Секретный агент - Александр Тамоников

Сургин развернул лист с описанием состава и порядка работы российских спецов, выделенных на обеспечение безопасности столь ценного для Москвы, точнее, для отдельных ее представителей, нефтяного магната.

Состав –  четыре офицера Федеральной службы охраны, не считая водителя «БМВ», на которой эти офицеры сопровождают транспорт Сарана. Кстати, что сказано о нем? Вот! Наш «уважаемый» гость предпочитает перемещаться на бронированном «Мерседесе». Собственном «Мерседесе», который отдельным частным бортом следует за магнатом по всему свету. Бронированный «Мерседес». Степень защиты достаточно высокая. Корпус выдерживает прямое попадание выстрела противотанкового гранатомета, взрыв от наезда на мину, удары боковых разрядов фугасов. Уязвимой частью «мерса» являются колеса, но это на безопасность пассажиров внутри салона не влияет. Даже если скаты вынести при движении иномарки на большой скорости, «мерс», понятное дело, либо начнет кувыркаться по трассе, либо слетит с полотна, но сработает внутренняя система защиты. Она зажмет пассажиров и водителей подушками и пропитает салон противопожарной смесью, которая, смешавшись с бензином, лишит его воспламеняемости! Вот такая дура катает господина Хатани-Сарана. Очень дорогая, наверное, дура!

Итак, что мы имеем с передвижением пуштуна? Сам он едет на своем бронированном «мерсе», следом ребята из ФСО на «БМВ». Вот еще сказано, –  Андрей достал один из последних листов, –  не исключено сопровождение колонны «высокого гостя» патрульными машинами ДПС. Это еще пара вооруженных автоматами ментов особого подразделения ГИБДД МВД! Своеобразный дорожный спецназ. Тоже парни лихие… в своем деле. Примем к сведению. Где у нас остановился «уважаемый» гость? А остановился он в одном из апартаментов отеля «Балчуг Кемпински», возле Москвы-реки, напротив Кремля и Красной площади!

И последнее –  цель визита. Так, вчера он посетил… но это было вчера, сегодня –  в 16.00 участие в переговорах с представителем «Госнефти», плутоватым российским олигархом, набившим карманы и присвоившим вкупе с товарищами, такими же предприимчивыми проходимцами, почти все нефтяные запасы Севера. По итогам печально известной, чисто бандитской и тщательно спланированной ближайшим окружением первого Президента России ваучерной приватизации. Понятно, почему именно с мутным типом встречается зарубежный магнат! Одного поля ягоды! Далее, в 20.00 посещение пуштуном офиса частной компании, занимающейся транзитом «черного золота». Запланированные переговоры. А вот завтра у Сарана –  день отдыха. Культурная программа с 15.00. Оружейная палата, Третьяковская галерея, одна из столичных мечетей, банкет в «Госнефти»! Ночью вылет в Саудовскую Аравию на собственном лайнере. Стоп! А почему на завтра, одиннадцатое августа, у Сарана подъем назначен не на обычные десять часов, а на восемь? Что такое экстраординарное заставило пуштуна изменить устоявшийся годами режим? И главное, в день, когда никаких деловых контактов не запланировано? В день культурного отдыха Сарана? Интересно! Или все же запланирована встреча с кем-то, но тайная? Но почему с утра? Саран мог встретиться инкогнито с неизвестным лицом и не нарушая собственных правил. Однако получается, что не мог, раз нарушил? Отсюда вопрос: КТО из наших деятелей мог так повлиять на независимого во всем нефтяного магната? Точно не руководство «Госнефти» и не какой-нибудь олигарх, автономно пробивающий свои интересы, даже самого высокого уровня. Уж не реформаторы ли из правительства пожелали втихаря побеседовать с Сараном? Исходя из протокола частного визита пуштуна, ТАКИХ встреч у восточного гостя запланировано не было. Да и не могло быть запланировано! Для правительства, и уж тем более для Президента, этот магнат ничто, пустое место!

Андрей задумался, повторив:

– Пустое место! Пустое место!

