И помимо прочего, теперь они пылают жаждой мести.

Ингеральд безотчетно коснулся своего белого плеча, где остался безобразный рваный шрам. Он отрешенно разглядывал через превосходное слюдяное стекло просторный замковый двор с кузницей, конюшнями и хозяйственными постройками, подрагивающие во тьме факелы стражи у ворот. С высоты покоев хорошо видна была Стролскридсэльвен, что стекала с гор в южной части Фальрунна и тянулась сквозь него светлой стремительной лентой. Это было очень красиво. Но сейчас не помогало расслабиться.

Орда Стылой степи движется на Тальфарэльвен, некогда прекрасное, мирное место вблизи Дороги Дружбы. Теперь ее нередко называют Последним Пределом. Все громче и тяжелее поступь нового времени. Она слышна во взрывах пушек в Мидгарде, чувствуется в запахе пороха, в топоте ног многотысячных человеческих армий. Какое эльфийское королевство устоит против этой лавины? А человеческая жажда исследований! О, если бы она была безобидна!

Он позволил себе прислониться головой к оконной раме и приложил раскрытую ладонь с длинными пальцами к стеклу. Часть огоньков скрылась из виду. Исналор в его руках. До сих пор руки эти оставались достаточно сильны. Но теперь он загнан в угол. Все Королевства загнаны в угол.

Стекло было мертвенно-холодным.

* * *

Наутро весь Исналор повторял принесенные от границ вести. На дальних подступах к Сульгварету войско нордов было рассеяно в труднопроходимой местности. Оттесненная в хаосе внезапного нападения к Голубичным болотам часть оказалась в западне, когда юный лорд Фрозенблейд взял командование на себя. Его отряду удалось прорвать окружение, вывести раненых, а затем вполне успешно обороняться до прихода помощи. Орду не смогли отбросить далеко, однако исход внезапной битвы оказался достаточно неплох.

Другая новость пришла позже и не была не столь значимой, разве что для Домов Фрозенблейдов и Нернфрезов. Решительного юного лорда сделали командиром малого отряда, и под началом у него было двенадцать воинов.

* * *

Когда встретились после помолвки Наль и Амаранта, глубокие снежные сугробы покрыли Северные Королевства и весь запад Мидгарда. Мороз сковал реки, землю и здания, и ледяные ветры выли в горах. За полночь длился пир по случаю возвращения смены дозорных, но влюбленным его оказалось мало. Долго не могли они разжать рук, прощаясь на пороге особняка Фрозенблейдов. Гости разошлись, в доме погасли огни, Наль же все не желал лечь. Он вглядывался в глухую ночь за окном, а потом надел подбитые мехом сапоги и тяжелый меховой плащ с капюшоном, и вышел за ворота. Северная ночь длинна; так пусть же хотя бы окно ее он увидит в ожидании утра.

Редкие фонари едва разгоняли вокруг себя глубокую промерзшую тьму. Улицы были пустынны. Громко скрипел под сапогами снег. К утру его наметет еще локтей на восемь. В воздухе вспыхивали, колеблясь, мельчайшие частицы льда. Все по-прежнему, кроме небесного знамения, что, верно, заставляло волков громче выть в Лесу в недоумении, выпавшем на их короткий век. Сквозь редкий снегопад он увидел высокую фигурку в рысьем плаще. Гибкой тенью скользила она меж сугробов, и возможно, кто-то другой не узнал бы ее — при столь жестоком морозе даже норду не обойтись надолго без капюшона.

Он поспешил навстречу. Сбросив перчатки, оба засмеялись. Наль сжал ее прохладные тонкие пальцы в своих сильных, огрубевших от работы, но таких же белых узких ладонях. У обоих на пальцах переливались рубиново-сапфировыми искрами обручальные кольца, и влюбленные не могли удержаться, чтобы не коснуться их друг на друге, убеждаясь, что все это не чудесный сон.

— Не след леди ходить в такой час по городу одной, — прошептал он.

— Я знала, что встречу тебя, — улыбнулась Амаранта. — Слишком долга была разлука. Или тебе не спится из-за хвостатой звезды?

— Нет; но я думаю, пол-Исналора не спит из-за нее.

— Как жестоко с ее стороны, — тихонько рассмеялась Амаранта, кладя голову ему на плечо. — Разве мало ей тех неприятностей, о которых она явилась возвестить?

Оба замолкли, разглядывая безмолвно сияющую чужим, холодным ярким светом комету в бездонной черноте неба. Пар от дыхания завихрялся перед ними, превращаясь в мельчайшие ледяные кристаллы. Ресницы и обрамляющие лица влюбленных волосы покрылись инеем.

— Что если, — заговорила девушка, — однажды хвостатая звезда упадет на землю?

— Снова пойдет Огненный Дождь, — предположил Наль.

Амаранта поежилась.

— Что же станет тогда вместо нас? А если она упадет в море, воды вскипят и выйдут из берегов…

— От ужаса иль от холода ты дрожишь? — рассмеялся Наль, разворачивая ее к себе. — Будем жить так, чтобы хвостатая звезда обошла нас стороной! Пристало ли нам думать об этом теперь, когда сердца наши говорят о другом?

Он поднес к лицу ее руку, на которой жарко вспыхнуло выкованное им кольцо. Губы его были холодными, но дыхание горячим; оно согревало пальцы, а от поцелуев становилось тепло в груди.

— Ты прав, — улыбнулась Амаранта. — Мой зимний день… Сердцу моему было неспокойно. Она явилась после твоего отъезда.

Он широко улыбнулся в ответ:

— И вот я здесь.

Снег падал все гуще, а с ним опускалась на заиндевевшие улицы особая, дивная глубокая тишина. Лишь доносился временами с востока далекий волчий вой. Девушка склонила набок прелестную головку:

— Помнишь венец принцессы Бертоланды на балу в Лаэльдрине?

Наль кивнул. Он всегда обращал внимание на оружие и украшения, отмечал материалы, детали, технику изготовления. В нем говорил не только эстетический, но и профессиональный интерес.

Глаза Амаранты заблестели:

— Ты выкуешь мне такой же к свадьбе? Придется, конечно, немного упростить узор… И сократить число камней. Быть может, заменить адаманты на жемчуг? Или пусть все же будет горный хрусталь?

Она увлеклась, рисуя в воображении детали и, осекшись, замолкла. Слегка запрокинув голову назад, Наль наблюдал за ней из-под длинных ресниц. Губы его были приоткрыты в позабавленной улыбке. Глаза смеялись.

— Я выкую тебе венец из звезд, — проговорил он наконец.

16. Договор

Весна принесла нордам свойственное пробуждению природы оживление и приятные хлопоты. Готовились к празднику новолетия. Каждый стремился провести как можно больше времени под открытым небом, ловя долгожданные согревающие солнечные лучи. Обильные ручьи талого снега наводняли равнины, звонкими потоками бежали по склонам. Самые отчаянные юноши и девушки отправлялись в лес, чтобы вплести первоцветы в венки на дверях своих домов.

День весеннего равноденствия Наль встретил у халлькадорской границы. Среди костров и песен, за кружкой яичного ликера, связь с домом