И резко поднял голову. А если это не так? И кто-то из Белого дома заинтересован в Саране? Кто-то, сидящий высоко, но в данной ситуации представляющий не государство, что должен был бы делать, а чьи-то корпоративные интересы за очень хорошие комиссионные? Слово такого чиновника, его гарантии дорого стоят! Но открыто крышевать отдельно взятую сделку чинуша не может. Следовательно, вынужден действовать скрытно. Не в этом ли причина завтрашнего необычно раннего пробуждения Сарана? Конечно, все это только предположения, но они объясняют изменение режима повседневной жизни пуштуна. И тогда –  Андрей продолжил развивать мысль –  Саран поедет на встречу без российской охраны, а возможно, и не на своем бронированном «мерсе». Слишком тот заметен. Тачку нефтемагнату может прислать и тот, с кем у Сарана запланирована тайная встреча. Чушь собачья? Или в самую точку? Но если Сургин просчитал предстоящие ходы пуштуна, то задача по его устранению значительно облегчается, а для последующего расследования, напротив, усложняется до предела. Высокий чиновник, узнав о судьбе восточного магната, сделает все, чтобы прикрыть это дело, списав на что угодно, но только не на результат действий неизвестной силы в России. Скорее, все свалят на происки многочисленных конкурентов и врагов Сарана, обитающих за бугром и, вполне вероятно, отслеживающих каждый его шаг! Тем более сделать это будет несложно. Пуштун же сам, по собственной инициативе, уйдет из-под контроля и охраны российских спецслужб. Ведь никто о тайной встрече распространяться не будет. На то она и тайная. А кто из посвященных попытается рот открыть, так его ему быстро закроют. Причем навсегда!

Сургин с шумом выдохнул воздух.

Если бы так! Если бы так! Но ладно, пора связываться с Потаповым. Поговорить с ним, поделиться мыслями и узнать, какие шаги ему, офицеру-одиночке, предстоит сделать дальше, работая по военному преступнику Абдулле Хатани, или Али Сарану, что одно и то же. Андрей вызвал генерала.

Тот ответил:

– Да, Москит!

– Я из Лыково!

– Ознакомился с информацией по Хатани?

– Ознакомился!

– Ну и как объект?

– Сложен!

Генерал согласился:

– Кто бы спорил! Сам ломаю голову, где и как зацепить этого козла Хатани.

– Аэропорт?

– Бесполезно! Два его самолета стоят в отдельных охраняемых ангарах. К ним тебе не подойти. Да и подойдешь, что толку?

– Это верно. А вы не обратили внимание, Николай Викторович, что завтра наш «достопочтенный» душман изменил время своего подъема?

– Ну и что?

– Я думаю, неспроста это.

И майор доложил генералу свои предположения, касающиеся завтрашнего утреннего распорядка дня Абдуллы Хатани.

Выслушав Сургина, Потапов задумался.

Потом произнес:

– Слушай, Андрюша, а ты, по-моему, ударил прямо в «десятку». Молодец, ничего не скажешь! Надо же, на времени подцепил Хатани.

Андрей немного охладил пыл начальника:

– Но мои предположения –  еще не факт! Возможно, у Хатани имеются другие причины для раннего подъема. Хотя вряд ли!

– Вот именно, вряд ли! В общем, действуем так! Ты сейчас едешь на Курский вокзал, проходишь в зал автоматических камер хранения. Находишь ячейку 1013, открываешь ее, код Т237. В ячейке кейс, забираешь его и едешь на московскую квартиру. Откуда доклад. А я тут по отелю приму кое-какие меры. Ты меня понял?

– Понял, генерал! На всякий случай я бы на вашем месте постарался по-тихому достать пару переносных зенитно-ракетных комплексов «Игла».

Потапов удивился:

– Зачем?

– А вдруг все наши прокачки –  пустота? Тогда, для того чтобы не выпустить Хатани из России, придется сбивать его лайнеры прямо у «Шереметьево», на взлете! Сразу и оба!

– Смеешься?

– Нет! Вполне серьезно!

– А шум?

– Да черт с ним! Очередной террористический акт в Москве. Сколько их уже было проведено? Да и шума особого не будет. Подорвутся же частные самолеты. Тем более иностранные! Спишут на разборки в нефтяной мафии. А мафия, как известно, для своих акций ни города, ни страны не выбирает. Где удобно, там и мочит неугодных или провинившихся. Лично я не стал бы отвергать этот способ ликвидации Хатани!

Генерал спросил:

– А как члены экипажа?

Андрей ответил жестко:

– Когда боевики подрывали дома в Москве и других городах страны, они не особо задумывались над тем, кто окажется под руинами обрушенных зданий! И Хатани не стал бы задумываться! Так почему мы должны считаться с теми, кто служит этому шакалу? Идет война, объявленная нам терроризмом. Мы вынуждены защищаться. И должны защищаться так, чтобы у всяких там Хатани напрочь отбить желание атаковать. А у соплеменников или единоверцев пуштуна –  идти к нему в услужение. Чтобы все знали: находиться рядом с подобными выродками опасно для жизни! А если мы будем миндальничать, то они раздавят нас, генерал, и вот к нам уже не проявят ни малейшего милосердия!

Генерал, выслушав речь майора, поинтересовался:

– Вы все, Андрей Семенович, сказали? Или есть еще что добавить?